Пристыженные и ошарашенные

Маститый Михаил Попов написал пьесу о транссексуалах...
Фото Александра Дорофеева

Лаканио: Для самого начала хочу сказать, дорогая Рометта, что случившееся с вами не есть болезнь неизлечимая.

Рометта: А кто вам сказал, что я хочу избавиться от того, что со мною происходит?

<...>

Лаканио: Бессмысленно ставить вопрос таким образом.

Рометта: Почему это?

Лаканио: Потому что меж вами невозможно никакое обладание. Опасаясь наскучить, я все же скажу – современная наука однозначно и полностью доказала, что подлинная любовь возможна только между представителями одного пола.

Рометта: Наука?

Лаканио: Да, самая современная наука. Все остальное, межполовое, не хочу говорить грубых слов, но все это в той или иной мере извращение.

Рометта: Ха, ха, ха! Наука ваша говорит, что любовь между мужчиной и женщиной невозможна?!

Лаканио: И закон, и наука. Межполовые контакты возможны, но это┘

Рометта: Наука бормочет – нет, а я-то всем существом ощущаю, что – да! Да, да, да!!! Я испытываю любовь к Джульео!

<...>

Лаканио: Это не любовь, Рометта.

Рометта: А что же?

Лаканио: Объясню чуть-чуть издалека. Представь себе вылупившегося цыпленка.

Рометта: Зачем? Ну ладно, представила.

Лаканио: Вылупившись, он ищет свою мать. И принимает за мать первый движущийся предмет. Это может быть и человек, и даже просто мяч.

Рометта: Я не хочу, чтобы Джульео стал моей матерью!

Лаканио: Ложное остроумие.

Рометта: Почему же ложное?

Лаканио: Потому что ты придираешься к форме моего примера, а не к сути.

Рометта: Сейчас и к сути придерусь, если хотите!

<...>

Лаканио: Да, молодость смела, и любые причитания стариков кажутся ей ничтожными, неубедительными. Я уже понял, что ты сейчас не воспримешь никакие мои аргументы. Мне бы не стоило долее метать жемчуга пред сапогами.

Рометта: Что?

Лаканио: Это такая болонская поговорка. Так вот я считаю бесполезными дальнейшие попытки тебя переубедить. И сейчас решу, стоит ли бросать к твоим ногам свой последний аргумент.

Рометта: Да бросите, я знаю. К ногам Джульео небось уже бросили, да? И что он сказал в ответ?

Лаканио: Он задумался.

Рометта: Давайте! Возможно, я тоже задумаюсь. А потом скажу, что ваш аргумент – чепуха. Джульео вам уже это сказал ведь.

Лаканио: Я не могу тебе доказать, что только однополая любовь есть любовь подлинная, единственная подлинная любовь, а все остальное┘

Рометта: Извращение, да?

Лаканио: Слишком сильное слово. Хотя можно сказать и так. Правильнее было бы назвать межполовые контакты пройденным этапом эволюции. Ошметками старого, вчерашними газетами. Платьем, вышедшим из моды. Скорлупой, из которой вылупился соловей, поющий по-новому.

Рометта: Я поняла, можете не продолжать.

Лаканио: Но ты ничего этого знать не хочешь, ты убеждена, что все же возможна настоящая любовь между существами разных полов.

Рометта: Вы формулируете как настоящий ученый.

Лаканио: Так вот я хочу тебе предъявить доказательство того, что осуществленная межполовая любовь есть чистейший кошмар и мука невыносимая.

Рометта: Вы имеете в виду Бенволию и Тибальта? Кстати, а почему им не запрещают общаться сколько угодно? Почему их «любовь» ни у кого не вызывает священного ужаса?

Лаканио: Оставим пока эту несчастную парочку, давай посмотрим на меня.

Рометта: Я уже смотрю.

Лаканио: И что ты видишь? Ничего! А между тем я несчастнейшее из существ нашего города, а может, и всей страны.

Рометта: Это потому, что я отказываюсь вас слушаться?

Лаканио: Нет, потому что я, говоря медицинским и мифологическим языком – гермафродит! Во мне соединены мужское и женское начала. Мужское не спросили, хочет ли оно слиться с женским, и наоборот. Казалось бы, что может быть полнее и полноценнее подобного слияния? Никаких телесных препон, наслаждайся взаимным объятием душ, и все! И если бы ты знала, девочка, как это страшно! Есть народная поговорка, что любовь есть поиск «своей половинки». Но это красиво, пока все остается на словах, как у вас с Джульео. А в реальности получается то, что произошло со мной.

Рометта: Вы┘

Лаканио: Я есть то, о чем ты мечтаешь для себя и Джульео!

Рометта (медленно): Но мы ведь не будем все время составлять одно тело.

Лаканио: В том то и дело, что очень часто, и особенно первое время, будете. Ведь ты ощущаешь этот темный, мощный порыв к его телу?! Он тебя волнует и замутняет разум. Джульео испытывает нечто подобное. Я говорил с ним. И вот вы сливаетесь. И если бы ты знала, как мучительно единому организму в этот момент! То женское выпирает вперед, то неженское, а иногда я просто не знаю, кто я такой. И есть ли я вообще. Иногда я на грани того, чтобы пустить себе пулю в висок или глотнуть пилюль усыпляющих целый стакан.

Рометта: Можно же сделать операцию.

Лаканио: Избавиться от женского или от мужского? А как понять, какое во мне главнее? И не убью ли я себя полностью, убив какую-то часть себя?

Рометта: Нет, нет, что-то вы здесь передергиваете. Ваш случай – не наш случай.

Лаканио: Как бы там ни было, я живое, ходячее и непрерывно мучающееся предупреждение тебе и Джульео. Слиться вам физически – обречь себя на кошмар.

Рометта: Но иногда ведь мужчины и женщины ненадолго сливаются.

Лаканио: В том-то и счастье – ненадолго! И разбегаются пристыженные и ошарашенные. Даже это не проходит бесследно, а вы возмечтали о браке. Брак для вас – жуткая ловушка. Ты, конечно, в школе не ходила на уроки по древней литературе. А надо было ходить. Тысячи лет умные люди талантливо описывали этот кошмар: отношения мужчины и женщины. В редчайших случаях, как у какого-нибудь Филемона и Бавкиды, получалось нечто похожее на сносную жизнь, а так – сплошное терзание, взаимоистребление духовное и физическое. Самый распространенный выход – самоубийство. Кстати, чаще всего с собой кончают именно женщины. Омут, рельсы, яд! Единственное оправдание для контактов между мужчинами и женщинами всегда было лишь одно – деторождение. Но нынешняя наука удаляет этот досадный момент, словно аппендикс.

Рометта: Да, я что-то такое читала про терзания┘ Но ведь было там и что-то кроме. Чувства необыкновенные, и счастье такое┘

Лаканио: Все, что «кроме», то есть чувства, ожидание счастья и прочие эфемерности, ты уже, дорогая, получила. Вот сейчас получаешь: ах, в душе все поет и сердце заходится от предчувствий. Ничего сверх этого не будет. Нарастания не жди. Впереди только боль, горечь, ужас.

Рометта: Вы меня примитивно пугаете, а еще ученый.

Лаканио: Как вы все утомительно наивны в этом желании лично сунуть руку в огонь. Наконец через тысячи и тысячи лет тяжкого, кровавого существования человечество вырвалось из оков этой болезни, а вы все норовите – обратно! Мне бы плюнуть на вас, но нельзя.

Рометта: Почему?

Лаканио: Я давал клятву Фрейда. Я буду до конца бороться за твое настоящее счастье. А счастливых, подлинно счастливых людей я встречал только среди однополых пар. Только души одного пола могут ворковать рядом как голубки, всецело понимая друг друга.

Рометта: Я вам не верю.

Лаканио: Я все сказал и ухожу.