Михаил Делягин
Фото Reuters
Правительство Медведева собирается либерализовать добычу нефти на Арктическом шельфе, допустив к ней не только частные российские, но и иностранные компании, если они имеют зарегистрированные в России «дочки».
Цель заключается, похоже, в максимальном расширении круга таких компаний – в том числе без оглядки на вопросы безопасности и эффективности.
Так, вполне разумно требуя от компаний опыта работы на шельфе, чиновники не делают разницы между Арктическим шельфом и шельфом теплых морей. Скажем, ЛУКОЙЛ успешно работает на шельфе Каспийского и Балтийского морей, но понятно, что накопленный в этих регионах опыт лишь ограниченно применим в условиях Арктики. Кроме того, на основных каспийских и балтийских месторождениях ЛУКОЙЛ работает на глубинах до 30 м, что также отличается от арктических реалий.
Освоение шельфа подразумевает, что участвующая в реализации этого нацпроекта компания должна быть лояльна государству, в том числе и провозглашенной им политике деофшоризации. Но эта тема тактично не поднимается либералами – как в случае государственно-частного партнерства в целом, так и в конкретном вопросе допуска компании на шельф. А поскольку сколь-нибудь внятные и поддающиеся проверке «правила лояльности» не вводятся, доступ на шельф могут получить компании, попросту игнорирующие государство; из крупнейших сегодня такое впечатление производит, например, ЛУКОЙЛ.
Так, словно в ответ на провозглашение руководством России политики деофшоризации его «дочка», управляющая иностранными активами корпорации, создает новые офисы за границей – в Хьюстоне и в Дубае, известнейшей офшорной зоне. Хотя в 2014 году ЛУКОЙЛ и без того, по оценкам экспертов, вывел в офшоры в виде дивидендов и других выплат около 5 млрд долл.
Налоговая дисциплина крайне актуальна сейчас, когда федеральный бюджет I квартала сведен с дефицитом в 4,9% ВВП, оценка годового дефицита повышена с 0,6 до 3,7% ВВП, и не факт, что его удастся удержать в этих рамках.
ЛУКОЙЛ в 2014 году увеличил выручку от реализации проектов на 1,9%, а чистую прибыль сократил на 39,4%. И нет уверенности, что произошло это из-за ухудшившейся конъюнктуры. Так, он отказывается раскрывать маржу при нефтепереработке – возможно, потому, что часть прибыли оседает в его зарубежных НПЗ.
Свертывание деятельности в России (например, замораживание, несмотря на обещание Алекперова, работы Ухтинского НПЗ) сочетается, насколько можно судить, с намерением направить 60% прибыли на выплату дивидендов, получателями которых фактически являются топ-менеджеры компании.
Можно ли это назвать добросовестным партнерством с государством – вопрос открытый. Хотя глава Минприроды Сергей Донской, работавший в финансовом департаменте ЛУКОЙЛа, наверное, ответит «да».
Важная особенность арктической нефти – нерентабельность ее добычи при нынешних мировых ценах (даже превысивших наконец 60 долл. за баррель). Смысл освоения Арктического шельфа – работа на перспективу, которая не определена. Этот деликатный нюанс может обнажить принципиальную разницу между крупным государственным и крупным частным бизнесом.
Госкомпании в силу специфики своего управления в любом случае будут выполнять лицензионные обязательства. Частные же компании зависят от рыночной конъюнктуры и нацелены на сиюминутную выгоду, что крайне затрудняет их возможность (даже при наличии желания) работать на неопределенную перспективу.
Арктика – кладовая будущего, но дата наступления этого будущего неизвестна. Госкомпаниям обустраивать месторождения на Арктическом шельфе значительно проще, чем частным: у них другая модель управления и иные принципы принятия стратегических решений.
Частная компания, получив лицензию на разработку нерентабельного сегодня, но, возможно, рентабельного послезавтра месторождения, будет сталкиваться со значительно большим, чем государственная, соблазном под разными предлогами затянуть подготовительные работы до времени, когда цена нефти уверенно пойдет вверх. При этом она пополнит свои запасы, сокращение которых является проблемой не только для иностранных корпораций, но и, насколько можно судить, для того же ЛУКОЙЛа. А методов контроля за деятельностью и добросовестностью «частника» у государства значительно меньше, чем в отношении компании с госучастием.
Поэтому есть основания опасаться, что на практике допуск частных компаний на Арктический шельф обернется букетом объективных и не поддающихся прогнозированию проблем, которые приведут к затягиванию работ, нарушению лицензионных условий и не просто новым скандалам, но и новой болезненной дискредитации как государства, так и бизнеса.
Похоже, либеральное правительство Медведева учитывает принципиальную разницу между моделями управления государственными и частными корпорациями, но, как это ни парадоксально, готово предоставить последним существенные льготы.
Предполагается, насколько можно судить, ввести правила, по которым иностранным компаниям будет выгоднее создавать совместные предприятия с частными, а не с государственными корпорациями: максимальная доля иностранца при сотрудничестве с частником может быть выше.
Таким образом, как часто бывает у либералов, средство – развитие конкуренции и частного бизнеса – становится самоцелью. Возникающая же при этом внятная угроза государственным интересам игнорируется.
Упрощая тем самым жизнь бизнесу, базирующемуся в странах, которые ввели санкции в отношении России, либералы лишают этот бизнес стимула лоббировать российские интересы на Западе.
Получается, что либеральное правительство Медведева может под предлогом развития частного предпринимательства поставить госкомпании, и так находящиеся под западными санкциями, в положение пораженных в правах по сравнению с их частными конкурентами. По сути, это будет равнозначно введению против них дополнительных санкций, – а учитывая их значение для российской экономики, это можно назвать режимом «самосанкций».
Секторальные санкции, ключевым пунктом которых стал запрет на доступ к технологиям бурения в Арктике, фактически были направлены на то, чтобы помешать сотрудничеству западных и российских компаний в шельфовых проектах. Льготные условия, которые, по всей вероятности, сможет предложить иностранцам ЛУКОЙЛ, станут дополнительным стимулом к подрыву существующих соглашений, подразумевающих, что только госкомпании могут быть недропользователем на шельфе. У западных нефтяников появится стимул пересматривать существующие соглашения, рассчитывая на дополнительные выгоды. И разумная конструкция, созданная для освоения Арктического шельфа, будет разрушена не только под давлением санкций, но и в результате весьма сомнительных правительственных инициатив. Фактически мы наблюдаем политику кнута и пряника, которая должна в итоге вынудить западных партнеров отказаться от сотрудничества с российскими госкомпаниями.
Президент Владимир Путин недавно заявил, что западные санкции малоэффективны и не наносят России значительного ущерба; похоже, правительство Медведева, и без того проводящее социально-экономическую политику в стиле «лихих 90-х», собирается по мере сил исправить эту недоработку США и их сателлитов.
