Дмитрий Тренин  |
| Фото сайта kremlin.ru |
С момента оживления российско-японского диалога на высшем уровне прошло более полутора лет. Президент РФ Владимир Путин и премьер-министр Японии Синдзо Абэ встречались за это время много раз, в том числе совсем недавно – на саммите АТЭС в Дананге; возобновились встречи министров иностранных дел и обороны обеих стран в формате «2+2»; достигнуты договоренности по экономическим и гуманитарным вопросам, касающиеся Южных Курил. В то же время создается впечатление, что полная нормализация российско-японских отношений, включая подписание мирного договора и решение вопроса о границе, по-прежнему остаются отдаленными целями. Чего же в таких условиях можно ожидать от диалога между Москвой и Токио?
Мотивы японского премьера, проявляющего настойчивость и упорство в общении с Кремлем, достаточно прозрачны. Абэ стремится выстроить баланс в отношениях с ведущими державами Большой Евразии – в первую очередь с Россией и Индией, – который позволил бы Токио чувствовать себя увереннее в отношениях с Пекином. Это особенно важно в условиях, когда Вашингтон постепенно, но неуклонно сокращает степень своей вовлеченности в международные дела. Кроме того, премьер Абэ, несомненно, хочет войти в историю как политик, который вернет Японии суверенитет хотя бы над частью так называемых северных территорий и заключит мирный договор с Москвой.
Мотивы российской стороны также достаточно очевидны. Япония – ведущая технологическая, финансовая и экономическая держава, взаимодействие с которой крайне важно для развития не только российского Дальнего Востока и Сибири, но и страны в целом. Токио остается верным союзником Вашингтона, но внешняя политика Японии все больше ориентируется на национальные интересы. Полноценные отношения с Японией укрепляют политические и экономические позиции России в Азии и на Тихом океане. Урегулирование пограничных вопросов с соседями, как это произошло в последние десятилетия с Китаем, повышает уровень безопасности страны и формирует культуру доверия с сопредельными странами.
Идея совместного экономического освоения территорий не нова. Ее предлагал, еще будучи министром иностранных дел, Евгений Примаков. Сейчас вопрос перешел в практическую плоскость обсуждения специального правового режима и условий для ведения бизнеса на соответствующих территориях. Сам процесс согласования при всей его сложности является реальным упражнением по сопряжению интересов двух стран, а переговоры – площадкой для выстраивания взаимопонимания и создания элементов доверия между сторонами. Собственно, и сам искомый результат – мирный договор, окончательное определение границы (включая аспект безопасности) и договоренность об экономическом сотрудничестве – должен стать в дальнейшем генератором доверия между сторонами, которое до сих пор было (и остается) в дефиците.
После 2014 года, когда стали очевидны нереалистичность как «встраивания» России в «расширенный Запад», так и нового «собирания» бывших союзных окраин вокруг Москвы, Российская Федерация находится в процессе поиска нового геополитического позиционирования в мире. Наиболее естественным вариантом такого позиционирования является модель самостоятельной достаточно крупной силы на севере и в центре Евразии, тесно взаимодействующей со всеми своими соседями – в Европе, на Ближнем и Среднем Востоке, в Центральной, Южной, Юго-Восточной и Восточной Азии, – но не принадлежащей ни к одному из существующих или формирующихся геоэкономических или геополитических блоков. Такое взаимодействие «по всем азимутам», но без тесной привязки к кому бы то ни было могло бы стать отличительной чертой российской внешней политики XXI века.
С позиции такого свободного игрока Япония представляется важным и необходимым партнером, неотъемлемой составляющей «баланса иностранных инвестиций» внутри России, особенно на востоке страны, а также регионального геополитического равновесия в Северо-Восточной Азии. В отличие от многих других столиц «семерки» Токио – прагматичный партнер, настроенный на экономическое сотрудничество даже в условиях санкций, к которым Япония присоединилась в знак солидарности с союзниками. Этот настрой необходимо поддерживать, продвигаясь в решении вопросов мирного урегулирования и развивая программы экономического, научно-технического и культурного сотрудничества.
Подведение окончательной черты под проблемами, унаследованными от прошлого, и строительство фундамента отношений доверия и сотрудничества – сложные задачи, решение которых в конечном счете должно быть ратифицировано не только парламентами, но и народами России и Японии. Для успеха требуется подлинное лидерство. К счастью, сегодня в отношениях России и Японии существует благоприятная политическая конъюнктура. Во главе обеих стран стоят опытные политики-патриоты, пользующиеся доверием элит и поддержкой большинства населения. Премьер-министр Абэ, недавно победивший на очередных выборах, будет, вероятно, оставаться на своем посту до 2021 года, а президент Путин, если он выставит свою кандидатуру на будущих выборах, – до 2024 года. Окно возможностей, таким образом, определено: 2018–2020 годы. С учетом этого шанс на новые отношения России и Японии не должен быть упущен.
