Инфракрасный

Психоделический рисунок на фасаде клуба "Улица ОГИ", где вручалась премия "Нонконформизм-2012".
Фото Михаила Бойко

1.0. Предисловие

Прежде чем касаться сугубо литературных аспектов психоделики и переходить к изложению основ теории психоделики, которой и посвящена настоящая работа, необходимо прояснить несколько важных вопросов, относящихся к самому понятию «психоделика», поскольку информация, предлагаемая в общедоступных справочниках и словарях касательно этого предмета, либо безнадежно устарела, либо была написана людьми, далекими от понимания всех тонкостей и нюансов употребления этого термина в разных сферах человеческой деятельности.

Слово «психоделика» образовано от двух греческих корней: «психе», означающего «душа», «разум», «дух», и «делоун», означающего «проявлять», «выказывать», «демонстрировать», где глагол «делоун» образован от прилагательного «делос», что означает «ясный», «очевидный», «видимый». Таким образом, приблизительным изначальным смыслом термина было нечто вроде «манифестирующее дух» либо «обнажающее разум». Исторически первым этот термин предложил английский психиатр Хамфри Озмонд, несколькими годами ранее снабдивший мескалином Олдоса Хаксли, после чего тот написал свою известную работу «Врата восприятия» (1954). Итак, денотат «психоделик» был рожден в 1956 году, примененный Озмондом к ЛСД в его переписке с Хаксли и объявленный им публично на конференции Нью-Йоркской академии наук в 1957-м. Особенно примечательным (чтобы не сказать – провиденциальным) нам сегодня представляется то обстоятельство, что возник он в форме версификации:

To fathom Hell or soar angelic

Just take a pinch of psychedelic.

Сложно спекулировать на тему – мог ли предполагать сам Озмонд, написавший это двустишие, что уже через полвека появится множество желающих вернуть психоделике ее утраченную на время связь с поэзией. Как скоро этот термин перекочевал в сферу культуры – точно неизвестно, однако уже в начале 1960-х он победно шествовал по всему западному миру. Нам представляется удивительным, что этот термин для психотропных (и в первую очередь галлюциногенных) веществ был придуман столь поздно, учитывая, что Альберт Хофманн синтезировал ЛСД еще в 1938 году, а обнаружил его психоделические свойства в 1943-м. (Позже «отец психоделиков» занимался исследованиями многих галлюциногенных соединений, в частности, алкалоидов грибов, кактусов и лиственных растений, работая директором отдела естественных продуктов компании «Сандоз», в 1996 году ставшей «Новартис» после одного из слияний.)

В современном понимании психоделические состояния представляют собой наборы ощущений (или впечатлений), продуцируемые в результате использования широкого спектра сильно различающихся техник, которые могут включать сенсорную стимуляцию, сенсорную депривацию, а также обширный набор психоделических соединений. В самом широком смысле опыт психоделических состояний может вмещать в себя и галлюцинирование, и измененное восприятие, сопровождающееся синестезией, и практику измененных и делириумных состояний сознания, и мистические состояния, включая экстаз, эйфорию и транс, а также может подразумевать и всевозможные патогенные состояния психики, характерные для церебральных расстройств и иных отклонений. Любопытно отметить, что в англоязычном мире термин для обозначения явления как такового до настоящего времени так и не стал существительным, эквивалентным русскоязычному «психоделика», и используется исключительно как прилагательное; область употребления его в качестве существительного целиком ограничивается психотропными соединениями, психоделиками. Как бы то ни было, под психоделическими искусствами (музыкой, живописью, литературой) начиная с середины 60-х становится принятым понимать такие формы, которые, подобно психотропным препаратам, активно воздействуют на человеческое сознание, расширяя границы восприятия. Однако на деле эти формы значительно чаще оказываются написанными под воздействием психоактивных препаратов либо описывающими, а также имитирующими (или симулирующими) подобные состояния психики. Таким приблизительно это понятие остается и по сей день.

В неспецифическом смысле, не являющемся нормой, но входящем в пределы узуса, этот термин сегодня иногда используется для обозначения чего-то иррационального либо сильно отклоняющегося от общепринятых стандартов, канонов. В живописи и дизайне картины, называемые «психоделическими», отличают чрезмерно яркие краски и заведомо нарушенная цветопередача (несколько напоминающая измененное цветовосприятие, характерное для находящихся под воздействием ЛСД или ДМТ); они нередко изобилуют радужными аурами и орнаментами, носящими черты фрактальной графики. В музыке под психоделикой обычно понимаются нестандартная оркестровка, присутствие необычных звуковых эффектов, использование нетрадиционных музыкальных инструментов, стилей и техник.

Найти универсальную классификацию для всех областей, где термин «психоделика» употребляется, довольно сложно, однако мы попытаемся это сделать хотя бы в первом приближении. Итак, в современном русском языке термин «психоделика» имеет несколько значений, этимологически связанных, но семантически существенно различающихся.

1.1. Принципиальная сфера употребления понятия

1. В первом случае психоделика представляет собой понятие из области психиатрии и культурологии (где также может спонтанно взаимозаменяться психоделией), однако чрезвычайно редко используется в виде существительного. Вместо этого употребляются его производные, как правило, прилагательные и наречия: психоделический (препарат), психоделическое (влияние), психоделически (выраженный) и т.п. Помимо этого широко используется термин «психоделик» – для обозначения психически-активного вещества, обычно обладающего галлюциногенными свойствами.

2. Во втором случае психоделика используется как значительно менее употребительный синоним для психоделии, однако область применения этого термина исчерпывается преимущественно сферой современной музыки. Значительно чаще используются не сами термины «психоделика» и «психоделия», а производное «психоделический»: психоделический рок, психоделический соул, психоделический транс и т.д.

Существует мнение, представляющееся нам оправданным, что в сфере музыки, а также близких к ней синтетических искусств, наиболее корректным термином является «психоделия», а потому, говоря о психоделических произведениях акустического характера, следует придерживаться именно его.

3. В третьем случае термин «психоделика» используется в сфере артистической – для обозначения присутствия в произведениях особой характеристики, способной активно влиять на состояние сознания (как вариант – расширять сознание) зрителя, читателя или слушателя. Это понятие в той или иной степени вошло в обиход как простых, так и синтетических видов искусств: живописи, театра, кино, литературы, даже мультипликации и видеоклипов. (Музыка, в том числе и песенная, не попадает в этот раздел, поскольку при обсуждении музыкальных произведений, как указано в случае 2, принято использовать преимущественно термин «психоделия».) Характерно, что в рамках третьей группы термин «психоделика» крайне редко замещается термином «психоделия».

1.2. Нюансы использования в современном языке

Иногда термин «психоделика» может спонтанно встретиться даже в совершенно случайных и далеких областях, например в сфере дизайна, моды, архитектуры или другой, никак не связанной с потреблением психотропных веществ области. Это так называемая психоделика аксидентальная или случайная, которая к собственно психоделике непосредственного отношения не имеет. В таких случаях под психоделичностью подразумевается нечто почти гротескное, с треском ломающее привычные стандарты или нормы, как то: утрированно броские цветовые гаммы, намеренно кричащие формы, странные до небывалости пропорции, избыточные или крайне непривычные световые и пространственные решения. Необходимо подчеркнуть, что при этом значительно чаще используются производные «психоделический», «психоделично», нежели собственно «психоделика». Деривационные связи в этой группе, видимо, отражают общее для них отсутствие выраженной уникальности признака, а потому прорастают ситуативно. Пожалуй, окажется не слишком далеким от истины предположение, что слово «психоделика» обладает одной из самых неясно очерченных эпидигм в современном русском языке – что, возможно, заинтересовало бы Шмелева, однако весьма расстроило Бертрана Рассела, с его склонностью к редуцированию семантически неоднозначных сущностей.

Один из свежих примеров: в 2009 году небольшая рыбка, обитающая в Индонезии, принадлежащая к англерам, входящим в отряд удильщиков, была названа гистиофриной психоделикой (Histiophryne psychedelica) – за ее странную уплощенную форму и особенно за психоделичную окраску из тонких белых полос, напоминающих замкнутые изобарные кривые, на персиково-желтом фоне, покрывающую ее всю целиком; при этом рисунок полос на каждой рыбе столь же уникален, как рисунок полос на зебрах или наши отпечатки пальцев.

Уместным будет пояснить, что употребление составного существительного «психоделическая литература» сильно зависит от контекста, в котором оно используется, – и в русскоязычных, и еще более в англоязычных источниках. Дело в том, что оно представляет собой umbrella term, включающий два существенно различающихся значения, первое из которых охватывает художественную литературу, второе – литературу специальную: как научную (медицинскую, химическую, культурологическую и т.д.), так и популярную, посвященную психоделическим препаратам, их получению, классификациям и влиянию на восприятие окружающего мира. В контексте второго значения термин «психоделика» практически неупотребим.

С другой стороны, в художественной литературе и синтетических искусствах, где термин «психоделика» используется чаще всего, под ним подразумевается такое воздействие произведений искусства на зрителя/слушателя/читателя, когда оно заметно изменяет состояние сознания последнего – в этом смысле похоже на использование психоделиков. Речь необязательно должна идти о расширении сознания – в более общем случае может рассматриваться практически любое значительное изменение состояния сознания под непосредственным воздействием произведения искусства.

Некоторые авторы вместо «психоделики» до сих пор пишут «психеделика», но это просто неудачная калька с английского, и ничего больше. Действительно, зачем заново калькировать слова, которые уже давно и прочно поселились в русском языке? У педантичного этимолога может вызвать некоторое удовлетворение тот факт, что в русский язык вошла корректная форма комбинирования греческих корней «психоделика», в то время как в английском почему-то прижилась некорректная форма – «психеделика» (psychedelics); в этой связи любопытно отметить, что сам Олдос Хаксли всегда пользовался корректной формой этимона, идентичной русскому написанию, – psychodelic.

Кальян: do it yourself... Фото Михаила Бойко

За последнее десятилетие наибольшего развития психоделика достигла в области литературы, став в недавние годы привычным и едва ли не расхожим термином в самых разнообразных поэтических сообществах, постепенно формируя самостоятельное литературное направление. Поэтому сегодня в частотном отношении термин «психоделика» лидирует с большим отрывом именно в сфере художественной литературы, о которой и пойдет дальше речь.

1.3. Психоделика в художественной литературе

Психоделика (применительно к литературе) подразделяется на три мало пересекающиеся между собой области: психоделику первого, второго и третьего рода.

Психоделика первого рода – это литература (как сам литературный метод, так и тексты, получаемые в результате его применения, а равно и новое литературное направление, которое эти тексты в совокупности образуют), построенная на очень тонком, интуитивном использовании элементов прикладной психолингвистики и когнитивной лингвистики в сочетании с широким арсеналом чисто литературных приемов с целью нелинейного усиления направленности текста на читателя, другими словами – для резкого повышения степени сопричастности читателя к событиям, объектам и идеям, описываемым в литературном произведении.

Психоделика второго рода – это литература, имеющая отношение к лизергиново-псилоциново-мескалиновой субкультуре 1960–1970-х, а также ее всевозможные преломления в смежных с литературой областях. Такого рода психоделика популяризировалась продолжительное время рядом энтузиастов, наиболее известным из которых до сих пор остается Тимоти Лири, и ее условно можно разделить на две категории:

1) литературу, описывающую сам процесс использования (потребления) галлюциногенных и других психотропных препаратов, а также их эффекты на психику потребляющего субъекта;

2) литературу, написанную под непосредственным воздействием психотропных препаратов, хотя в тексте упоминания о них могут полностью отсутствовать.

Психоделика третьего рода – это квазилитература, которая в последние декады спорадически появляется как в Сети, так и на страницах некоторых журналов, претендующих на открытость влияния низовых жанров и морально-этических перверсий. По аналогии с использованием этого термина в качестве синонима для чего-то неподобного или в высшей степени эпатажного в киноискусстве и других областях под такой психоделикой понимаются тексты, несущие особо извращенную эстетику, проявляющуюся в различных изощренных формах социопатии и половых девиаций: некрофилии, копрофагии, геронтофилии, садизма и мазохизма в самых крайних своих проявлениях и т.п.

<...>

Номер рода психоделики определяется хронологией. Действительно, примеры психоделики первого рода в литературе можно находить начиная с античности (даже при том, что самого понятия психоделики в те времена не существовало), тогда как примеры психоделики второго рода появились лишь в середине прошлого века. Даже если принять, что в литературах определенных регионов (например, латиноамериканских) такие примеры существовали значительно ранее, то все равно примеров психоделики первого рода больше, и они начали существовать задолго до появления сохранившихся образцов текстов психоделики второго рода.

Необходимо правильно понимать следующий ключевой момент: психоделика первого рода не является прерогативой русской литературы (как психоделика второго рода не является прерогативой литературы англоязычной), а представляет собой общекультурное явление мирового масштаба. То, что психоделика первого рода была открыта на русскоязычном литературном поле и потому начала активно развиваться как сформировавшееся направление именно здесь, не делает ее ни в коей мере преимущественно ориентированной на русский язык либо каким-то особым образом к этому языку привязанной.

Психоделика первого рода в литературе – явление глобальное и должна рассматриваться именно как таковое, поскольку убедительные примеры психоделики существуют и во многих европейских языках, и в азиатских, и лишь вопрос времени и сконцентрированных усилий, когда они будут найдены во всех остальных.

В этой работе, говоря о психоделике, мы будем подразумевать именно психоделику первого рода.