Татьяна Бек Дмитрий Поляков (Катин). На выдохе: Роман. - М.: ТЕРРА-Книжный клуб, 2004, 256 с.
Этот прозаик (затекстовые обстоятельства: р. 1961, москвич, нынче проживает в Европе) уже известен нашему читателю как медитативно-лирический поэт. "По заплесневелому от солнца/ городу, среди домов-калек/ ходит-бродит, словно крик в колодце/ никому не нужный человек", - выдыхал Поляков в стихотворном сборнике "Бой быка" (М., ЛИА Р.Элинина, 2002). И вот автор - если обыграть название его только что изданного романа - на новом выдохе. Мы имеем пред собою повествование современное и привязанное к социальной, житейской, попросту бытовой ситуации последних лет очень даже тесно. Фрагментами - вплоть до репортажной узнаваемости. Место действия - некий российский город, за которым угадывается (но лишь угадывается, будучи обобщенной!) столица, ее предместье, а также зарубежные - то коммерчески-деловые, то курортные - точки. Контекст - паразитирование элиты на обнищании черни, готовой к бунту┘ Впрочем, как справедливо объясняет некоему консультанту от верховной администрации один из главных героев: "Эта чернь - а если употреблять политкорректные термины, то - толпа, о которой я сегодня так много слышал, - состоит из живых людей, которые никогда не позволили бы даже пикнуть в сторону власти, если бы этой властью не были доведены до полного и безысходного отчаянья. У каждого из них есть семья, угол, жизнь. Но нет надежды. Потому что вы, господин Доверенное Лицо Власти, обанкротили и закрыли их заводы, шахты, предприятия. Но нельзя забирать все!"
Роман Дмитрия Полякова весь разбит на монологи разных персонажей, темпераментно (почти без, заметим, речевой индивидуализации) передающие авторскую позицию по актуальным вопросам политики и даже экономики┘ И здесь прозаик развивает античную традицию, которую я бы определила как "собственное Я в диалогах".
Роман весьма пестролюден и разнолик. Среди персонажей - опытный бизнесмен и жиголо, телевизионные воротилы и наркоманы, проститутки и журналюги, бывшие ученые (бывшие, ибо отрасль закрыта) и клипмейкеры, экс-хирурги (опять же: ибо клиникам каюк) и милиционеры, подавляющие демонстрации. А еще как рефрен в огромном количестве воры, воры, воры. В общем, своеобразная энциклопедия современной жизни, которая, то бишь жизнь, клубится, при том что каждый отдельно взятый индивид сугубо одинок.
Психологический фон этой прозы - тотальная усталость самой экзистенции, самого хроноса. Недаром сквозные слова текста (не забудем, что наш прозаик изначально - поэт-элегист): бесполезный азарт┘ прелая усталость┘ сонное опустошение┘ неуют в бездействии┘ тяжесть┘ столбняк с испариной┘ безразличие┘ скука┘ тоска┘ Герои больны той социальной хворью, которую я лично называю "агрессивной депрессией". Отдадим прозаику должное: передавая нюансы сего недуга, он достоверен. Хворь явно хорошо знакома ему изнутри - ведь это о ней же беспрестанно говорил и лирический герой его стихов: "И нет никакой напасти┘/ Но - словно потерян бой! -/ Картинные полустрасти/ Оплачиваю головой"┘ В романе "На выдохе" картинные полустрасти оплачивает головой уже не только отдельный человек, а целый нездоровый социум в совокупности.
Особо надо сказать о гиперметафоре "биллиард как модель мира", чрезвычайно существенной для данного повествованья. Эта более чем спортивная игра не впервые несет таковую нагрузку в творениях мировой словесности. Вспомним и Белля, и строки молодой Юнны Мориц: "Мне нравится зеленый биллиард: / в нем все сокращено на миллиард!". Поляков (Катин) пишет свою вариацию, заостренную почти на грани шаржа: "Бью под шара. Верхний боковик. Уходят оба. Композиция, словно на бис, - шарахаю от четырех бортов. Шар кометою чертит бубны и входит в лузу, как пуля. Играю шара на красный. Даю резаный. Зрители роняют щекочущий самолюбие выдох┘" И так далее. Кажется: не просто модель бытия, но и автопортрет стиля... Биллиардное стихотворение в прозе, вкрапленное в роман, кончается образно и даже символистично: "Мне надоедает пижонить, и далее я расстреливаю партию, как из пулемета. Последний шар решаю не трогать".
Словесность тоже - игра, и шар писателя летит в читательскую лузу.
Выигрыш?
