Генштаб завысил показатели

Фото пресс-службы МО РФ

Прошедшая на этой неделе коллегия Минобороны РФ вызвала сильный резонанс в информационном поле. Особый интерес СМИ проявили к новым сенсационным данным об участии российских военных в сирийской войне. Но есть еще пара моментов, на которые стоит обратить внимание. Прежде всего дело касается некоторых нестыковок в докладе начальника Генштаба РФ генерала армии Валерия Герасимова. Вызывают некоторые сомнения приведенные им высокие цифры, характеризующие ошеломляющие достижения российских Вооруженных сил за последнее пятилетие.

За этот в общем-то непродолжительный срок в войска поступило «300 новых образцов вооружения и военной техники, многие из которых определяют нынешний облик Вооруженных сил». По заявлению генерала,  значительные изменения произошли во всех родах и видах, в первую очередь им подверглась ядерная триада. Ракетные войска стратегического назначения (РВСН) получили более 80 межконтинентальных баллистических ракет, комплексы «Ярс» за пять лет получили 12 ракетных полков. Доля современных образцов в РВСН возросла с 42 до 66%, а возможности по преодолению системы противоракетной обороны увеличились на 30%. Эти цифры проверить практически невозможно, поэтому предлагаю принять их на веру. Но в случае с двумя другими составляющими ядерного щита есть явные нестыковки.

Начальник Генштаба информировал, что в боевой состав морских стратегических ядерных сил начали поступать ракетные подводные лодки стратегического назначения нового поколения «Борей», и это позволило довести долю современных стратегических подводных лодок до 82%. А вот эту цифру легко проверить. В составе Северного флота шесть атомных подводных ракетоносцев (АПЛРБ). Из них новая лишь К-535 «Юрий Долгорукий» (2012), остальные все старого выпуска, в лучшем случае – прошедшие модернизацию. Тихоокеанский флот включает пять АПЛРБ, из них новые: К-550 «Александр Невский» (2013) и К-551 «Владимир Мономах» (2014), остальные в своем большинстве еще советского производства. Если все АПЛ проекта 667 БДРМ признать за «современные», получается не более 75%. Откуда взялась доля современных стратегических подводных лодок в 82%? Возможно, что в число «новых», то есть «современных», включены все ракетоносцы, которые только планируется построить в некотором обозримом будущем.

Далее говорится о воздушной составляющей триады: «На плановой основе осуществляется модернизация стратегических ракетоносцев Ту-160м и Ту-95мс. В результате количество самолетов, способных применять новые крылатые ракеты, увеличилось более чем в 11 раз,  доля современных стратегических ракетоносцев возросла по сравнению с 2012 годом и составила 75,7%». Но проблема в том, что решение о возобновлении производства Ту-160М было принято в апреле 2015 года, а о производстве Ту-95МС и речи не идет, они лишь модернизируются, то же происходит с теми Ту-160М, которые чудом удалось сохранить после распада СССР. Из открытых источников известно, что в распоряжении ВКС РФ их ровным счетом 16 бортов, из тех же источников явствует, что российская стратегическая авиация располагает 50 единицами Ту-95 различной модификации. Но все эти самолеты произведены еще в СССР. В соответствии с официальной информацией первый новый Ту-160М2, точнее его прототип, поднимется в воздух лишь в феврале будущего года. Откуда взялись 75,7% «современных самолетов» – тоже непонятно.

На коллегии озвучено, что рамках развития ВКС «одним из приоритетных направлений стало совершенствование системы предупреждения о ракетном нападении. На всех стратегических воздушно-космических направлениях обеспечивается обнаружение баллистических ракет на любых траекториях полета. Проведены запуски космических аппаратов Единой космической системы, что дало возможность усилить контроль за районами стартов баллистических ракет на континентальной части Северной Америки и районами патрулирования подводных лодок иностранных государств. Дальнейшее развитие системы позволит осуществлять глобальный непрерывный контроль районов старта баллистических ракет». В ходе московской конференции по безопасности российские военные говорили об американской системе ПРО, мол, она способна уничтожать российские МБР на восходящей траектории. Сами американцы не раз признавали свой комплекс ПРО весьма далеким от совершенства, при этом указывали, что США в этом вопросе значительно опередили РФ. Надо учитывать тот факт, что американская спутниковая группировка является самой мощной в мире и у Пентагона есть реальная возможность размещать элементы системы раннего обнаружения, автоматизированного управления и пусковые комплексы ПРО на большей части земного планетоида, у России же такой возможности нет. Правильнее было бы, восторгаясь достижениями, не терять из виду существующие проблемы.

Далее генерал армии Герасимов заявил, что «создан новый космический ракетный комплекс «Ангара», обеспечивающий выведение полезных нагрузок на все типы околоземных орбит с территории Российской Федерации». Во-первых, опыт показывает, что универсальные системы, как правило, оказываются нежизнеспособными. Во-вторых, на официальном сайте разработчика и производителя этого комплекса есть информация лишь о двух пусках: в легком варианте «Ангара-1.2» 9 июля 2014 года и в тяжелом варианте «Ангара-5» 23 декабря 2014 года – и все. С тех пор прошел немалый срок, в течение которого, похоже, никаких полетов «Ангары» не было, иначе об этом сразу стало бы известно если не из российских, то из западных источников. Получается, что о полноценном создании комплекса говорить еще рано.

О критериях оценки, которыми руководствуется Министерство обороны при подготовке отчета о своей деятельности, остается только догадываться. Поскольку практически каждый его пункт является военной тайной, можно предположить, что военным приходится лавировать, искать возможность для завуалирования реальных данных, в том числе выдавать свои планы за свершившийся факт. Итоговые цифры получаются искаженными, а истинная картина состояния Вооруженных сил при таких обстоятельствах просто не видна, и есть опасность, что военно-политическое руководство страны в какой-то момент начнет принимать решения на основе этих искаженных данных.