Пол Кругман
ФОТО EIRINI VOURLOUMIS/THE NEW YORK TIMES
Покупатель выбирает овощи на рынке в Афинах.
Я обычно пытаюсь сделать что-то с политическим ужасом, охватывающим США, а в свободное от этого занятия время редактирую главы учебника и готовлюсь к ряду выступлений в Европе, как, например, то, которое я недавно презентовал в Женеве, посвятив его макроэкономическим урокам последних событий (смотрите его здесь: bit. ly/2aMrDtR). И я обнаружил, что вернулся к теме, которую неоднократно затрагивал в течение прошедших лет: у меня слишком часто создается впечатление, что экономисты и те, кто проводит экономическую политику, могли бы более эффективно отреагировать на финансовый кризис, используй они старомодный набор теоретических инструментов, основанных, скажем, на воззрении умных кейнсианцев периода 1970-х годов.
Недавно я стал оформлять свою гипотезу: мне нравится представлять, как мы отреагировали бы, последуй мы рекомендациям персонажа, который фигурирует в моих размышлениях как «воображаемый Джеймс Тобин». Я стал перечитывать некоторые работы того времени этого ныне покойного экономиста, и они явились для меня откровением.
Позвольте мне, в частности, остановиться на президентском обращении г-на Тобина к Американской экономической ассоциации от 1972 года под названием «Инфляция и безработица». Помню, какую реакцию вызвало это выступление у моих однокурсников. Его считали последним рубежом г-на Тобина: отчаянной арьергардной атакой в споре с Милтоном Фридманом о гипотезе естественной ставки процента. И все знали, что г-н Фридман победил в том споре, подтверждением чему была стагфляция.
Только если вы читаете г-на Тобина сейчас, кажется, что реальность подтвердила именно его правоту. Он утверждает, что долгосрочная кривая Филлипса при низкой инфляции, возможно, невертикальна, что, вероятно, обусловлено устойчивостью номинальной зарплаты к снижению и осуществлению социальных выплат. Таким образом, некоторые рынки труда балансируют у нижней границы, в то время как другие – нет. И г-н Тобин предлагает яркое наблюдение в подтверждение своей позиции: необходимость избежать, как он выразился, «эмпирически сомнительного предположения обычной гипотезы естественной ставки процента, согласно которому даже незначительное увеличение темпов безработицы выше критического уровня спровоцирует постоянно разгоняющуюся дефляцию. Кривые Филлипса при высоком темпе безработицы имеют, кажется, вполне плоскую форму. Во время великого спада 1930–1933 годов уровень зарплаты снижался медленно даже на фоне массовой безработицы и существенной дефляции потребительских цен. Наконец, в 1932 и 1933 годах ставка заработной платы в денежном выражении резко упала в ответ на длительную безработицу, сокращение персонала, приостановку работы, угрозу и опасение, что эти явления будут усиливаться».
Можно с уверенностью сказать, что возвращение массовой безработицы после 2008 года в значительной степени не привело к подобному снижению зарплаты за исключением в конце концов Греции, пережившей годы безработицы на уровне Великой депрессии.
Когда я говорю о проблемах, в которых предыдущее поколение разбиралось лучше, чем слишком многие современные макроэкономисты, я обычно фокусируюсь на экономике спроса. Но и в сфере совокупного предложения старички тоже были умницами.
КОММЕНТАРИИ ЧИТАТЕЛЕЙ С САЙТА NYTIMES.COM
Отсутствие спроса означает отсутствие роста
Без увеличения спроса не может быть роста экономики. Все просто.
Пока Федрезерв продолжает сохранять искусственно низкие процентные ставки, не будет ни возможностей для надежного инвестирования, ни доходов от сбережений.
До тех пор пока так будет продолжаться, люди будут проявлять большую осторожность, что еще больше продолжит снижать спрос.
– S., Коннектикут
Милтон Фридман говорил, что экономика сама восстановится, когда зарплаты придут в соответствие с уровнем безработицы.
Джеймс Тобин не соглашался, так как управленцы обычно снижают затраты не путем уменьшения зарплат, а сокращая работников.
Как правило, экономика сталкивается с уменьшением зарплат только спустя годы спада, а к тому времени приходится решать значительно более серьезные проблемы.
– С., Нью-Йорк
В 70-х и 80-х бебибумеры в западных странах вступали в пору зрелости и хотели иметь лучшее жилье, больше доходов и активов. Идеология г-на Фридмана просто устраивала элиты этого поколения.
В наши дни мало что можно еще выжать из ресурсной базы, так как потребительский спрос американских бебибумеров падает по мере их старения, снижаются и расходы развивающихся стран. Тем временем Китай пытается подогнать внутренний потребительский спрос, чтобы тот соответствовал предложению страны, а Германия контролирует расходы в Европе.
В этой ситуации частные расходы необходимо поддержать государственными расходами, чтобы генерировать дополнительный спрос до тех пор, пока следующие поколения не унаследуют благосостояние бебибумеров. Так сложилось, что элита бебибумеров не желает поступиться частью своих богатств сейчас, чтобы обеспечить благосостояние в будущем.
– David, Новая Зеландия
Г-н Тобин был блестящим экономистом, как и Джон Мэйнард Кейнс. Хотя многие их идеи больше неуместны, поскольку ни тот ни другой не жили в современной глобализированной экономике.
– Gerhard, Нью-Йорк
Вот опять, г-н Кругман, вы называете себя кейнсианцем, однако предлагаете неоклассические экономические аргументы.
Больше всего в вашей аргументации меня озадачивает вопрос: как можно извлечь какую-то пользу из снижения зарплат в экономике, страдающей от недостатка спроса.
– Jose Araujo, Португалия
Когда г-н Тобин писал ту работу, зарплаты в США в основном определялись исходя из предложения и спроса на трудовые ресурсы. Но это больше не соответствует действительности. Рост производительности перестал соотноситься с ростом зарплат.
Почему? К лучшему это или к худшему, но значительная часть цен в США сейчас определяется глобальной экономикой. Теперь в модель г-на Тобина укладываются только цены, на которые абсолютно не влияет глобальная конкуренция, как, например, стоимость услуг врача.
– С., Нью-Йорк
Дарья Гармоненко 
