Вениамин Попов В декабре 2016 года в Москве состоялась встреча, которую многие западные, да и некоторые отечественные СМИ поспешили окрестить неестественной и недолговечной. Речь шла о первой в таком формате встрече министров иностранных дел России, Турции и Ирана. Кое-кто даже не преминул вплести в сообщение цитату классика о том, что «в одну телегу впрячь не можно коня и трепетную лань». Иные комментаторы напирали на то, что этот «неестественный альянс» объясняется лишь конъюнктурными соображениями и будет временным. Мол, суть в том, что просто-напросто на данном этапе случайно совпали интересы Москвы, Анкары и Тегерана в том, что касается прекращения военных действий в Сирии.
Очевидный успех встречи и заданный на ней ориентир совместных скоординированных действий вызывали острое раздражение в западных столицах. И неудивительно, что с подачи властей многие пророчествовали, что дни нового альянса сочтены, что он развалится в результате соперничества, которое неизбежно быстро приведет не просто к столкновению интересов трех вышеупомянутых стран, но и к серьезному обострению между ними.
События подтвердили, что эти прогнозы – лишь попытка выдать желаемое за действительное и свидетельство явного непонимания характера происходящих изменений в регионе Ближнего и Среднего Востока. По сути, прошедшая встреча – отчетливый признак формирования там новых форм и структур сотрудничества, это прообраз быстро утверждающихся новых тенденций в мировой политике.
Здесь уместно вспомнить о теории известного английского географа Хэлворда Маккиндера. Согласно его концепции, определяющим моментом в судьбе народов и государств является их географическое положение. Суть основной идеи Маккиндера состояла в том, что роль осевого региона мировой политики и истории играет огромное внутреннее пространство Евразии. «Окидывая беглым взглядом широкие потоки истории, – писал он, – нельзя избавиться от мысли об определенном давлении на нее географических реальностей. Обширные пространства Евразии, недоступные морским судам, но в древности открытые для полчищ кочевников, покрываемые сегодня сетью железных дорог, – не являются ли именно они осевым регионом мировой политики? Здесь существовали и продолжают существовать условия для создания мобильной военной и экономической мощи... Россия заменила Монгольскую империю. Место былых центробежных рейдов степных народов заняло ее давление на Финляндию, Скандинавию, Польшу, Турцию, Персию и Китай. В мире в целом она занимает центральную стратегическую позицию, сравнимую с позицией, занимаемой Германией в Европе. Она может наносить удары по всем направлениям, но и сама получать удары со всех направлений... Маловероятно, чтобы какая-либо из мыслимых социальных революций могла бы изменить ее фундаментальное отношение к бескрайним географическим пределам ее существования...»
Россия и Турция – две евразийские державы, аналогов которым не существует на земном шаре (у Турции 3% территории в Европе, в России – одна треть, а остальное в Азии). Многоплановое сотрудничество между двумя странами в последнее время набирает обороты. Турецкие компании осуществляют в России строительство многих проектов; увеличиваются закупки Анкарой российского вооружения; на средиземноморских курортах растет число российских туристов (турпоток планируется довести до 6 млн человек в год, что вполне реально с учетом введенного для граждан РФ безвизового режима); количество смешанных браков перевалило за 100 тыс. Россия строит в Турции крупные стратегические объекты, включая первую в стране АЭС «Аккую».
Конечно, долгая история отношений России с соседней Турция не усыпана розами: на протяжении столетий много было больших и малых войн. Но история как наука тем особенно и важна, что учит воюющие стороны преодолевать прошлое, не повторяя ошибок, и содействовать добрым отношениям. Ныне нельзя не увидеть схожесть России и Турции в нацеленности на динамичный порыв вперед, в стремлении молодежи служить собственной стране и осваивать новые технологии.
Сегодня есть все основания говорить, что история и география делают свое доброе дело: при всех сложностях и шероховатостях отношений между Россией и Турцией тяга к сотрудничеству, взаимодействию перед лицом современных вызовов и опасностей в большой степени подавляет чувства подозрительности, настороженности.
Естественным выглядит и подключение Ирана к двустороннему альянсу: мощный импульс этому придали драматические события в Сирии. Евразийская основа многостороннего взаимодействия между этой тройкой стран в будущем будет проявляться все более четко.
Стремление трех стран к расширению сотрудничества усиливается и под воздействием проводимой Западом грубой политики давления, нарушения норм международного права, вмешательства во внутренние дела. Россия, Турция и Иран убеждены в необходимости самостоятельной политики, твердого отстаивания своих интересов.
Иран в представлении Запада, прежде всего США, – воплощение «вселенского зла». На Россию оказывается беспрецедентный нажим. В Турции все больше понимают, что перспектива присоединения к ЕС ничтожна, а отношения с Вашингтоном, который поддерживает курдов, всегда будут болезненными для Анкары.
При рассмотрении перспектив сотрудничества между Россией, Турцией и Ираном следует учитывать и поднимающуюся на Западе волну исламофобии, что непосредственно затрагивает обстановку в этих странах (в России проживает более 20 млн коренных мусульман). Принадлежность трех стран к исламскому миру является, бесспорно, важным фактором для наращивания координации их действий не только в регионе, на Евразийском континенте, но и во всем мире.
комментарии(0)