Смертная казнь: до и после развода

Фото с официальной страницы Совета Европы в социальной сети

То затухающая, то вспыхивающая дискуссия о членстве России в Совете Европы (СЕ) вновь привлекла внимание после высказываний постпреда при СЕ Ивана Солтановского, который даже не рассуждал о возможности выхода, а всего лишь допустил, что на случай отсутствия компромисса с органами Совета «мы рассматриваем все варианты развития событий, в том числе с точки зрения их внешнеполитических последствий как для России, так и для международных отношений на Европейском континенте». 

Комментаторы, в том числе не лишенные юридического образования и опыта практики в Европейском суде по правам человека (ЕСПЧ), тут же пустились в рассуждения о правовых последствиях возможного расставания с этой региональной организацией со штаб-квартирой в Страсбурге, включая выход из Конвенции о защите прав человека и основных свобод и прекращение рассмотрения ЕСПЧ жалоб на российские власти.

С выходом из Конвенции все ясно: государство, прекращающее быть членом СЕ, перестает быть и стороной этого международного договора. С жалобами в ЕСПЧ ситуация несколько иная. В Конвенции записано: «Денонсация не освобождает соответствующую Высокую Договаривающуюся Сторону от ее обязательств по настоящей Конвенции в отношении любого действия, которое могло явиться нарушением таких обязательств и могло быть совершено ею до даты вступления денонсации в силу». Переводим с юридического на обывательский: если ЕСПЧ начал рассматривать жалобу на нарушение Конвенции, поданную до окончательного развода с СЕ, который состоится по истечении шести месяцев со дня уведомления, то государство, вышедшее из Совета, все равно будет обязано выполнить решение ЕСПЧ.

Те же комментаторы обмолвились еще и о том, что следствием выхода России из СЕ и Конвенции станет прекращение действия моратория на смертную казнь. С этим надо разобраться подробнее.

Начнем с того, что сама Конвенция допускает казнь «во исполнение смертного приговора, вынесенного судом за совершение преступления, в отношении которого законом предусмотрено такое наказание». Но эта возможность радикально ограничена Протоколом № 6, в соответствии с которым официальное лишение жизни допустимо «за действия, совершенные во время войны или при неизбежной угрозе войны», и полностью исключена Протоколом № 13. Эти протоколы входят в систему Конвенции, но участие в них не увязано неразрывно с участием в собственно Конвенции.

23 года назад Россия подписала Протокол № 6, но годом ранее, еще при принятии в СЕ, она обещала Парламентской ассамблее Совета Европы (ПАСЕ) установить мораторий на приведение в исполнение смертных приговоров. До ратификации Протокола № 6 дело так и не дошло, а Протокол № 13 Россия даже не подписала. На сегодняшний день Россия единственная страна – член СЕ, не ратифицировавшая Протокол № 6. Что касается другого протокола, компанию нашей стране составляют Азербайджан и Армения. В принципе Россия могла бы уведомить СЕ о намерении не становиться стороной Протокола № 6, как она поступила применительно к Римскому статуту Международного уголовного суда, но не делает этого, а потому остается связанной международно-правовым обязательством воздерживаться от действий, лишающих документ объекта и цели, то есть явно идущих вразрез с теми задачами, которые он призван решить.

В отсутствие каких-либо действий в отношении Протокола № 6 органов власти, участвующих в ратификации международных договоров – президента и Федерального собрания, свое слово сказал Конституционный суд. Сначала, в феврале 1999 года, он объявил неконституционным назначение наказания в виде смертной казни впредь до образования на всей территории страны работоспособных коллегий присяжных заседателей. А в ноябре 2009 года он констатировал действие в России «комплексного моратория» на применение смертной казни. Мораторий включает временный запрет на приведение в исполнение смертных приговоров (он начал действовать с момента принятия России в Совет Европы) и на само их вынесение (со дня подписания Россией европейского Протокола № 6 об отмене смертной казни, позднее подкрепленного постановлением КС). Комплексный мораторий, которому предшествовала длительная практика президентских помилований и замены смертной казни более мягким наказанием, был закреплен устойчивой практикой как самого КС, так и судов общей юрисдикции.

В итоге КС установил, что уже к концу 2009 года в России «сформировались устойчивые гарантии права не быть подвергнутым смертной казни и сложился легитимный конституционно-правовой режим, в рамках которого происходит необратимый процесс, направленный на отмену смертной казни». Иными словами, составной частью современного содержания закрепленного частью 1 статьи 22 Конституции права на жизнь является защита от ее прекращения уголовно-правовым актом государства, а оформить эту правовую реальность необходимо путем внесения изменений в действующие нормы, но это уже дело законодателя. Кстати, КС ясно дал понять последнему, что у того было достаточно времени, чтобы этим заняться.

В соответствии с обязательным толкованием, сформулированным КС, конституционное право на жизнь, исключающее смертную казнь, существует вне связи с европейской Конвенцией, а потому не зависит от членства в СЕ. Такова правовая ситуация на сегодняшний день.