Системный тупик

Дешевле и эффективнее отстроить новые населенные пункты с высокой степенью автономности. Фото Алексея Калужских (НГ-фото)

Основной кризис, подходящий сегодня в России к своей завершающей фазе, за которой пропасть, – кризис системности мышления. Именно он является основой экономического, финансового, управленческого, жилищно-коммунального да и всех остальных кризисов. И такое многообразие одновременно возникших кризисов само служит подтверждением, что они являются производными от чего-то более глубокого и общего.

Для тех, кто не до конца представляет, как реально устроена образовательная система обобщенного Запада, скажем, что там есть образование для масс («Болонская система»), основанное на углубленной специализации, и системное образование для элит (образование, направленное на формирование целостной и непротиворечивой картины мира, каковое позволяло противостоять манипулированию информацией в вопросах научного характера).

Не станем отрицать, что сердцевиной советского образования, определявшего взгляды на мир у большей части населения, была идеология, в которую были «вмонтированы» объявленные и скрытые цели, что позволяло в едином ключе выстраивать стратегию и тактику развития общества в целом, а также решать отдельные частные задачи, исходя из общности подходов.

Но либерализм также не относится к разряду просто экономических теорий, как долгое время пытались внушить российскому обществу. Либерализм является идеологией в чистом виде, поскольку это «система взглядов и идей, в которых осознаются и оцениваются отношения людей к действительности и друг к другу, социальные проблемы и конфликты, а также содержатся цели (программы) социальной деятельности, направленной на закрепление или изменение (развитие) данных обществ».

При этом следует учитывать, что и либерализм, и коммунизм, и фашизм возникли как реакция на процессы и противоречия общества модерна и оказались исчерпанными вместе с уходом этого общества в результате двух глобальных войн ХХ века.

За прошедшие годы были опровергнуты многие постулаты либерализма и доказано, что рынки неравновесны, агенты, действующие на рынках, неравнозначны и не находятся в отношении жесткой и равной конкуренции, а стремятся к приобретению эксклюзивных преимуществ, в том числе и административных (вот и коррупция в различных ее формах). К тому же потребители ведут себя нерационально, цены не определяются только спросом и предложением, а инфляция далеко не всегда является монетарным фактором. Однако, исходя именно из этих постулатов, экономические власти стран – эпигонов «развитого мира» продолжают строить свою экономическую политику.

Базовые постулаты либерализма уже к началу 20-х годов ХХ века доказали свою несостоятельность и были подвергнуты пересмотру де-факто. Практическая политика основных локомотивов «либерального» (или, как у нас очень любят говорить отдельные категории граждан, «цивилизованного») мира носила какой угодно, но только не либеральный характер. Начиная от «Нового курса» Рузвельта во внутренней политике, через «финансовый неоколониализм» Бреттно-Вудской системы, ориентированной на выкачивание ресурсов из более слабых стран в пользу сильных, к политике прямого поглощения рынков стран Восточной Европы. Кстати, последнее было совершенно откровенным уничтожением промышленности и сельского хозяйства этих стран, превращением их в рынок для западных товаров. Тезис «зачем производить, если дешевле купить в более развитых странах?» (не правда ли, знакомо?) привел к тотальной безработице, деградации инфраструктуры, бегству квалифицированных работников из этих стран в более развитые, где они готовы работать за значительно меньшую зарплату, чем местные специалисты.

Заметим на полях, что «людоедство» этого «цивилизованного» мира в послевоенный период вызвало куда больше насильственных смертей, чем диктатура Пол Пота и иных одиозных лидеров.

Современный либерализм является крайним социал-дарвинизмом, основанным на монополии на информацию. Проанализировав последствия реализации этой идеологии, мы увидим следующее: впервые за всю человеческую историю более 99% богатств сосредоточено в руках менее 1% населения земного шара, более 40% активов сконцентрировано в руках менее 150 тесно перекрестно связанных финансово-промышленных групп. Характер и пропорции распределения ресурсов ведут к деградации стран и целых континентов, росту числа вооруженных конфликтов, хаотизации значительных территорий.

При этом в условиях экономического кризиса происходит деградация и пауперизация среднего класса (там, где он был), обнищание населения целых стран, развал сферы материального производства. В прибыли оказываются только участники финансовых рынков и банки, которые и являются зачастую источниками возникающих кризисов. Так было в 2008 году, то же происходит и сейчас. Причем доля прибыли определяется близостью к центру эмиссии денег, то есть к Федеральной резервной системе США.

Вся эта достаточно долгая преамбула была написана только и исключительно для того, чтобы показать, что текущая политика правительства не может привести ни к какому позитивному результату. Носители либеральной идеи по определению не способны без отказа от ее базовых постулатов предложить выход страны из кризиса, так как сами постулаты уже давно не соответствуют реальности.

В связи с этим «антикризисная программа» правительства и хаотичные дерганья ЦБ и АСВ по рекапитализации банков являются прямым следствием системного кризиса мышления и ни к чему, кроме ухудшения ситуации (если вдруг, как в 2009 году, не изменятся качественно внешние условия и не начнет расти цена на нефть), не приведут.

Попробуем посмотреть на ситуацию с точки зрения здравого смысла. Больше всего денег по антикризисному плану предлагается выделить на докапитализацию системно-значимых банков (1 трлн руб. за счет средств Агентства по страхованию вкладов и 250 млрд руб. за счет средств Фонда национального благосостояния).

То есть наши средства, подобно тому как американские финансовые власти направляли в 2008 году деньги налогоплательщиков на спасение банков, слишком заигравшихся на рынках производных бумаг, будут направляться в частные банки для увеличения их ресурсной базы.

Однако сам же ЦБ утверждает, что поддерживал чрезвычайно низкий уровень монетизации экономики и не расширял кредит потому, что отсутствует (и отсутствовал) спрос на деньги в связи с недостатком бизнес-проектов даже при ключевой ставке 7% в марте 2014 года. Возникает вопрос: а что, при 17% (а теперь 15%) этот спрос расширился?

Доля прибыли определяется близостью к центру эмиссии денег, то есть к Федеральной резервной системе США. Фото Reuters

При этом ни слова не говорится о необходимости банковской реформы и разделении банков на инвестиционные и коммерческие. А ведь по итогам кризиса 2008 года (в 2011 году) даже американские ультра-либералы вернули в свое законодательство эту норму, сформулированную в 1933 году по результатам анализа причин Великой депрессии. Правда, отменив ее предварительно в 1999 году и получив в ответ глубочайший кризис деривативов. Российские финансовые власти даже не рискуют заговорить на эту тему.

При отсутствии спроса на деньги со стороны реального сектора экономики, тотальном секвестре расходных статей бюджета, повышении налоговой нагрузки на бизнес и граждан (то есть сворачивании и промежуточного, и конечного спроса), где единственно могут оказаться выделенные средства. На валютном рынке, который (и только он) обеспечивает прибыльность на коротких отрезках в сотни процентов годовых и который не пугают ставки по кредитам в 25%. Тем более что такие кредиты игроки дают себе сами.

Вообще политика российских финансовых властей напоминает поведение больного шизофренией в стадии обострения. Либо свидетельствует о полной некомпетентности и неспособности системно анализировать проблемы.

Во-первых, кредитные ресурсы необходимо выделять системно, на длительные промежутки времени, по очень низким ставкам (около 2–3%) и с понятным мультиплицирующим эффектом для экономики. С одновременным созданием необходимой институциональной структуры реализации проекта и осуществления контроля за адресностью расходования средств.

В качестве примера можно привести программы строительства массового жилья для последующей сдачи его внаем от лица государства или муниципалитета. Степень изношенности жилого фонда и объектов инфраструктуры зачастую свидетельствует о нецелесообразности его восстановления. Дешевле и эффективнее отстроить новые населенные пункты с высокой степенью автономности, современной инфраструктурой, опирающейся на локальные источники энергии, современные технологии теплогенерации и утилизации, соответствующие сегодняшним стандартам энергосбережения.

Не секрет, что ипотечная форма финансирования строительства жилья далеко не повсеместно принята. И в большом числе стран господствуют совершенно иные формы – аренда, частный и социальный наем, муниципальные и государственные жилищные программы. Даже в США, лидере ипотечного подхода, в последние десятилетия все больше людей отказываются от ипотеки как формы финансирования жилья, воспринимая ее именно как инструмент закабаления человека.

Переход на приватизацию коммунальных систем тоже является следствием бездумного усвоения рецептов, разработанных МВФ для латиноамериканских стран-должников. Кстати, даже там эти проекты приводят к периодическим бунтам. Желающие могут посмотреть пример бунта населения одного из городков в Боливии против приватизации американской компанией «Бетчел» системы водоснабжения. Даже введение военного положения не помогло американцам, которые были вышвырнуты из города и из его коммунальных систем.

Такого рода проекты продуцируют одновременно и новые объекты налогообложения, и развитие строительной индустрии (национальной по своему характеру и местной по локализации), и рабочие места, связанные с эксплуатацией, предоставлением социальных, образовательных, медицинских, транспортных и иных услуг.

Исследователи отмечают, что в России сейчас происходят демографические сдвиги, связанные с концентрацией населения в отдельных населенных пунктах. В частности, такие исследования начало сейчас проводить РБК. Согласно их данным, происходит исчезновение одних населенных пунктов и концентрация населения в других, предоставляющих более высокое качество жизни.

Такая внутренняя миграция связана не только с абсолютным сокращением населения страны, но и социальной неприемлемостью того уровня жизни и стандартов, которые могут быть предложены человеку в оставленном населенном пункте.

Сохранение таких тенденций неминуемо будет означать снижение интенсивности контроля над пространством нашей страны, деградацию транспортной и промышленной инфраструктуры, сокращение доступа к ресурсам. А в целом – деколонизацию пространств государства.

Но изменение ситуации потребует от страны разработки и внедрения таких транспортных, энергетических, медицинских, образовательных технологий, которые мы еще себе не представляем и о которых даже не задумываемся. Подобного рода задачи не могут быть решены и никогда в истории не решались рынком.

И в связи с этим предложение Юрия Трутнева по выделению земли (новая «столыпинская реформа») без системного подхода к решению технологических, социальных, финансовых, культурных вопросов обречено на провал.

Различные ведомства, организации, группы исследователей ведут работу по отдельным направлениям этой проблематики, однако в отсутствие системного целеполагания их усилия не могут привести к сколь-нибудь заметным результатам. Необходим переход к системному планированию и иной структуре управления реализацией таких проектов. Докапитализация банков в современном виде при сохранении современной кредитно-финансовой и институциональной политики – прямой путь в пропасть.

Первый шаг в данном направлении мог бы быть сделан за счет разработки и реализации программ развития, осуществляемых антикризисными государственными органами, наделенными чрезвычайными полномочиями.

Необходимо переходить к активной разработке позитивного образа будущего, способного ответить на ключевые вопросы: какой мы хотим видеть нашу страну в будущем, как увеличить фактически освоенную и хозяйственно контролируемую территорию, как обеспечить большую социальную однородность общества при сохранении стимулов к развитию? Определение такого желаемого будущего, в отношении которого большинство населения пришло к согласию, позволит вывести, какие технологии и инфраструктурные элементы нам необходимо развивать, какие программы и какими инструментами реализовать.

Если кризис по-китайски – это момент истины, когда выживают сильнейшие (сила в данном случае – ловкость, гибкость, находчивость), то будем воспринимать шараханья правительства как неспособность доказать действенность своих подходов. Стране же необходимо определиться и реализовать свои лучшие качества ради выживания и развития.