В декабре столкновения на Тахрире возобновились. Теперь мишенью протестов стали военные власти.
Фото Reuters
В минувшем году арабский мир из сонного застойного царства, где десятилетиями бессменно правили вожди разной степени авторитарности и кровожадности, превратился в арену перемен и потрясений.
Всего арабская весна затронула девять стран региона, прокатившись от Атлантики до Индийского океана. Началось все с Туниса, где самосожжение униженного полицейскими торговца овощами всколыхнуло невиданную до того волну гнева. В итоге отказавшаяся стрелять в демонстрантов армия поставила диктатора Бен Али перед выбором: бегство в Саудовскую Аравию или расстрел.
В Египте Хосни Мубарак не решился под конец жизни обагрять руки кровью сограждан и после миллионных демонстраций в Каире ушел сам, оставив страну на попечение бывших соратников из числа военных.
Не все расстались с властью достойно. Лидер ливийской Джамахирии Муаммар Каддафи пытался утопить протесты в крови, что привело к гражданской войне и бомбежкам НАТО. В итоге его выволокли из водосточной канавы и убили настолько зверски, что вздрогнули даже его враги.
Удивительно гибкими оказались некоторые монархические режимы. Их выручил непоколебимый авторитет правителей. В Марокко король вмешался в кризис, одернул полицию и сам инициировал необходимые реформы, а в Омане султан срочно нашел средства на решение экономических проблем. В Иордании Абдалла II спешно сменил правительство и премьера.
Не везде весна победила. В Бахрейне выступления шиитов раздавили войска из Саудовской Аравии и ОАЭ. В Йемене выступления студентов и либеральных активистов вместо реформ и свободы принесли разборки борющихся за власть и нефтяные доходы кланов.
В Сирии весна в самом разгаре. Но там уже не борьба за демократию, а схватка двух конфессиональных общин – правящего алавитского меньшинства и недовольного своим положением суннитского большинства.
Там, где весна победила, ее результаты оказались неожиданными для революционеров, хотя исторические примеры уже есть. Ведь все произошло примерно так же, как 30 лет назад в Иране, где народ сначала сверг казавшийся непоколебимым режим шаха, опиравшийся на натасканную «Моссадом» тайную полицию. Но затем ослабленные годами репрессий прозападные либералы и года не продержались у власти, уступив ее реальной силе – Хомейни и его последователям.
Вот и сейчас плоды пожинают не молодые либералы, вышедшие на каирскую площадь Тахрир, а опытные подпольщики-исламисты, которые десятилетиями составляли настоящую оппозицию правящим режимам. Причем «Братья-мусульмане» и иже с ними сделали это с благословения США, вдруг осознавших, что умеренные исламисты определяют погоду в арабском мире, а главное – могут стать союзниками против радикалов.
Исламисты победили на выборах в Марокко, Тунисе, уверенно лидируют в Египте и претендуют на власть в Ливии. Так что ближайшие пять лет покажут, способны ли они создать подлинную демократию по-мусульмански или это еще один миф, который обернется жестокой диктатурой религии.
Арабская весна внесла знаковые изменения в межгосударственную политику на Ближнем Востоке – поставив точку в споре за лидерство. После революции Египту, мощнейшей в военном отношении арабской стране, стало не до внешней политики, и у арабского мира впервые с 60-х годов прошлого века появился новый бесспорный лидер – Саудовская Аравия с ее огромными ресурсами мягкого влияния и симпатией к исламистам.
Данила Моисеев 
Дарья Гармоненко