STEPHEN CROWLEY THE NEW YORK TIMES.
Митт Ромни, кандидат в президенты от Республиканской партии, выступал в прошлом месяце на Саммите по защите ценностей избирателей в Вашингтоне.
Позвольте начать с нескольких слов о Меле Гибсоне. Поверьте мне, это важно.
В 2000 году Гибсон снял фильм «Патриот» о войне за независимость США. (Думаю, я смотрел его в самолете.) И после того как фильм вышел в прокат, Майкл Линд, научный сотрудник фонда «Новая Америка» написал эссе для издания Slate, которое запало мне в душу. Он указал на то, что, похоже, никто из тех, кто был задействован в картине, не знал, что такое патриотизм.
Гибсон играл роль человека, который отказывался воевать до тех пор, пока война не коснулась его семьи, и потом он взял в руки оружие, чтобы отомстить за себя. Это должно было продемонстрировать, какой он патриот.
Как отметил Линд, правда заключается в том, что такое поведение в той или иной мере можно считать противоположностью патриотизму, который заключается в самопожертвовании ради блага страны, а не в служении собственным интересам или мотивам.
Это подводит меня к нашей сегодняшней теме: похоже, столь же ошибочно трактуемому понятию лицемерия. В этом плане я стал мишенью для ряда персональных нападок, но проблема гораздо шире. Вот личный момент: представьте, что вы профессор/колумнист, выступающий за повышение налогов на высокие доходы и расширение социальной защиты, но вы сами достаточно хорошо зарабатываете, получая средства из различных источников, и будете платить некоторые из этих повышенных налогов, при этом маловероятно, что вы воспользуетесь благами расширенной социальной защиты. Поразительное число людей смотрят на такое сочетание личной и политической позиций и кричат: «Лицемерие!»
Постойте: дело не только во мне и в экстремистах. Если вы помните выборы 2004 года, как, к сожалению, помню я, нашлось довольно много журналистов, которые, по сути, обвиняли Джона Керри в том, что он «неискренен», поскольку это богатый человек, выступающий за политику поддержки бедных и среднего класса. Очевидно, искренним можно быть, если твоя политика отражает исключительно твои собственные интересы: Митт Ромни – это «Мистер Естественность».
Скажу то, что должно быть очевидным, но, кажется, таковым не является: поддержка политики, не отвечающей собственным финансовым интересам, не является лицемерием, это гражданская добродетель!
Но, как говорят экстремисты, богатые – это зло. На самом деле это не так: это фантазия правого политического крыла о взглядах либералов. Я не хочу наказывать богатых, я просто хочу, чтобы они платили больше налогов. Можно выступать за перераспределение доходов, не впадая в классовую ненависть, лишь защитники привилегий пытаются доказать иное.
Эссе Линда о Меле Гибсоне заканчивалось выражением озабоченности тем, что, возможно, мы разучились понимать смысл гражданственности и обязанностей. Действительно. Если люди не могут понять, что значит работать во имя более высоких целей, чем собственные интересы, если они считают любое отступление от эгоизма признаком фальши, то мы пропащая нация.
КОММЕНТАРИИ ЧИТАТЕЛЕЙ С САЙТА NYTIMES.COM
Эгоизм богатых – нарушение гражданского долга
Есть нечто, что поражает еще больше, чем предполагаемое «лицемерие» г-на Кругмана. Это представители среднего класса в Америке, которые так упорно ассоциируют себя с богатыми, что бездумно отстаивают политику, бесспорно противоречащую их собственным экономическим интересам. Они не только ничего не понимают в гражданской добродетели, но им чуть ли не приходится отрицать очевидные факты, основывающиеся на их жизненном опыте, чтобы оправдывать такую консервативную экономическую идеологию.
– D.W., Канада
Вы очень близко подошли к истине, г-н Кругман. 40 лет непреклонной псевдолибертарианской софистики во славу эгоизма породили такие образцы мышления и логики, которые не только подрывают гражданскую нравственность в этой стране, но и превращают гражданскую добродетель в опасное предприятие. Это состояние дел естественно потворствует патологическим интересам олигархов – толстая лягушка становится еще толще, когда пруд мелеет, в конце концов. То же происходит и с растущим числом представителей элиты, которые могут найти массу оправданий своему пренебрежению гражданским долгом.
– Т., Орегон
Я не считаю вас лицемером, г-н Кругман. Вы просто запутались и не правы.
– Без имени, Калифорния
Американцы сейчас сталкиваются с последствиями обостряющегося экономического неравенства в своей стране. Чем больше убывает кусок чьего-то пирога, тем больше этот человек защищает этот кусок и тем меньше хочет им делиться. Здесь, в Мексике, практически стало социально приемлемым (или по крайней мере находит понимание), когда бедняки постоянно крадут у богатых. И по мере того как 1% американцев с самыми высокими доходами толкают все больше людей в США в нищету, они способствуют увеличению растущей группы таких же антисоциальных граждан.
– Jasrun, Мексика
На редакционных страницах Wall Street Journal и в других местах я встречал другие, более гнусные нападки в адрес вашего «лицемерия», г-н Кругман. Это выглядело примерно так: вы хотите увеличить налоги для богатых, но вы сами богаты и у вас есть выбор – либо больше отдавать в казну, либо отказаться от положенных вам по закону налоговых вычетов.
Якобы вы не отправляете чеки в добровольном порядке в Налоговое управление США, но хотите, чтобы другие платили больше налогов. Тут ваши критики кричат: «Лицемер!»
Как налогоплательщик, которому пришлось бы платить больше в рамках справедливых реформ, которые, на мой взгляд, необходимо провести, я считаю такую позицию глупой. Но по крайней мере это менее глупо, чем не понимать смысла слова «лицемерие».
Конечно, я не хочу платить больше налогов. Но я определенно хочу отдать свою долю в рамках большего социального самопожертвования для достижения крупномасштабных перемен, на которые способно только правительство.
– D.C., Калифорния
Владимир Полканов 
