Никита Секретарев
Посетители русскоязычного 'Живого Журнала' образуют единую среду в сети, но в реальной жизни могут не знать или в упор не видеть друг друга.
Как ни парадоксально, но Роман Лейбов не был здесь первопроходцем и первооткрывателем в истинном значении этих слов. Факты таковы: первый русский пользователь зарегистрировался на сайте www.livejournal.com еще 27 ноября 1999 г., и звали его linker. По странной прихоти судьбы его дневник получил порядковый номер 666. Первая запись на русском языке появилась тремя днями позже и принадлежала программисту Алексею Толкачеву (известному в ЖЖ как at). Но эти опыты так и остались единичным явлением. Лишь спустя два года все началось по-настоящему: Роман Лейбов, увлеченный жанрообразованием и склонный рассматривать сеть как бесконечно вариативное игровое поле, проникся идеей публичного дневника и стал затаскивать в «Живой Журнал» своих друзей, а те – своих; снежный ком превратился в лавину, которая растет до сих пор. LiveJournal, который почти никак не рекламировался даже в Америке, мог пробить себе дорогу в массы только благодаря энтузиастам-проповедникам. Именно поэтому русскоязычный ЖЖ отсчитывает свои дни от первой записи Романа Лейбова.
Популяризацией нового сервиса занялись и другие заметные фигуры рунета. Особенно много сил приложил Антон Носик, неутомимый пропагандист сети. Освященный авторитетом корифеев, Живой Журнал превратился в непременный атрибут любого активного участника интернет-тусовки, а потом перерос в повальное увлечение. В декабре 2002 г. журнал «Афиша», глашатай столичных поветрий, включил «Живой Журнал» в список 50 ключевых слов, которые стали теперь «особенно важными».
Постепенно ЖЖ выходит из берегов интернета и все больше внедряется в реальную жизнь. Преподаватели факультета журналистики МГУ рекомендуют своим студентам вести сетевой дневник, чтобы учиться наблюдать за событиями и систематизировать впечатления. Организованный пользователями «Живого Журнала» фестиваль Current Music проводится уже в третий раз – на крупнейшей клубной площадке города, в «Б2». О масштабности явления можно судить и по увеличению количества его противников и критиков. Многие люди старшего поколения считают подобную практику эксгибиционизмом, профанацией моральных ценностей и чуть ли не растлением умов. Популярный сетевой писатель Алекс Экслер сравнивает ЖЖ с неряшливым концертом в халате на заплеванной лестничной клетке; по его словам, «Живой Журнал» «отбирает у нас талантливых людей», воспитывает «дурной вкус» и «дурной стиль изложения собственных мыслей». Прошлым летом в сети даже циркулировали анонимные письма с призывом бойкотировать сайт www.livejournal.com, который «перетягивает на себя три четверти совокупного литературного таланта российских журналистов».
Несмотря на призывы к бойкоту, сейчас на сайте www.livejournal.com зарегистрировано 42 394 пользователя, проживающих на территории РФ. Кроме того, многие из тех, кто предпочитает излагать свои мысли на русском языке, официально проживают в Израиле, Северной Америке, Германии, не говоря уже об Украине и Беларуси. К тому же не все указывают свое географическое местонахождение при регистрации. Как бы то ни было, статистика утверждает: страна, в которой еще недавно «Живой Журнал» был игрушкой для избранных, теперь занимает в мире четвертое место по количеству владельцев дневников. И первое среди неанглоязычных стран.
Однозначного ответа на вопрос о том, что же так привлекло русского человека в этих сетевых записках, найти не удалось. Частью, и немалой, своей популярности ЖЖ обязан паблисити и стадному инстинкту, частью – неистребимому человеческому тщеславию, частью – простоте и нехлопотности процесса самовыражения. Кто-то считает, что сам жанр заметок, «писание отрывками, кусочками» – истинно русское занятие, ленивое и спонтанное. Но есть и другая, более важная составляющая. Можно процитировать один из дневников: «Какого рожна, спрашивается, я вместо чисто житейских разговоров буду с кем ни попадя о насущном беседовать? Для этого у меня есть муж (который часто завален работой), друзья (которые далеко) и ЖЖ. А остальное – это сослуживцы и соседи, с которыми мне о важном говорить лень и ни к чему».
Конечно, отсюда можно сделать вывод, что «Живой Журнал» – занятие преимущественно женское, и это будет недалеко от правды: женщины составляют 64,5% пользователей. И, конечно, было бы слишком наивно воспринимать «Журнал» исключительно как солнечное окно в мир чистого интеллектуального общения. Дело в другом. В первую очередь ЖЖ и подобные ему сервисы уникальны как раз своей концепцией «наедине со всеми», сочетанием публичного и интимного. Во вторую – возможностью полностью настраивать это сочетание под себя, выбрать наиболее удобную модель взаимоотношений с миром и людьми. Для кого-то «Живой Журнал» – это виртуальный аналог бесед на кухне, для кого-то – бесплатная трибуна и сотни потенциальных слушателей ежедневно, для кого-то – удобный инструмент для организации диспутов (тот же Роман Лейбов, например, в одном из интервью описывал ЖЖ как территорию, «где сталкиваются личности и рождаются смыслы»). Одни используют ЖЖ как поле для социологических и психологических исследований и экспериментов, другие – как «записную книжку для склеротика». Нигде больше у пользователя нет подобной возможности одновременно самому определять тему разговора, тщательно отбирать себе собеседников и регулировать интенсивность общения – и все это в режиме реального времени. В отличие от электронной почты, человек не запирает себя в рамках ситуации «тет-а-тет»; в отличие от форумов, он не зависит от общепринятого формата общения и не обязан следовать правилам коллективной игры.
Напротив, у него появляется возможность начать игру собственную: ЖЖ по определению всегда индивидуален. Для многих уже сама публикация своих мыслей и замечаний – забавная игра, которая, правда, часто перерастает в острую зависимость. Новички, которые с лихорадочным нетерпением ждут знаков читательского внимания в виде комментариев, чувствуют себя как актер-дебютант, жаждущий аплодисментов. Как бы то ни было, игровой момент почти всегда присутствует в русском ЖЖ, пусть и неявно. Самый простой вариант – игра в демократию: расстояние, например, до Дмитрия Диброва или Ника Перумова сократилось до одного клика. Распространенной практикой стало написание «100 фактов о себе» – хороший способ подчеркнуть собственную индивидуальность и заинтересовать окружающих, попутно открыв в себе самом что-то новое. Но бывают и более изощренные варианты. Многие с упоением читали дневник «Шиншилла в изгнании», который пользователь pylesos вел от лица шиншиллы, а буквально на днях прекратил свою деятельность некто skotina, приобретший гигантскую популярность как автор нахальных «записок Кота Плинтуса», «сКота домашнего, вечно голодного». Много шуму наделал в свое время и дневник, который под именем alla_borisovna якобы вела сама Пугачева. Как потом выяснилось, это была всего лишь удачная мистификация известного сетевого активиста Максима Кононенко.
Но подобные явления можно встретить только в русскоязычной части «Живого Журнала». Как и русский интернет в целом, русский ЖЖ – явление довольно специфическое и часто не укладывающееся в общемировой контекст, хотя сейчас это различие стало уже не таким явным. На Западе онлайн-дневники практически ничем не отличаются от дневников обычных – они посвящаются довольно подробному и последовательному рассказу о собственной жизни и личных переживаниях. Как правило, круг читателей ограничен реальными знакомыми, близкими друзьями и родственниками. В итоге создаются маленькие группки, практически изолированные друг от друга, которые чаще всего используют ЖЖ как продолжение повседневного общения. В России ситуация иная. Дневники стали воспринимать как авторские колонки, как дополнительное СМИ, и использовать их прежде всего для обсуждения культурных, общественно-политических и профессиональных вопросов. Дискуссии кочевали из журнала в журнал, обрастали новыми участниками и нюансами, провоцировали заочную полемику. В результате возникла единая среда, большой взаимосвязанный клубок. Можно сказать, что весь русский ЖЖ – это огромный гипертекст. Если на Западе круг «френдов» (постоянных читателей) составляет в среднем 20–40 человек, то в России он, как правило, измеряется трехзначным числом, а в отдельных случаях достигает официального «потолка» в 750 человек. Вполне логично, что личное знакомство при этом ушло на второй план.
Однако о перспективах дальнейшего существования русского «Живого Журнала» обычно предпочитают не рассуждать. По мнению того же Романа Лейбова, это явление уже понемногу изживает себя: «Стало как в плохом кафе, претендующем на интеллектуальность, – шуму много, дым коромыслом и пиво разбавленное. Скучно стало». Кто-то ругает ЖЖ за утопическую попытку создать идеальную коммуникационную среду и объять необъятное, предрекает, что это кончится новым Вавилонским столпотворением. Еще один ветеран рунета, Михаил Вербицкий, считает, что скорый закат сайта www.livejournal.com неизбежен по чисто экономическим причинам: любой независимый централизованный сервис, ставший чрезмерно популярным, либо не выдерживает все возрастающей нагрузки и гибнет под валом посетителей, либо покупается крупной корпорацией, которая, как правило, не в состоянии поддерживать его работоспособность на прежнем уровне. Ко всему прочему, массовая популярность онлайн-дневников уже стала головной болью для западных работодателей. И если потери рабочего времени еще можно списать, то неспособность контролировать содержание записей вынуждает многие компании вводить драконовские меры против любителей вести дневник. Например, одна канадская юридическая фирма уволила своего сотрудника, который в припадке раздражения оставил в веб-журнале запись об «идиоте-сослуживце». И хотя ЖЖ предусматривает возможность ограничивать круг читателей с помощью нескольких уровней секретности, эта проблема вызывает все больше и больше беспокойства. Вполне возможно, что очень скоро российским пользователям «Живого Журнала» тоже придется с ней столкнуться.
Дарья Гармоненко