Что происходит с человеком и что ждет его в будущем

Фото с официального сайта Юваль Ной Харари

Профессор Юваль Ной Харари после выхода его трехтомного издания стал настолько знаменит, что был приглашен на Давосский форум для разъяснения мировой элите исторической судьбы человечества и ее собственного будущего. Нарисованная им картина воспроизводит ряд основных положений этого труда, переведенного на 50 языков, заслуженно ставшего международным бестселлером. Отдавая должное выдающейся эрудиции Харари как историка и его дару писателя-публициста, хотелось бы высказать некоторые критические соображения по поводу его общих концептуальных построений, оценок состояний нашей цивилизации и ее перспектив на ближайшие десятилетия.

Сразу же скажем, что самое главное и удивительное состоит в том, что Харари, много рассуждая о технологических революциях, о настоящем и будущем человека и человечества, нигде в своем докладе, ни словом не обмолвился о неуклонно нарастающем глобальном потребительском кризисе нашей цивилизации, кризисе, ведущем ее к гибели. Ведь основной фундамент и вектор ее развития – еще больше производить, чтобы еще больше потреблять, чтобы еще больше производить, чтобы еще больше потреблять и т.д. Из этого параноидального круга не видно выхода, несмотря на все достижения науки и технологические революции, которые способствуют, надо признать, не только прогрессивным целям, но и задачам ускоренного роста производства и все тех же потребительских вожделений. А ведь именно в этом кровно заинтересовано большинство тех, кто слушал доклад Харари в Давосе, – владельцы и представители крупного бизнеса, транснациональных корпораций.

Поэтому он не случайно обошел молчанием и доклад «Римского клуба» «Come On!» и «Второе Предупреждение ученых мира человечеству», которое подписали 15 тысяч ученых из 184 стран мира («Первое Предупреждение» было опубликовано в 1992 году). В этих важнейших документах последних лет на основе точных данных, их анализа и обобщения показаны те катастрофические изменения в живой природе и физико-химических процессах Земли, которые произведены за последние два десятилетия, причем многие из них имеют уже необратимый характер во многом «благодаря» искуственно сформированной и тщательно поддерживаемой жажде потреблять.. Как изменить гибельный вектор развития земной цивилизации, «быть или не быть» нам, нашей цивилизации, планете Земля, – вот судьбоносный вызов нашего времени. Но Харари, подробно рассуждая о настоящем и будущем человека, словно игнорирует этот главный, хорошо известный ему вопрос, дипломатично вынося его за скобки. Почему? Думаем, его мотивацию понять не трудно – с иными идеями получить приглашение на Давосский форум сложно.

Его выступление начинается с раздела «О смысле работы», в котором обсуждаются перспективы замены человека машиной, «рост тревожности» в связи с возможностью потерять работу, необходимость освоения новых профессий, «переизобретения», «пересоздания» себя, возникает проблема досуга. «Сейчас – говорит он – люди сталкиваются с более страшным понятием, чем эксплуатация, – со своей ненужностью». Возникает проблема досуга. «Мы должны думать о людях, а не о профессиях. В данном случае у нас кризис не занятости, а кризис смысла работы». При этом само понятие «смысла работы» не разъясняется. Но Харари уверенно заявляет: «Если решить проблему с кризисом смысла работы, разрешим и проблему с досугом». И дает «лучший совет»: «вкладывайтесь в собственную приспосабливаемость», так как «вы не знаете точно, пригодится ли вам то или иное умение, но во времена хаоса вам точно понадобится эмоциональная устойчивость, способность пережить все эти перемены». В кавычках специально приведены слова и утверждения автора, ибо нужно, чтобы он говорил сам за себя. Согласитесь, что его рассуждения имеют сходство с известным советом мудрой совы мышам «станьте ежиками!».

В самом большом разделе доклада «О будущем рода человеческого» Харари, на наш взгляд, не придумал, а пересказал три сценария преобразования человека, которые обсуждаются уже лет двадцать в научных статья и научно-фантастической литературе:

1) изменение его генетических структур на основе биоинженерии,

2) гибридный вариант – путем комбинации биологических и небиологических (технологических) составляющих (замена ряда биологических органов искусственными, развитие прямых нейрокомпьютерных интерфейсов, использования нанороботов в медицинских целях и т.п.),

3) создание жизни и сознания на небиологических субстратах.

Последний вариант Харари считает маловероятным. Что касается первых двух, то, как хорошо известно, тенденция к их быстрой реализации отчетливо проявилась, и уже достигнуты существенные результаты. Повторяя все эти общеизвестные тезисы, Харари высказывает «свои» соображения, которые заслуживают критического осмысления.

Возьмем вопрос о возможности или невозможности искусственного воспроизведения сознания на небиологическом субстрате. Теоретически это мыслимо и, следовательно, возможно в силу общепринятого научного принципа изофункционализма систем. Суть его в том, что одна и та же функция может быть воспроизведена на разных по своим физическим свойствам субстратах. Это доказывает вся история техники и медицинской практики. Например, у вас удалили зуб и вставили вам искусственный. Его физические свойства совсем другие, но функция та же, и реализуется она не хуже. Или муха летает, птица летает. Самолет тоже летает, но на совершенно других физических принципах. Разумеется, от признания теоретической возможности искусственного сознания до его реализации большей частью очень далекий и неизведанный путь. Но научного запрета здесь нет, и, значит, есть основания искать этот путь, и давно уже началось движение по пути от искусственного интеллекта к естественному, и даже есть обнадеживающие результаты. Научные центры по всему миру, в том числе и в нашей стране, работают над программами исследований так называемого общего искусственного интеллекта, призванного реализовать ряд существенных функций естественного интеллекта. У них есть хорошие шансы совершить прорыв!

Игнорируя эти усилия, Харари утверждает, что мы не можем создать сознание искусственным путем потому, что совершенно не знаем свой собственный естественный интеллект. Вот его слова: «Остается нераскрытой тайна сознания – мы до сих пор понятия не имеем, что это такое и как оно появляется у человека». Интересно, что если все мы до сих пор не знаем что такое сознание, то Харари должен относить это и к самому себе. Но он постоянно пользуется своим сознанием, уверен в нем, ибо решительно высказывает свои мысли и представления, пытается убеждать нас в их истинности. На каком основании? Видимо, он один-единственный знает, что это такое, один обладает таким уникальным даром!

Надо заметить, мантру о тайне сознания повторяют в последнее время многие, том числе ряд ученых. Но они, а вслед за ними и Харари, в силу своих ментальных особенностей не отдают себе отчета в соотношении понятий знания и незнания, в том, что всякое достигнутое знание открывает поле новых проблем, т.е. умножает знания о незнании. Ровно об этом говорили древнегреческие философы: «Чем больше мы знаем, тем больше не знаем». К счастью, наше знание всегда ограничено. На секунду представьте, как было бы скучно жить человеку, который знает все на свете.

Мы одновременно можем находиться в двух ситуациях: с одной стороны мы ощущаем проблему (проблемная ситуация знания о своем незнании), с другой стороны в чем-то мы пребываем еще и в невежестве (это допроблемная ситуация незнания о незнании). К примеру, во времена Пушкина люди не только ничего не знали о вирусах, но даже не догадывались, что они этого не знают. Поэтому, когда говорят о «тайне» и о незнании, надо (следует) уточнить, чего именно мы не знаем о данном объекте, и тогда вместо лирических излияний может получиться деловое обсуждение. Понимание этого дуализма важно для критического рассмотрения позиции Харари по отношению к сознанию.

Наши обоснованные знания о нем (о сознании) весьма обширны и многоплановы. Они связаны не только с философскими и психологическими исследованиями, но и с обыденным знанием о сознании (о нем), проверенным тысячелетним практическим опытом, отразившимся в выдающихся произведениях разных видов искусства. Но, конечно ведущую роль играют результаты науки, особенно таких дисциплин, как психофизиология, психоневрология, психолингвистика, психиатрия, психогенетика, когнитивистика. В них за последние годы достигнуты значительные успехи. Достаточно указать хотя бы на выдающиеся результаты таких представителей нейронауки, как Д. Риццолатти, А. Дамасио, В. Рамачандран, не говоря уже о недавней обзорной статье ведущих специалистов по нейрофизиологическим исследованиям сознания К. Коха и Дж. Тонони, в которой обозначены новейшие крупные успехи в этой области. Судя по докладу и текстам Харари, он с ними совершенно не знаком, иначе бы не говорил, что мы ничего не знаем о том, как возникает сознание и как оно осуществляется мозгом. Безусловно, мы очень многого не знаем о сознании. Но мы все более четко формулируем наши проблемы: как те, которые уже сейчас стремимся решать и к решению которых уже приблизились, так и те, к которым пока не знаем реальных подступов, но пытаемся их нащупать.

Надо сказать, что познание сознания тесно связано с изучением бессознательных психических процессов. Всякий сознательный акт имеет под собой сложнейшую систему бессознательных процессов. Мозг управляет многими процессами в организме, и мы этого не чувствуем, не осознаем. Эти формы информационного управления мы унаследовали от психики животных. Они выработаны в ходе сотен миллионов лет естественного отбора в ходе биологической эволюции. Среди них способы управления подсистемами организма чрезвычайной сложности, поражающие наше воображение. Возьмем лишь один пример: в нашем организме смонтировано сто тысяч километров (!) сосудистых русел. Эта колоссальная по сложности динамическая система, которой каждый из нас располагает, весьма эффективно управляется мозгом, несмотря на непрестанное изменение внешних условий и внутренних состояний организма. Сознание имеет к этом косвенное и весьма узкое отношение (испытывая боль, недомогание, человек останавливается, садится, ложится, принимает лекарство и т.п.). Изучение таких бессознательных информационных компетенций – важное условие глубокого изучения сознания. Харари обходит стороной эти актуальные вопросы, демонстрируя тем самым свой слишком упрощенный подход к проблеме сознания.

О самопознании человека Харари рассуждает на таком же уровне, как и о сознании, сводя его к биохимическим процессам и алгоритмам. Он утверждает, что скоро алгоритмы Гугла и Амазона будут знать нас лучше, чем мы сами знаем себя. Возможно, алгоритмы будут знать наши потребительские предпочтения лучше – и разве не в этом смысл работы их создателей? Но Харари придает этому инструменту способность познавать человека во всем многомерном диапазоне его свойств. Вот его слова: «Люди вообще не знают себя по-настоящему. Поэтому алгоритмы – реальный шанс узнать себя лучше. Приведу пример из личной жизни: в 21 год я осознал свою гомосексуальность, до этого я ее отрицал. Я не исключение – многие люди живут, отрицая этот факт, они просто не знают о себе нечто очень важное». Не раскрывая, какой именно алгоритм помог ему, Харари продолжает: «Представьте себе ситуацию, когда через 10-20 лет алгоритм сможет говорить тинейджеру о его ориентации. Алгоритм отслеживает движение ваших глаз, давление, активность мозга и сообщает вам, кто вы». Харари убежден, что алгоритм может узнать о вас все, ваша личная роль в познании себя ничтожна. Ведь и организм, и сам человек у него – алгоритм. Мышление – тоже алгоритм. В нем не остается места для творчества, игры воображения, мечты и надежды, свободы воли, высоких духовных помыслов и порывов, героизма, не говоря уже о таких его неотвязных спутниках как иррациональные влечения, суеверия, сумрак в глубине души, страхи и опасения, склонность принимать желаемое за действительное. Таким путем Харари сводит личность на уровень манекена, целиком управляемого алгоритмами. Сводит на уровень некой марионетки. Всех нас! Под одну гребенку! А себя? Наверное, нет, ибо претендует на самостоятельность, оригинальность и проницательность своего мышления. Кто знает, может быть, тексты самого Харари – результат работы хитроумных алгоритмов?

О характере его мышления стоит поразмыслить в контексте мышления других современных пророков. Все они повторяют общие сентенции, что человек и человечество быстро изменяются и что главными факторами этих изменений являются биотехнологии и искусственный интеллект. Можно добавить к этому еще нанотехнологии. Но, подобно тому, как всякое новое знание порождает новое незнание, точно так же новые практические, технологические достижения, изменяющие, «улучшающие» человека, порождают новые риски и угрозы самому его существованию. И они большей частью непредсказуемы. Вот вам, получайте – китайский коронавирус! Какие еще «черные лебеди» нежданно выплывут из темноты будущего и взмахнут над человечеством своими черными крылами? В мире Харари живут алгоритмы и там нет места «черным лебедям». Именно поэтому он предпочитает простенькие мантры типа «организмы есть алгоритмы», или чуть более многобуквенные – «а наука и технологии «взламывает» их чтобы понять как работает организм и мозг. Расшифровав эти алгоритмы, можно создать существа, которые будут лучше людей». В каком отношении «лучше», нам не разъясняют. Но предполагается, что это будет в конечном итоге новый вид мыслящего существа, отличный от Homo sapiens.

Сделать человека лучше – цель амбициозная, которая ставилась на протяжении тысячелетий у всех народов при всех социальных устройствах. Две тысячи лет назад римлянин Плиний-младший жаловался, что «людей охватила такая страсть к наживе, что они больше находятся под властью своего имущества, чем сами владеют им». Знакомо?

Вы спросите: а чего это вдруг у нас зашла речь о природе человека? А для того, чтобы лучше вникнуть в мышление и позицию Харари. Рассуждая о не столь далеком будущем, израильский историк как бы забывает этот важнейший сюжет. Природа человека, о которой существует необъятная философская и научная литература, несет в себе ряд стойких негативных свойств сознания человека. Имеются в виду, прежде всего, такие свойства массового сознания как неуемное потребительство, агрессивность, чрезмерное эгоистическое своеволие. Как это можно не учитывать? Природе человека присущи и многие позитивные, альтруистические свойства, которые держат человечество на плаву. Однако, как мы хорошо знаем, несмотря на все благие намерения, именно указанные негативные свойства часто берут верх и именно они определяют главные цели и способы деятельности человека, несут ответственность за нарастание глобального кризиса. Если нам не удастся изменить сознание, судьба человечества плачевна. А эти свойства глубоко укоренены в нашей биологической природе. Несмотря на то, что в своем трехтомнике Харари красноречиво писал об этом, он сознательно умалчивает про это на Давосском форуме. Не хочет раздражать своих слушателей, так как у них на уме, да и в сердце, совсем другое: прибыль, инвестиции, конкурентные баталии и политические игры. А тут какие-то неразрешимые проблемы, да еще с намеком на их собственное сознание. Харари со сцены утверждает, что «информация – самый важный актив в мире». И он подробно освещает эту тему: «Как именно будут выглядеть будущие хозяева планеты? Это будут решать те, кто владеет информацией. В руках тех, кто будет ее контролировать, будет контроль за жизнью на планете». И слушатели это хорошо знают. Но понимают, что остается еще много неразрешимых пока проблем. Их как раз и пытается осветить Харари.

Он повторяет, и не раз, то, что всем хорошо известно: информация принадлежит корпорациям. Они производят новую информацию, которая дает им большую прибыль и социальные преимущества. Всем понятно, что владельцы корпораций ориентируются на массовое сознание и сами во многом являются его носителями, мало озабочены его «улучшением». Между ними усиливается жесткая конкуренция, в которой используются любые средства, часто весьма далекие от морального кодекса. Чего не сделаешь, чтобы стать «хозяином планеты»! И это относится не только к корпорациям, но и к государствам, ибо от уровня успехов в этой конкуренции зависит безопасность и экономическое развитие страны. В последние годы мы видим умножение и усиление острых конфликтов между корпорациями, между разными заинтересованными социальными субъектами, между странами, между их региональными союзами. Нечто вроде борьбы всех против всех. Высшие общие интересы – преодоления глобального кризиса, сохранения жизни земной цивилизации, – успешно подавляются низшими, частными, эгоистическими интересами. Как найти выход из тупикового состояния? Здравомыслящие люди в цейтноте. Как говорил Дилберт мусорщику: «Почему мне кажется, что все важные решения принимаются пьяными лемурами? Потому что решения принимаются теми, у кого есть время, а не талант. А почему талантливые люди так заняты? Потому что они решают проблемы, созданные теми, у кого есть время». А ведь «хозяева планеты» станут покойниками вместе со своими холопами.

Харари в своих рассуждениях о владении информацией или вовсе игнорирует, или искусно затемняет остроту этой нынешней ситуации. Он признает, что владение информацией корпорациями – это не хорошо, это «беспокоит людей». «Но, если уполномочить правительства национализировать информацию, это приведет к цифровой диктатуре». Это тоже плохо. Демократия должна приспособиться к новым условиям, иначе диктатура неизбежна. Хотя в условиях биотехнологической революции, по его мнению, «централизованное распределение информации может стать более эффективным». «Контроль информации позволит мировым элитам сделать нечто еще более радикальное, чем цифровая диктатура» – «перестроить будущее жизни». Возникает вопрос, на который не ответил Харари. Кто войдет в состав «мировых элит»? Кто будет там главенствовать? Несомненно, это экономическая элита в лице владельцев нескольких самых крупных корпораций, если только они не передерутся между собой и окончательно не угробят нашу цивилизацию. В последние десятилетия было особенно наглядно, как экономическая элита заказывала музыку политической и интеллектуальной элите. Рассчитывать на то, что последние смогут стать реальной самостоятельной силой, по крайней мере в западном мире, – не реально. Особенно перед лицом глобального кризиса, который демонстрирует характер явного антропологического кризиса. Эти вопросы тоже остаются у Харари за скобками. Есть надежда на Восточный мир (Россия, Индия, Китай, Япония и ряд других стран), но это особая тема, требующая специального обсуждения. Цель нашей статьи ограничивалась критическими соображениями о позиции и взглядах Харари, заявленных на Давосском форуме. Думаем, он угодил своим слушателям. В этом была его задача! И он с ней хорошо справился.