4. Бунт на Манежной площади

Массовые беспорядки стали неожиданностью для власти.
Фото Reuters

11 декабря около 5 тыс. человек вышли на Манежную площадь Москвы, скандируя националистические лозунги. Результатом акции стали столкновения ее участников с ОМОНом, избиение выходцев с Кавказа и из Центральной Азии, десятки пострадавших и задержанных. Вылазке на Манежную предшествовала акция футбольных фанатов на Кронштадтском бульваре, посвященная памяти спартаковского болельщика Егора Свиридова. 6 декабря Свиридов был застрелен из травматического оружия в ходе драки с выходцами с Северного Кавказа, четверо из которых были впоследствии освобождены следователем.

Аналогичные московской акции прошли 11 декабря в других российских городах, в том числе в Санкт-Петербурге, Новосибирске и Ростове-на-Дону. 15 декабря московская милиция, реагируя на сообщения о готовящихся новых столкновениях националистов и кавказцев, задержала в столице около 1 тыс. человек.

Акция на Манежной площади и последовавшие за ней беспорядки продемонстрировали, что агрессия и насилие могут быть эффективным способом давления на обескураженную власть.

Владимир Путин на встрече с представителями фанатских движений 21 декабря заявил о возможной корректировке миграционного законодательства. Он также посетил могилу Свиридова. 22 декабря глава столичного ГУВД Владимир Колокольцев объявил о создании в Москве специального подразделения по борьбе с этнической преступностью, а также о возможном ужесточении правил регистрации для приезжих.

Одновременно власть пыталась объяснять произошедшее традиционными схемами. Так, министр внутренних дел Рашид Нургалиев приписал организацию беспорядков на Манежной леворадикальным элементам, игнорируя тем самым правый радикализм как явление. Глава Счетной палаты Сергей Степашин в интервью «Советскому спорту» заявил о «небезосновательности» версии, согласно которой акция националистов была инспирирована из-за рубежа. А Патриарх Московский и всея Руси Кирилл связал случившееся с попытками неназванных сил раскачать ситуацию в стране в преддверии выборов.

Очевидный шокирующий эффект, произведенный событиями на Манежной не только на власть, но и на общественность, правящая элита попыталась использовать для публичной легитимизации собственной картины мира. Первый замглавы президентской администрации Владислав Сурков в интервью «Известиям» дал понять, что 11-е число связано с 31-м, а моду на несанкционированные акции протеста вводит именно «либеральная общественность». А премьер в ходе прямой линии обозначил националистическую агрессию как угрозу, с которой едва ли справятся «бородатые» либералы, критикующие и тем самым ослабляющие работающую (пусть и не без изъянов) систему. Манежная площадь способствовала переформатированию политической риторики: прокремлевские молодежные движения оправдывают цель своего существования потенциальным «захватом улиц фашистами», а коммунисты видят в «бунте националистов» результат десталинизации и «очернения» отечественной истории.

Так или иначе, события 11 декабря обозначили целый клубок проблем, до сих пор не решенных, а то и вовсе игнорируемых властью: национальная и миграционная политика, этническая преступность, коррупция в следственных органах, радикализация фанатского движения, бытовая ксенофобия, актуальность правого радикализма в среде молодежи. Лишенный легальных форм позиционирования себя в публичном пространстве, национализм нашел действенный способ канализации своей повестки дня и протестной энергии. Проблема опровергла свою мнимую маргинальность: по последним данным ВЦИОМа, в Москве и Санкт-Петербурге 37% жителей сочувствуют участникам акции на Манежной площади. 11 декабря «другая Россия», о которой власть не знала или не хотела думать, громко заявила о себе, и теперь с ней придется считаться.