Съезд в ООН и утопия безъядерного мира

Американские ядерные испытания на Маршалловых островах 1 нобяря 1952 года Фото правительства США

На основании резолюции Генеральной Ассамблеи ООН (ГА), принятой под энергичным давлением коалиции неправительственных организаций, 27 марта в Нью-Йорке начала работу конференция ООН с целью «согласования юридически обязывающего документа о запрете ядерного оружия, который привел бы к полной ликвидации этого оружия». Конференция пройдет в две сессии общей продолжительностью четыре недели. Затея – затратная для организации, то и дело провозглашающей стремление к экономии. Против резолюции проголосовали четыре из пяти «официальных» ядерных держав (Россия, Соединенное Королевство, США и Франция) и примкнувший к ним Израиль, а Индия, Китай и Пакистан воздержались. Северная Корея и вовсе не участвовала в голосовании, как, что любопытно, и Япония.

Начнем с того, что за неполный месяц достичь амбициозную цель – согласовать и облечь в форму юридического обязательства запрет ядерного оружия – мягко говоря, нереально. Заключение Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), если считать от первоначальной инициативы и до вступления в силу, заняло более 11 лет. Годы ушли на согласование Конвенции о запрещении химического оружия и Конвенции о запрещении биологического оружия.

Идет вразрез с правовой, да и житейской, логикой попытка запретить то, чем инициаторы нью-йоркского съезда сами не владеют. Да, в поддержку резолюции выступили Аргентина, Бразилия и Южная Африка, в свое время развивавшие ядерные программы, имевшие военный потенциал. ЮАР так и вовсе собрала несколько готовых к употреблению боеприпасов, с которыми, впрочем, распрощалась по мере интеграции в международное сообщество. Ныне эти государства занимают твердые безъядерные позиции.

В международном праве принято согласовывать позиции и волеизъявления государств, больших и малых, и таким путем вырабатывать устраивающие их договоры, во всяком случае, не противоречащие их коренным интересам. Краеугольное правило, в соответствии с которым международный договор не создает права и обязанности для третьих государств без их согласия, остается незыблемым.

Затея с Договором о запрете ядерного оружия идет вразрез с уже упомянутым ДНЯО, который исходит из того, что обладание ядерным оружием пятью государствами – свершившийся факт, узаконивает его, но обязывает как эти, так и все прочие государства-участники не допустить распространения за пределы «ядерной пятерки». Режим не герметичный: ядерным оружием обзавелись Индия и Пакистан, по-видимому Израиль, не участвующие в договоре, а также Северная Корея, заявившая о выходе из него. Но в остальном-то договор в сочетании с другими режимами нераспространения и экспортного контроля выполняет свою сдерживающую функцию! Попытка создать правовой режим, противоречащий ДНЯО, даже если и останется бесплодной, ущерб ему нанесет.

Напомню, ООН уже высказывала правовую позицию относительно запрещения ядерного оружия. Прошло менее полугода с тех пор, как Международный суд – главный судебный орган ООН, рассматривающий споры между государствами, – отказал Маршалловым Островам, пожаловавшимся на несоблюдение девятью государствами, в том числе пятью постоянными членами Совета Безопасности, а также Израилем, Индией, КНДР и Пакистаном, своих обязательств по ДНЯО и международно-правовому обычаю, в который, по мнению жалобщика, эти обязательства уже превратились. Его позиция основывалась на краеугольном положении статьи VI договора, обязывающей участников «в духе доброй воли вести переговоры об эффективных мерах по прекращению гонки ядерных вооружений в ближайшем будущем и ядерному разоружению, а также о Договоре о всеобщем и полном разоружении под строгим и эффективным международным контролем» (см. подробнее в «НГ» от 20.10.16). Но, как установило большинство судей, самого спора не было, поскольку жалобщик до обращения в суд не возбуждал никаких процедур, будь то в судах или иных органах, в которых он предъявлял претензии конкретным государствам, а те именно ему отвечали. Нет спора – нет и дела.

И это был не первый случай, когда Международный суд обратился к теме запрета ядерного оружия или его применения. В 1996 году он вынес консультативное заключение по запросу ГА, заявив, что не нашел в международном праве неопровержимых свидетельств всеобъемлющего запрещения ядерного оружия. Более того, он также не обнаружил твердых доказательств противозаконности ядерного оружия как крайнего средства обороны, когда под угрозу поставлено само дальнейшее существование государства.

В ООН в свое время был создан ныне автономный переговорный орган – Конференция по разоружению. Последние годы конференция по большей части простаивает, но это еще не основание для того, чтобы отнесенные к ее непосредственной компетенции вопросы разоружения переносить на иные площадки. Конференция работает на основании консенсуса: лишь когда документ не вызывает возражений ни у одной из делегаций, он передается в ГА как проект будущего договора. Конечно, кропотливый поиск компромиссов – процесс более трудоемкий, чем вынесение броской темы на обсуждение форума широкого и, возможно, недостаточно подготовленного состава. Кстати, проект Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний, не добрав до консенсуса, был передан в ГА одной из делегаций от своего имени. Не в этом ли причина, пусть не единственная, того, что договор до сих пор не вступил в силу?

Не хотелось бы подвергать сомнению искренность стремления авторов инициативы к миру без ядерного оружия. Но стоило бы уберечь их от причинения ущерба действующим и порой хрупким правовым режимам или подрыва других, не столь амбициозных, но реалистичных проектов.