Балтийский флот несет непредвиденные потери

Моряки могут чувствовать себя защищенными от криминалитета только на боевых постах.
Фото Александра Шалгина (НГ-фото)

Морской пехотинец гвардии прапорщик Игорь Коробко прошел Дагестан (нападение Хаттаба и Гелаева в 1999 году) и Чечню (контртеррористическая операция). 9 мая 2002 года он должен был участвовать в параде в Каспийске, но друг, спешивший на свидание к девушке, уговорил Игоря заступить вместо него в наряд дежурным по батальону. Друг погиб в результате теракта, совершенного в этот день боевиками Раппани Халилова.

Потом прапорщик Коробко перевелся служить на Балтийский флот, в Черняховск. Вечером 21 ноября 2004 года Игорь Коробко пошел в магазин за молоком для дочери. Через три с половиной часа его родителям позвонили и сообщили, что их сын находится в госпитале. Диагноз – черепно-мозговая травма, состояние крайне тяжелое.

Игоря обнаружили лежащим возле торгового центра. Фельдшер «скорой помощи» Николай Антропов заявил, что пострадавший находится в состоянии алкогольного опьянения, – и его повезли в вытрезвитель. Сотрудники вытрезвителя снова вызвали «скорую» – Игоря, который, как выяснилось, был трезв, отправили в госпиталь. Однако машина почему-то добралась туда только через час.

Игорь Коробко был еще жив, когда дознаватель младший лейтенант Верия отказался принимать от его родителей заявление по факту нанесения тяжелых увечий. Соответственно и одежда не была направлена на экспертизу ≈ «слишком заляпана». Дежурный по ГОВД заявил Алексею Ивановичу и Валентине Семеновне Коробко, что никто ничего не обязан делать, пока их сын не очухается и сам все не расскажет. Но Игорь так и не успел никому ничего рассказать.

Черняховские дознаватели могли бы добраться до места происшествия за пять минут, но первым там (на следующий день!) оказался капитан Владимир Зуев, дознаватель из части, где служил Игорь. Он приехал на поезде из Знаменска. Вот несколько строк из заключения служебного расследования, проведенного капитаном Зуевым: «В ходе расследования, со слов родителей┘ было установлено, что они обращались к участковому милиционеру лейтенанту Комарову. Позже я прибыл в отделение милиции┘ и обратился к лейтенанту милиции Комарову с вопросом: «Заведено ли уголовное дело по факту получения травмы прапорщиком Коробко И.А.?» На что получил ответ: «Уголовное дело не заведено, так как отсутствует справка о травме». 25 ноября 2004 года я прибыл на место происшествия┘ Случайно┘ несовершеннолетняя девочка┘ все видела. Я выяснил, что девочка и ее подружки видели, как из ларька № 2 (игровые автоматы) вышли подростки 18–20 лет около 5–7 человек и нанесли палкой удар по голове Коробко И.А.». Когда я спросил начальника Черняховского отдела милиции, подполковника Николая Витрового, почему тяжело раненного военнослужащего, при котором находились документы, в состоянии комы отправили в медвытрезвитель, он ответил, что виноват фельдшер «скорой помощи» Антропов, сделавший заключение, что лежащий на асфальте мужчина пьян».

– Антропова нужно привлекать к уголовной ответственности, – заявил потом в беседе с корреспондентом «НГ» подполковник милиции.

На вопрос, почему привлечен должен быть только фельдшер (безусловно допустивший непростительную для медицинского работника ошибку), а не сотрудники милиции, не ставшие раскрывать преступление по горячим следам, офицер ответил: «Я не защищаю своих подчиненных. Они, безусловно, виноваты и уже наказаны. В частности, дознаватель, младший лейтенант Верия, уволен из органов внутренних дел!»

А дежурный по горотделу майор Олег Булонин сообщил, что вызова вообще не было: мол, дежурная машина с прапорщиками Виталием Едуновым и Сергеем Митроновым ехала по другому вызову.

– Кто-то из жителей, по-моему какая-то девочка, попросила подъехать к лежащему без сознания человеку, – объяснил прапорщик Едунов. – Мы и подъехали, а там уже карета «скорой помощи», и фельдшер Антропов велел везти тело в вытрезвитель.

Фельдшер медвытрезвителя Светлана Фоменко, осмотрев Игоря, поняла, что он не пьян, а тяжело ранен, и снова вызвала «скорую». «Скорая» (по документам вытрезвителя) увезла прапорщика Коробко в 21.55. Добираться до госпиталя – максимум десять минут, но Игоря доставили туда через час. Где ездила «скорая» 50 минут? Гвардии прапорщик Коробко скончался 2 декабря в 18.45 уже в калининградском флотском госпитале, так и не придя в сознание┘

Милицейский следователь черняховского следственного отдела Владимир Сазонов возбудил уголовное дело лишь через одиннадцать суток после происшествия, в день смерти Игоря, но по факту причинения вреда здоровью. На следующий день местная прокуратура (следователь Валерий Рябов) возбудила дело уже по факту смерти, но 2 марта оно было приостановлено в связи с невозможностью найти убийц.

– Почему моего мужа доставили в отделение милиции, которое находится в одном здании с вытрезвителем? – спрашивает вдова Игоря Коробко Юлия. – Хотя он находился без сознания, но при нем были документы, удостоверяющие его личность и то, что он является военнослужащим, в том числе удостоверение личности и удостоверение участника боевых действий.

По словам женщины, кстати, тоже военнослужащей, следователь Черняховской городской прокуратуры Рябов ни разу не вызвал ее или родителей Игоря для официального допроса. А показания Юлии были записаны только 14 февраля 2005 года, то есть спустя почти три месяца после происшедшего.

«После похорон Игоря нам позвонил какой-то мужчина, – говорит мать Игоря Коробко Валентина Семеновна, – и предложил за деньги найти и наказать убийц. Он уверял, что милиция и прокуратура не в силах нам помочь: городом правят бандиты, а не власть».

В чем-то звонивший был прав – Черняховск давно уже считается криминальной столицей Калининградской области. Как свидетельствует справка, выданная начальником медицинской части черняховского госпиталя подполковником медицинской службы Александром Халиповым, только в 2004 году на стационарное лечение поступили 148 военнослужащих. А в этом за три месяца – уже 26! Причем половина из них пострадали непосредственно в самом городе. Вот некоторые факты из этого документа: «Младший сержант И.Титова из в/ч 61699 – избита, перелом костей носа. Ефрейтор И.Бугрова – избита, ограблена, закрытая черепно-мозговая травма, сотрясение мозга. Подполковник А.Сыромолотнов, преподаватель Калининградского пограничного института ФСБ РФ, – найден без сознания, закрытая черепно-мозговая травма, перелом левой ноги. Помощник военного прокурора (!) Черняховска П.Клапоцкий избит возле вокзала, сотрясение мозга, ушибленные раны лица». Ни в одном из случаев виновные не найдены.

Как сообщил «НГ» командующий Балтийским флотом Владимир Валуев, подобное происходит не только в Черняховске, но и во многих других военных гарнизонах области. Причем нападают на военнослужащих не только вне пределов воинских частей, но и на складах, где хранится оружие и продовольствие. Только в этом году таких попыток было предпринято пять, но все они были, к счастью, пресечены.

А вот за пределами гарнизонов количество избиений и грабежей только возрастает. В 2003 году были госпитализированы 57 ограбленных и избитых военнослужащих, в 2004 году – 92. 16 марта адмирал Валуев направил письмо военному прокурору флота полковнику юстиции Сергею Воропову с просьбой принять меры – адмирал считает, что правоохранительные органы региона отделываются отписками.

А в черняховскую городскую больницу, по словам заместителя главврача Сергея Костюшко, в прошлом году госпитализированы 138 пострадавших от насильственных действий. Умерли четырнадцать. Среди них и Вячеслав Петровский, чья могила находится рядом с могилой Игоря, и Виктор и Станислав Мушинские, также погибшие от черепно-мозговых травм. И каждый раз, принимая пострадавших, врачи сообщали о них в военную комендатуру, милицию, прокуратуру, штаб Балтийского флота.

Однако начальник криминальной милиции местного ОВД майор Владимир Савинов утверждает, что в районе в прошлом году убиты только 4 человека. Неладно что-то в милицейской статистике. По которой, как известно, и оценивают деятельность милицейских сотрудников.

═

Калининград