Армия надменных циников

Одно из самых заметных завоеваний современных чиновников, которого не было у их советских предшественников и нет у олигархов, – улицы, перекрытые ради их кортежей.
Фото Александра Шалгина (НГ-фото)

Федеральные чиновники, армия которых стремительно растет, по образу жизни и уровню потребления сегодня готовы перегнать бизнес-элиту. По размерам претензий, предъявляемых к уровню жизни, они ушли от партаппарата и министров застойных лет так далеко, что на их фоне те выглядят непритязательными функционерами средней руки.

Герои культового романа-исследования Михаила Восленского «Номенклатура», которых автор именовал «привилегированной монополистической кастой», – сущие аскеты на фоне ярчайших представителей нынешнего чиновничества. Современные высокопоставленные аппаратчики живут в своем замкнутом мире, наглухо закрытом от посторонних. Ведь иначе придется объяснить, как им и их семьям на зарплату госслужащего удается ездить на автомобилях, которые позволяют себе представители бизнес-элиты, одеваться в тех же магазинах, что и топ-менеджеры нефтяных компаний, регулярно посещать дорогие косметические салоны и имидж-студии для поддержки образа метросексуала. Или что позволяет приобретать тур ценой под 30 тысяч евро, чтобы понаблюдать за греческой Олимпиадой с борта плавучего «Русского Дома», а затем слетать в Куршавель или на сафари в Намибию, чтобы застрелить редкого зверя.

Чиновничий еврорейтинг

Количество чиновников в России неуклонно растет, и уже превысило общую численность военнослужащих российской армии. По данным Федеральной службы государственной статистики, общая численность гражданских государственных служащих на начало 2005 года составила 1 миллион 318 тысяч 600 человек (для сравнения: в Вооруженных Силах РФ – 1 миллион 207 тысяч военнослужащих). А во всем Советском Союзе чиновников вообще было в два раза меньше: в 1990 году бюрократов в СССР насчитывалось 663 тысячи.

Незначительное сокращение – на 1700 человек (0,4%) – произошло лишь в федеральных органах исполнительной власти. Но не стоит полагать, что столь удивительный результат стал следствием административной реформы, проводившейся в прошлом году. Причиной уменьшения численности федеральных чиновников стала банальная нехватка людей. По данным Госкомстата, в результате реформы штаты едва ли не половины министерств были укомплектованы лишь на 80–90%. А в большинстве федеральных служб и агентств этот показатель еще ниже – на уровне 70–75%.

По мнению директора Социологического центра Российской академии государственной службы при президенте РФ (РАГС) Владимира Бойкова, недоработку с численностью правительство устранит уже в ближайшем будущем. По его оценкам, полный комплект в министерствах и ведомствах, а также предстоящая реформа местного самоуправления увеличат количество чиновников «до 2 миллионов наверняка». Впрочем, даже при таком количестве госслужащих Россия займет далеко не первую строчку в рейтинге по соотношению чиновников на душу населения. По словам Владимира Бойкова, в настоящее время госслужащих в России около 1% от общего населения страны. Во Франции, например, на госслужбе занято 4,9% от общего числа граждан, в Германии – 3%, в Швеции – 9,4%.

Однако сравнивать системы госслужбы европейских стран с российской, по мнению Владимира Бойкова, некорректно. Во-первых, потому, что во многих странах к госслужащим относятся учителя, врачи и ученые. «В Германии, например, учителя – чиновники, – говорит Бойков. – Их нанимает на работу государство, и они получают зарплату, соцпакет и пенсию госслужащих. У нас же их называют презрительным словом «бюджетники», которое довольно точно отражает их социальное и материальное обеспечение». Во-вторых, в Европе у государства очень много социальных и надзорных функции. «У нас же разрешительных и лицензионных функций у чиновников год от года становится все больше и больше, а социальные постоянно сокращаются. А каждое разрешение – это условие для получения взятки», – утверждает Владимир Бойков.

Министерский пансион – all inclusive

Выяснить, каковы размеры материального и социально-бытового обеспечения чиновников федерального уровня, у официальных лиц оказалось невозможно. В пресс-службе правительства «НГ» такую информацию предоставить не смогли. Все данные о благосостоянии российских чиновников «НГ» пришлось искать в открытых источниках.

Зарплаты министров российского правительства по сравнению с их европейскими коллегами крайне невелики. Так, российский министр получает около 100 тысяч рублей в месяц, тогда как зарплата министров французского правительства – почти 160 тысяч евро в год (немногим больше 13 тысяч евро в месяц). Но, как утверждает Владимир Бойков, «основная статья расходов на чиновников – это обеспечение их деятельности, а не заработная плата». В бюджете на 2004 год на государственное управление заложено почти 77 млрд. руб. Из них 66 млрд. – на функционирование исполнительных органов власти (для сравнения, на школьное образование выделено немногим более 2 млрд. руб.)

Основная статья бюджетных расходов на чиновничество – привилегии, льготы и компенсации госслужащим. «Надменная каста», как назвал чиновничество в своем ежегодном Послании Владимир Путин, пользуется бесплатным медобслуживанием в спецполиклиниках, на льготных условиях – санаториями и детскими садами. Чиновники могут бесплатно получить дополнительное высшее образование (во время учебы выплачивается зарплата по основному месту работы), имеют право потребовать от государства «единовременную субсидию на приобретение жилой площади один раз за весь период гражданской службы». И это – далеко не полный список привилегий госслужащих.

Во сколько государству обходится обслуживание чиновника высшего уровня, вычислить довольно сложно. Депутат Госдумы Алексей Митрофанов однажды подсчитал, сколько стоят привилегии одного министра по коммерческим расценкам: около 50 тысяч долларов в месяц. Арифметика довольно простая. Аренда дачи министерского уровня в правительственном поселке обычному гражданину обойдется в 15–20 тыс. долл. Номер в пансионате Управделами президента – в 5–8 тыс. долл. Персональный BMW с двумя водителями в коммерческой фирме стоит 6–8 тыс. долл. в месяц. Годовое обслуживание в спецполиклинике – 3–4 тыс. долл. с человека. Ведомственный детский садик обойдется рядовому гражданину в 300–500 долларов в месяц. Еще ряд чиновничьих привилегий, таких, как, например, право игнорировать правила дорожного движения при наличии госзнака и мигалки на автомобиле, денежного эквивалента не имеют.

Спартанский шик 70-х

Материальное обеспечение современного госуправленца на фоне благ, предоставлявшихся чиновникам высшего ранга в застойные советские времена (конец 60-х – начало 80-х годов), кажется несоизмеримым. Нина Бацанова – супруга заведующего секретариатом Совмина СССР (1967–1980 гг.) и личного помощника Алексея Косыгина Бориса Бацанова – и их дочь Галина Моррелл рассказали корреспондентам «НГ» о быте тогдашних министров.

По словам Нины Бацановой, помимо служебной квартиры на лето им предоставлялась дача. «Да, это были домики на Рублево-Успенском шоссе, – говорит Нина Бацанова. – Но ассоциации, которые возникают сейчас при упоминании этих мест, здесь неуместны. Это были зеленые двухэтажные дощатые домики на небольшом участке. Домик – 2–3 комнаты и кухня. Обстановка спартанская. Помню, заделывали щели в окнах ватой, чтобы не очень дуло». «Расположенный неподалеку дом Ростроповича тогда казался мне дворцом, – вспоминает Галина Моррелл. – Совсем недавно я проехалась по Рублевке, так на фоне выросших там громадных особняков тогдашний дом музыканта показался сарайчиком».

По словам бывшего министра приборостроения СССР (1980–1989 гг.), а позже – управделами Совмина СССР (1989–1991 гг.) Михаила Шкабардни, зарплата министра составляла 700 руб., председателя Совмина – 1200 руб. «Это были не запредельные деньги, – рассказал «НГ» Шкабардня. – Из этой суммы 75 рублей мы отдавали за талоны на питание, по которым можно было отовариваться в спецмагазинах, а уже в конце 80-х, после того, как все стали кричать о каких-то «роскошных» министерских дачах, которые нам достаются бесплатно, было принято решение ввести за них плату – тоже 75 рублей. Хороший финский костюм стоил от 200 до 350 рублей, ботинки 50–60 рублей, рубашка – 20. В спецателье шили одинаково и не очень хорошо. К тому же воспользоваться этой услугой можно было раз в три года».

Приснопамятные талоны, на которых семьи советских чиновников высшего ранга якобы отоваривались трехлитровыми банками черной икры в спецмагазинах, по словам Нины Бацановой, – не более чем миф. «Представление, что мы питались одними деликатесами, которые получали по талонам за копейки, в корне неверно, – говорит Нина Бацанова. – Сервелат, икру мы себе позволяли очень редко – на это ушло бы очень много талонов, и тогда не хватило бы на обычные повседневные продукты. Овощей зимой мы тоже почти не видели. Например, огурцы позволяли себе лишь на Новый год, а об апельсинах и мандаринах и не мечтали».

По словам Нины Бацановой, о том, чтобы перекрывать движение для проезда машины председателя Совета министров, не могло быть и речи: «Бывало, выезжали на разделительную полосу, обгоняли другие машины, но не перекрывали».

Рассказывая о своем «совминовском» быте, и Бацановы, и Шкабардня постоянно оговаривались, что речь идет именно о так называемых «застойных» годах в истории СССР. «Ситуация начала меняться еще в начале 80-х годов, – считает Михаил Шкабардня. – А к началу 90-х всех как будто подменили».

Над пропастью во лжи

Как признался в беседе с корреспондентом «НГ» директор Социологического центра РАГС Владимир Бойков, современных чиновников, особенно федерального уровня, изучать крайне тяжело. Характерные черты представителей «надменной касты» – закрытость и недоверие. «Откровенничать и быть искренним им не просто трудно, а почти невозможно», – утверждает ученый. В этом смысле социологам РАГС удается делать в своем роде уникальную работу – проводить анкетирование и изучать высшую государственную элиту современной России.

Опросы, проведенные Социологическим центром РАГС, показывают, что в большинстве своем население считает, что в России процветает «административный произвол чиновников», и чувствует себя абсолютно беспомощным перед бюрократическим аппаратом. «Первая и главная функция чиновника – служить государству и защищать его интересы, – говорит Бойков. – Вторая – оказывать государственные услуги физическим и юридическим лицам». Но, судя по результатам опросов, не только большинство населения (59,6%), но и почти половина чиновников (46,5%) считает, что нынешняя административная система не способна оказывать госуслуги. А большинство рядовых граждан страны (50,1%) прямо говорят: при обращении в государственные учреждения они не только не получили помощь, но столкнулись с ущемлением чиновниками их прав.

Сами госслужащие несильно обеспокоены таким положением дел. «О том, что население их не любит, они прекрасно знают, но им на это наплевать», – говорит Владимир Бойков. Помощь рядовым гражданам не входит в список приоритетов «слуг государевых». Результаты опросов показывают, что обратная связь с населением стоит на последнем месте среди приоритетов в их работе. «Даже в органах социальной защиты учет мнения населения стоял на последнем месте», – удивляется Владимир Бойков.

Главный мотив деятельности чиновника в современной России – безупречно, вовремя и без нареканий выполнять аппаратную работу. «Это, конечно, хорошо, – говорит Владимир Бойков. – Но надо понимать, что вся эта бюрократическая возня абсолютно оторвана от интересов населения». Огромную пропасть между властью и обществом, по мнению Бойкова, проиллюстрировала монетизация льгот: «Блестящую аппаратную работу провело министерство Михаила Зурабова. Это была огромная штабная работа: идентификационные номера, учет пенсионеров, льготников и так далее. Но она оказалась катастрофически оторвана от условий жизни населения».

Аморальный кодекс

Причина наплевательского отношения чиновников к интересам общества, по данным соцопросов, кроется в игнорировании госслужащими нравственных норм. В одном из опросов РАГС работникам центральных аппаратов федеральных органов власти было предложено выбрать из 15 ключевых моральных качеств те, что имеют определяющее значение для госслужбы. Лишь для половины федеральных чиновников имеет значение честность, для четверти – неподкупность, и только один из семи госслужащих отметил необходимость уважения прав граждан.

Как утверждают социологи, чиновники рассматривают госслужбу как средство для достижения личных целей и повышения собственного благосостояния. Любые попытки нравственного оздоровления «надменной касты» с треском проваливались. «Несколько лет назад указом президента был утвержден документ, который в обиходе все называют «моральный кодекс чиновника» (Указ президента от 13 августа 2002 года «Об утверждении общих принципов служебного поведения государственных служащих». – «НГ»), – говорит Владимир Бойков. – Когда мы проводим опрос и говорим, что, дескать, есть такой документ, то обнаруживаем, что о его существовании большинство чиновников просто не помнят».

Причины расцвета коррупции и взяточничества среди чиновников в середине 90-х годов прошлого столетия можно было понять. «Тогда в системе госслужбы царил полный хаос, – говорит Бойков. – Каждый год меняли структуру аппарата: пришел новый начальник – весь прежний аппарат увольнялся. Естественно, чиновники старались использовать ситуацию по максимуму». За последние 4–5 лет, по мнению Бойкова, ситуация сильно изменилась: «Сегодня чиновники почувствовали свою защищенность. Их просто так не уволят, у них хорошая пенсия, социально-бытовое и медицинское обеспечение, им в разы повысили оклады». Однако ситуация с коррупцией в органах власти год от года только ухудшается. По данным фонда «Индем», объем взяток, которые российские бизнесмены платят чиновникам, с 2001 года вырос почти в десять раз и достиг 316 млрд. долл. Никаких предпосылок для улучшения нравственного климата в министерствах и ведомствах эксперты также не видят.

На смену бюрократам с комсомольским прошлым приходит новое поколение чиновников – молодых, амбициозных и циничных прагматиков. «За последние годы чиновничество действительно помолодело, – говорит Владимир Бойков. – Сейчас в органах госвласти осталось примерно 4% пенсионеров». Но оптимизма у экспертов такие кадровые изменения не вызывают. Исследования показывают, что чем моложе чиновники и чем меньше стаж их работы в госорганах, тем чаще они склонны игнорировать обязательные для госслужащего нормы нравственности. «Молодые госслужащие – творческие, быстро осваивают новые технологии и методы управления, более мобильны, но вместе с тем и более циничны, – говорит Владимир Бойков. – Среди молодых процент тех, кто говорит, что служит своим личным интересам, в несколько раз выше».

Корпоративное кумовство

Еще один характерный признак нынешней властной элиты, доставшейся ей в наследство от СССР, – клановость, или, как это политкорректно называют в современной России, «подбор кадров по принципу корпоративных интересов». Дети федеральных чиновников, например, предпочитают высокие посты в крупных бизнес-структурах. Петр Фрадков – заместитель директора Дальневосточного морского пароходства, Сергей Иванов – вице-президент Газпромбанка, Илья Волошин – вице-президент Конверсбанка, Сергей Матвиенко – вице-президент Внешторгбанка. Самому старшему из них – Сергею Матвиенко – 32 года.

В Советском Союзе это называлось кумовством, и в этом смысле современная кадровая политика строится по самым худшим советским лекалам. Достаточно вспомнить хотя бы образованное в 1973 году Министерство машиностроения для животноводства и кормопроизводства СССР. Под новое министерство ударными темпами возвели новое здание на Лесной улице возле Белорусского вокзала. Недоумение по поводу обоснованности появления столь одиозного ведомства прошло сразу после того, как министром был назначен Константин Беляк – свояк Леонида Брежнева. Конечно, такие поступки власти не могли не подрывать ее авторитет, но они и не казались вопиющими. На назначение Беляка народ отреагировал безобидной частушкой:

Там, на улице Лесной,
Стоит домик расписной,
В нем сидит Костян Беляк,
Леньки Брежнева свояк.

Новое поколение россиян к фольклору равнодушно. И реакцию общества на головокружительные карьеры едва достигших 30-летия детей топ-чиновников вряд ли можно назвать безобидной. Тем более что подавляющему большинству рядовых граждан страны все труднее, как говорят социологи, «подниматься на социальных лифтах».

По мнению эксперта Института социальных систем МГУ Дмитрия Бадовского, причины недовольства населения кроются в «социальной диспропорциональности общества». «Уровень отчуждения власти и общества сегодня гораздо выше, чем когда бы то ни было, – говорит Бадовский. – Высшая власть не соприкасается с обществом. У чиновников иной режим существования, начиная от привилегий и заканчивая избирательным применением к ним правовых норм». Не последнюю роль, по мнению социолога, играет и колоссальная поляризация общества. «Разница доходов сегодня носит запредельный характер», – говорит Бадовский. Но главное отличие советских бюрократов от современной государственной элиты, по мнению социолога, в том, что «в советских чиновниках не было культа демонстративного потребления, свойственного любой молодой и еще не устоявшейся элите».

Партконтроль-2005

Коррупцию в органах государственной власти порождает не только нравственный нигилизм и циничность чиновников, но и отсутствие контроля над исполнительной властью. «Контроль за чиновничеством обязан существовать, ведь сегодня они не несут личной ответственности за свои действия», – говорит Владимир Бойков. Во времена СССР, как единодушно утверждают все опрошенные «НГ» эксперты, контроль над исполнительной властью не только существовал де-юре, но и реально действовал. «Конечно, можно говорить, что все эти комитеты народного и партийного контроля были фикцией и высшее руководство страны на них плевало, – говорит Михаил Шкабардня. – Но я могу вас заверить, что абсолютное большинство чиновников всех уровней если и не боялось, то точно меньше всего хотело доводить дело до народного или партийного контроля».

А самым главным врагом советского бюрократа была пресса. «Не дай бог ты залетишь в «Правду» или «Известия», – говорит Михаил Шкабардня. – Можешь считать, что тебя как минимум ждут крупные неприятности. С утра можно было смело начинать собирать документы в свое оправдание и ждать звонка. Можно было и партбилета лишиться, а это – конец карьере». «Сегодня я открываю газеты и читаю о вопиющих нарушениях, которые допускаются едва ли не на всех уровнях властях, – говорит Владимир Бойков. – Реакции никакой».

Между тем в Европе эта советская практика с успехом применяется до сих пор. «Мы все прекрасно видим, как европейские чиновники по полгода оправдываются после какой-нибудь обличающей публикации», – говорит Дмитрий Бадовский. При этом, по мнению социолога, одни только контролирующие органы вряд ли могут исправить ситуацию. «Помимо свободных СМИ и контроля за госслужащими, необходимо еще и существование действительно независимого суда, в котором любой гражданин мог бы не на словах, а на деле отстоять свои права, – говорит Бадовский. – Только в совокупности эти факторы могут стать эффективным инструментом борьбы с коррупцией и бюрократией».

Впрочем, наивно полагать, что «замкнутая и надменная каста» прислушивается к мнению населения, социологам или журналистам. Когда корреспонденты «НГ» уже прощались с Михаилом Шкабардней, он вдруг неожиданно сказал: «Зачем вам все это надо? Сколько уже сказано и написано на эту тему – и ничего не меняется».

Доля госслужащих, указавших на важность моральных качеств
для их служебной деятельности (в процентах от общего числа опрошенных)

 Данные предоставлены Социологическим центром РАГС

Мнения о том, чьи интересы защищают чиновники госаппарата в служебной деятельности (в процентах от общего числа опрошенных)

 Данные предоставлены Социологическим центром РАГС