Ольга Бойко
А выглядит вкусно...
Рисунок автора
Дождь. Они встретились: он и она. Он – мокрый, продрогший, грязный. Она – красивая, под цветным зонтом – ласково смотрела на него, раскрыв рот.
«Чего радуешься? – подумал он. – Помню, два года назад, ты меня не взяла, ночью оставила на улице одного, беспомощного... А теперь радуешься. Я же после этого – ого-го! Я же за эти два года – ого-го! Крым и Рим повидал. Я же голодал, дрался, бродяжничал, мокнул от дождей!»
Она участливо погладила его по голове. Он недобро покосился на нее. Ему хотелось сказать «убери руку», но он промолчал.
«Я же тебя помню, ты тогда совсем махонький был!» – она ахнула от переизбытка чувств.
«Я звал тебя, а ты ушла с другим, я помню. С высоким, двуногим, – он недоверчиво поджал уши, с которых лилась вода. – Чего надо-то?»
Она осторожно взяла его на руки.
«Коти», – пропела она ласково.
Он поморщил нос.
«Положь на место, где взяла! – он задергал от раздражения левой лапой. – Положь, говорю».
«Коти, – не отставала она. – Пойдем домой, я тебе колбаски дам».
«Сдалась мне твоя колбаска! Я таких харчей не ем».
Он стоял у миски с колбасой и вяло нюхал ее.
«А пахнет-то вкусно, но не надо подавать вид, – рассуждал он обиженно. – Она меня бросила два года назад, оставила одного, швырнула объедки, как котенку┘ – Он сглотнул от обиды. – А я и был тогда котенком: крохотным, пушистым и беззащитным. А она меня бросила. А теперь этим заманивает! – Он снова, как будто нехотя, понюхал миску. – Не выйдет: мы таких харчей не ели и не стоит привыкать».
Она уговаривала его съесть «ну хоть кусочек», а он упрямился. Он все помнил! А еда на тарелке притягивала...
«А выглядит вкусно», – думал он.
Она погладила его по голове. Он передернул порванным ухом и вспомнил схватку с Серым. Был у них такой драчун, весь район держал и районную помойку, пока не пропал бесследно – зажрался! А порванное ухо служило всем предупреждением: не связываться с Мохнатым. Мохнатым его прозвали сотоварищи, которые уважали его за то, что он однажды Серому отпор дал.
«Коти!» – прервала она его мысли.
«Ну что ты скулишь? – подумал он и нахмурился еще больше. – Я тебе не мурзик домашний, и не нравится мне это имя – Коти! Да за кого ты меня принимаешь?! Я замерзший, голодный и в животе урчит┘ а я и, правда, голодный. Ну, ладно, – он жадно посмотрел на колбасу в тарелке. – Ладно, так и быть, уговорила, поем, приличия ради. Может, тогда отстанешь со своими нежностями и перестанешь, наконец, нудеть над ухом».
Она подтолкнула его к миске с едой. Он резко встряхнулся. Она отдернула руку от неожиданности.
Он лениво подошел к колбасе и стал есть, стараясь не торопиться, чтобы она не подумала чего лишнего┘
