Когда сенаторы голосовали по банковскому законодательству, несколько представителей движения «OccupyDC» были арестованы у здания Капитолия за проведение демонстрации без разрешения властей.
STEPHENCROWLEY/ THE NEW YORK TIMES
Порой я задумываюсь о том, насколько профессионально я мыслю и подхожу к делу, и я хотел бы поделиться с вами своими впечатлениями. (Знаю, что информации слишком много.)
Начнем с того, что не все признают: можно одновременно быть очень успешным ученым и с некоторой осторожностью подходить к самооценке. Ваши труды публикуются, с вами заключают бессрочный контракт в университете, возможно, вам присуждают премии. Все это свидетельствует, что коллеги верят в основательность ваших суждений и в то, что вы действительно разбираетесь в теме. Но так ли это? Или же вы просто преуспели в собственном маркетинге?
Некоторым – а возможно, многим – ученым все равно: у них сложилась отличная карьера и жизнь, так что все хорошо. Но если вы действительно серьезно относитесь к работе, а не только к собственной карьере, вас всегда мучает вопрос о состоятельности ваших познаний.
Как вы уже догадались, в определенной степени я имею в виду себя. Я всегда очень серьезно относился к работе и всегда старался быть больше, чем просто карьеристом. Я сделал замечательную карьеру, заработал все основные награды. Однако в 2008 году в моей голове все еще закрадывалось слабое сомнение: тот факт, что мне легко дается составление моделей и что у меня хорошее перо, не обязательно означает, что я действительно разбираюсь в том, что происходит в мире.
А потом наступил кризис, и в этом кризисе я практически оказался в своей стихии. В 1990-х я вплотную занялся проблемой Японии и полагаю, что могу по праву считать себя родоначальником современной литературы о ловушке ликвидности. Я работал над проблемой Японии точно так же, как я подхожу ко всем экономическим проблемам, путем построения стилизованной минималистской модели, которая, как представляется, учитывала имеющиеся факты и позволяла сделать сильные заключения.
Но работает ли такая аналитика в реальном мире?
Что ж, развитие событий стало лакмусовой бумажкой. Те, кто верил в мини-модели, которые использовали я и другие, сделали ряд поразительных прогнозов о том, как будет работать мировая экономика после кризиса. Эти прогнозы сильно расходились с мнениями других людей и гласили, что дефициты размером в триллионы долларов не взвинтят процентные ставки. Что утроение денежной базы не повлечет роста инфляции. Что сокращение госрасходов не поможет экономике, укрепив доверие, а напротив, повредит, сократив спрос, и последствия от этого будут масштабнее, чем в обычные времена, когда мы не находимся в ловушке ликвидности.
Люди, оказавшиеся в этих спорах по другую сторону баррикад, были не просто учеными, а ведущими политиками, которые принимают решения, и известными инвесторами.
Угадайте, что было дальше: модели, кажется, сработали. Представляется, что я оказался не просто успешным маркетологом, разрекламировавшим себя, а человеком, который кое в чем разбирался и разбирается.
Так что все здорово, за исключением того, что на смену одному тревожному чувству, кажется, пришло другое. Замечательно, когда подтверждается, что ты не играл в карьерные игры. При этом не просто угнетает, а даже пугает, когда наблюдаешь, как политики, наделенные властью, игнорируют добытые с трудом доказательства и знания, повторяя ошибки 1930-х годов.
КОММЕНТАРИИ ЧИТАТЕЛЕЙ С САЙТА NYTIMES.COM
Правота бросает новые вызовы
Г-н Кругман, то, что вы называете осторожным подходом к самооценке, я называю скромностью. И в последние четыре года вы не раз демонстрировали последнюю. Вам также не была чужда гордость. Скромность и гордость хороши в уместном количестве. У слишком многих ваших коллег есть либо то, либо другое, но не оба качества. Это ненадежные люди. Нельзя прожить, ни разу не усомнившись в себе. Это позволяет нам не сбиваться с курса.
Надеюсь, что впереди на вашем пути вас ждет должность либо в Минфине, либо в совете управляющих ФРС. Вы нужны нам там или там начиная с января.
– Rima Regas, Калифорния
У Боба Дилана есть песня What Good Am I? Так насколько хороши Дилан и вы? Вы приносите пользу, вселяя радость и просвещая миллионы людей. Никто, даже президент США, не может достичь всего, несмотря на благие и справедливые намерения. Вклады гигантов полностью не измеришь. Дела были бы намного хуже, если бы вы не говорили правду.
– Robert, Бельгия
Я терапевт. Когда читаю о научном достижении в медицинском журнале, скажем, о новом лекарстве от неизлечимой болезни, я могу прописывать его моим пациентам. Принять решение должен я. У макроэкономистов такого выбора нет. Им нужно убедить общественность, она не такая уж образованная. В итоге люди должны решать, реализовывать ли ту или иную новую экономическую политику. Макроэкономика – очень разочаровывающая профессия.
– Arturo Pereira, Испания
Критическая самооценка не ограничивается учеными. Любой, кому важна его работа и кто делает ее не только ради зарплаты, время от времени оглядывается назад и находит немало причин, по которым его успех, возможно, обеспечило удачное стечение обстоятельств. Ему также интересно, как его будут воспринимать в будущем. Я знаю, что это не способствует здоровью, но занимаюсь этим почти ежедневно.
Спите спокойно, г-н Кругман. В конце концов истинное удовлетворение придет не от ощущения собственной «правоты» (ведь даже Эйнштейн допускал ошибки), а от осознания, что, когда было нужно, вы полностью и без остатка отдавались игре.
– Ross, Нью-Йорк
Есть более серьезные проблемы, чем понимание вами кризиса, г-н Кругман. Когда сравниваешь себя с теми, кто попал пальцем в небо, чувствуешь самоудовлетворение. Это легко.
Более серьезная проблема заключается в том, что мы чрезмерно инвестировали в спекулятивные предприятия и пузыри, а не в производственный капитал, способный создавать рабочие места. В итоге появляется супербогатая финансовая элита, а экономика стагнирует.
– Elwood Anderson, Невада
Анастасия Башкатова 
