Пол Кругман
SMIRNOV/MOSCOW, RUSSIA/CARTOONARTS INTERNATIONAL/THE NEW YORK TIMES SYNDICATE
Сразу несколько человек попросили меня прокомментировать недавнюю статью Грега Мэнкью в защиту передаваемого по наследству состояния, опубликованную в New York Times (ее можно прочитать здесь: nyti. ms/V33cwS). Это странный материал, непостижимым образом оторванный от реальных проблем, связанных с потомственным капитализмом. Но позвольте мне сосредоточиться на двух ключевых аспектах анализа господина Мэнкью – чисто экономическом и касающемся политэкономии.
Итак, по поводу экономики: господин Мэнкью утверждает, что накопление династического состояния является благом для всех, поскольку это увеличивает акционерный капитал, и, таким образом, деньги сверху в силу повышения зарплат «просачиваются» вниз к рабочим. Правильный ли это аргумент?
Что ж, я считал, что если экономистов чему-то и учат, так это ясности по поводу альтернативной стоимости. Нам следует сравнить накопление династического состояния с каким-нибудь альтернативным использованием ресурсов, а не просто заниматься предположениями (что, по сути, делает господин Мэнкью), согласно которым, в случае если состояние не будет передано наследникам, оно попросту исчезнет. Возможно, он предполагает, что альтернативой стала бы разгульная жизнь нынешних богачей, но это не политическая альтернатива.
На самом деле мы в данном случае говорим о налогообложении обеспеченных людей, и вопрос заключается в том, что стало бы с этими средствами в сравнении с тем, что будет, если позволить богатеям сохранить свои деньги. Если правительство пустит эти дополнительные средства на уменьшение дефицита, то все они сохранятся, при этом в случае передачи наследникам сохранится лишь часть. Если правительство потратит средства на обеспечение социальных гарантий и/или общественные блага, скорее всего это принесет гораздо больше пользы рабочим, чем «просачивающийся» сверху возросший капитал. Дело в том, что единственный аргумент сторонников господина Мэнкью в пользу его утверждения о том, что унаследованное состояние – это обязательное благо для рабочих, сводится к тому, что правительство не сделает ничего полезного с доходами, полученными от налога на наследство. Я бы назвал это навязыванием выводов; в любом случае такие заявления необходимо делать открыто, а не пробрасывать их мимоходом под видом чисто экономического анализа.
Но более серьезная претензия к статье Мэнкью заключается в том, что в ней игнорируется главная причина нашей тревоги по поводу концентрации состояния в семейных династиях – вера в то, что это искажает нашу политэкономию, подрывает демократию. Не надо быть радикалом, чтобы разделять эту озабоченность: об этой проблеме открыто говорили не только такие люди, как Теодор Рузвельт, так поступал и Ирвинг Фишер в своем президентском обращении к Американской экономической ассоциации в 1919 году (это отметил экономист Томас Пикетти).
Любопытно, что консервативные экономисты хорошо знают об опасности «управленческого захвата», когда государственные институты оказываются во власти личных интересов, и тем не менее с легкостью отвергают (или даже отказываются упоминать), по сути, эквивалентную проблему подчинения демократических институтов концентрированному богатству. Я достаточно серьезно отношусь к управленческому захвату, но я не менее серьезно отношусь к плутократическому захвату. И это не тот вопрос, который можно решить, заявив, что выгоды от накопления капитала «просачиваются» к рабочим.
Если господин Мэнкью хочет сказать, что цена любой попытки ограничить концентрацию богатства перевесила бы возможную отдачу, – замечательно. Но слова о том, что «чем больше капитал, тем лучше», – не слишком весомый вклад в эту дискуссию.
КОММЕНТАРИИ ЧИТАТЕЛЕЙ С САЙТА NYTIMES.COM
Экономическая теория противоречит реальной жизни
Несколько поколений моей семьи трудились, чтобы увеличить сбережения, старательно преобразовывая труд в деньги, уплачивая налоги (порой дважды, как это имеет место с налогом на наследство). Но банки и Федрезерв просто печатают деньги на метафорическом печатном станке (в процессе чего обесцениваются мои деньги). Деньги моей семье пришли в обмен на оказанные услуги, а на каком основании моральный мандат получает Центробанк?
– Nefti, Великобритания
Мэнкью небрежно рассказывает, как увеличение капитала привело бы к повышению производительности, что вернулось бы рабочим в виде повышения зарплат. Да, так оно и должно быть, если верить учебникам, но такой подход игнорирует опыт прошлых десятилетий, в течение которых производительность выросла, а зарплаты остались на том же уровне, особенно у тех, кому не повезло попасть в число 10% богатейших людей.
– Без имени, Нью-Джерси
Значат ли что-нибудь для Мэнкью опыт последних 30 лет? Следовало бы поднять вопрос о соответствии занимаемой должности или вменяемости любого преподавателя, который напишет что-то вроде этого: «И так как выросший капитал увеличивает производительность труда, рабочие получают более высокую зарплату».
– Ron Zaudke, Висконсин
В настоящий момент частного капитала хватает. Отбор денег у богатых людей не уменьшит инвестиции. Но правительство погрязло в долгах, и теперь консерваторы говорят, что это тормозит экономику. Либералы, конечно, могут думать о множестве полезных вещей, которые правительство могло бы сделать и сделало бы, получи оно соответствующие средства и избавься от проблемы дефицита. Но даже если согласиться с утверждением консерваторов о том, что госинвестиции абсолютно бесполезны, все равно доходы от налога на наследство и других налогов, уплачиваемых богачами, можно было бы пустить на уменьшение долга.
– Без имени, Теннесси
