Яков Гилинский
Нью-Йорк, 11 сентября 2001 года. Невообразимое стало явью. Новая реальность. Фото Reuters
Немотивированный страх, апокалиптические прогнозы, депрессия как один из наиболее частых сегодня психиатрических диагнозов – все это сопровождает наш современный мир. Зигмунд Бауман в блестящей своей лекции «Текучая модерность: взгляд из 2011 года», состоявшейся в рамках проекта «Публичные лекции Полит.ру»: (http://polit.ru/lectures/ 2011/05/06/bauman. html), нашел такой вот образ населенной нами реальности: «Мы летим в самолете без экипажа в аэропорт, который еще не спроектирован»…
Антиутопическая реальность
Лучшие представители рода Homo Sapiens (правда, думается, что мы скорее – subsapiens) всегда стремились представить и реализовать проект идеального общества. Платон и Кампанелла, Томас Мор и Сен-Симон, Бабеф и Оуэн, Маркс и Фурье… Но с осуществлением надежд на «светлое будущее», «Город Солнца», «американскую мечту», «общество всеобщего благоденствия» дела обстояли неважно. «Хотели как лучше, а получилось как всегда» (вечная память В.С. Черномырдину).
Все разрастающиеся масштабы взаимного уничтожения людей, тотальность насилия породили серию антиутопий – «Мы» Евгения Замятина, «О дивный новый мир!» Олдоса Хаксли, «1984» Джорджа Оруэлла, «Москва 2042» Владимира Войновича, «Записки о кошачьем городе» Лао Шэ (как актуально в сегодняшней России: котята утром поступают в первый класс и к вечеру получают аттестат зрелости, молодые коты и кошки утром поступают в университет, а к вечеру получают диплом о высшем образовании, при этом стар и млад потребляют дурман…), и несть им числа. Конечно, антиутопии гораздо ближе к реализации, чем утопии. Но Освенцим превзошел все самые мрачные предположения и стал символом XX века. А 11 сентября 2001 года – символ века XXI? А Чернобыль? А Фукусима-1? Человечество быстрыми шагами идет к самоуничтожению.
1. Насилие
Человек является единственным видом, в котором борьба носит уничтожающий характер.
Николас Тинберген
Человек отличается от животных именно тем, что он убийца.
Эрих Фромм
Насилие сопровождает человечество всю его историю. Оно – неотъемлемый элемент общественного бытия. Оно носит тотальный характер (насилие социальное, криминальное, политическое, экономическое, религиозное, спортивное, образовательное, воспитательное и др.). Со временем насилие приобретает системный характер, оно пронизывает все сферы жизнедеятельности общества, включая – приведу терминологические определения и формулировки, предложенные учеными, – «культурное насилие», «воспитательное насилие», «насилие экономики», «структурное насилие» (то есть безличное, когда убивают не конкретные субъекты, убивает социальный строй), криминальное насилие. Но и само «право поражено насилием». В конечном счете «насилие встроено в систему».
Человечество принципиально неисправимо и стремится к омнициду (ядерному, биологическому, технологическому, экологическому...).
2. Демократия
Демократия – это когда шайка мошенников управляет толпой идиотов.
Народная мудрость
Каким я был демократом! Как я надеялся на демократию, коей проложил путь Горбачев!
Но! Если сегодня полностью воплотить принцип демократии, то к власти в России, вероятнее всего, придут «патриоты», «истинные православные», националисты. Избави нас от такой демократии. И в развитых, цивилизованных странах Западной Европы все чаще в парламенты (а то и в президенты – Австрия) попадают ультраправые. Тому, конечно, есть объяснения. Налицо массовая миграция, «конфликты культур», снижение уровня жизни и т.п. Но от этого не легче.
«Опаснейшие враги истины и свободы – это сплоченное большинство!.. Большинство никогда не бывает правым, на стороне большинства – сила, но правы – единицы!.. Большинство состоит из глупых людей!» – пишет журналист в политическом еженедельнике. Нельзя не согласиться. Впрочем, все это известно со времен Аристотеля («Демократия – это правление неимущих, олигархия – это правление богатых»; «демократия – своекорыстная форма господства большинства, состоящего из бедных»).
Лишним подтверждением безнадежности демократии служат результаты голосований в России, тоска «большинства» по СССР, советской власти и лично товарищу Леониду Ильичу Брежневу (не говоря уже об «успешном менеджере» – палаче Сталине).
3. Либерализм
Истинный преступник – корпоративный капитал.
Славой Жижек
Я, сторонник либерализма, свободной торговли, laissez faire, все чаще сталкиваюсь с разумным неприятием капитализма. Криминологи – мои коллеги – давно пишут о капиталистических общественных отношениях как источнике преступности и иных негативных девиантных проявлений (пьянство, наркотизм, коррупция, проституция и т.п.).
Один из крупнейших современных социологов Иммануил Валлерстайн полагает, что мир разделен на «центр» и «периферию», между которыми существует неизменный антагонизм. При этом государства вообще теряют легитимность, поскольку либеральная программа улучшения мира обнаружила свою несостоятельность в глазах подавляющей массы населения Земли. В другой своей работе он приходит к убеждению, что «капиталистический мир вступил в свой терминальный, системный кризис».
Включенные и исключенные
Два принципиальных, как мне кажется, следствия развития современного капитализма называет Николас Луман. Во-первых, «невозможность для мировой хозяйственной системы справиться с проблемой справедливого распределения достигнутого благосостояния». С проблемой, когда «включенные» имеют почти все, а «исключенные» – почти ничего. И соответственно, во-вторых, «как индивид, использующий пустое пространство, оставляемое ему обществом, может обрести осмысленное и удовлетворяющее публично провозглашаемым запросам отношение к самому себе».
Автор концепции «индустриального общества» Джон Гэлбрейт писал еще в 1967 году: «Для рабочего, лишившегося заработка на джутовой фабрике в Калькутте, так же как и для американского рабочего в период Великой депрессии, вероятность найти когда-нибудь другую работу очень мала… Альтернативой его существующему положению является, следовательно, медленная, но неизбежная голодная смерть». Позднее, в 1973 году, Гэлбрейт написал об экономических лишениях – голоде, позоре, нищете, которые наступают, «если человек не хочет работать по найму и тем самым принять цели работодателя». Не являются ли, следовательно, «цели работодателя» фактором насилия?
Экономическая теория развивалась сама по себе. Экономическое насилие и его жертвы существовали сами по себе. И «в результате экономическая теория незаметно превратилась в ширму, прикрывающую власть корпорации». Если это было ясно для Гэлбрейта к 1973 году, то дальнейшее развитие экономики и ее главных субъектов – банков и транснациональных корпораций – лишь подтвердило диагноз.
Но особенно задуматься обо всем этом заставляют труды Славоя Жижека. В «Размышлениях в красном цвете» (заглавие – явный намек на коммунистическую доктрину) Жижек демонстрирует фактически завершенный раскол мира на два полюса: «новый глобальный класс» – замкнутый круг «включенных», успешных, богатых, всемогущих, создающих «собственный жизненный мир для решения своей герменевтической проблемы», – и большинство из «исключенных», не имеющих никаких шансов «подняться» до этих новых «глобальных граждан».
Жижек предлагает «расширенное понятие кризиса как глобального апокалиптического тупика, в который мы зашли».
Либеральная, неолиберальная идеология (и практика, реальность!) оказывается столь же утопической, сколь утопическими были многочисленные разновидности социалистической (коммунистической) идеологии. «Обе хуже!».
Тот же Жижек предвидит попытку представителей глобальных граждан пытаться обосновать капитализм «с человеческим лицом». «Следовательно, пользуясь старомодной марксистской терминологией, главная задача правящей идеологии в нынешнем глобальном кризисе состоит в том, чтобы навязать нарратив, который будет возлагать вину за него не на глобальную капиталистическую систему как таковую, а на ее второстепенные случайные отклонения (слишком слабое правовое регулирование, коррупция крупных финансовых институтов и т.д.). Во времена реального социализма просоциалистические идеологи пытались спасти идею социализма, говоря, что провал «народных демократий» означает провал неподлинной версии социализма, так что социализм нуждается в радикальной реформе, а не в отказе от него. Забавно, что (зачастую те же самые) идеологи, которые высмеивали эту критическую защиту социализма как иллюзию и настаивали на том, что нужно винить саму идею, теперь обращаются к той же самой линии защиты: банкротство потерпел не капитализм как таковой, а его искаженная реализация…».
Застрявшее колесо прогресса
Можно, конечно, отмахнуться от Жижека и иже с ним, сочтя их труды пережитками социализма и коммунизма, но как пренебречь современными реалиями? Например, растущим и принимающим катастрофические масштабы социально-экономическим неравенством, миллионами «исключенных» и соответствующей их реакцией – от цветных революций и арабской весны до массового осеннего движения 2011 года «Оккупировать Уолл-стрит» (движение поддерживают от 40 до 60% американцев!), перекинувшегося на Великобританию, Италию, Испанию и ряд других европейских государств, а также на Японию, Корею, Австралию. На улицы вышел с протестом средний класс – социальная база капитализма!
Лауреат Нобелевской премии по экономике Джозеф Стиглиц так характеризует сегодняшнее состояние дел: «Существует глобальный кризис неравенства. Проблема заключается не только в том, что финансовая верхушка получает непропорционально большую часть экономических благ, но и в том, что средний класс не разделяет экономического роста, а доля бедняков во многих странах растет… Экономическая и политическая система, которые не удовлетворяют большинство граждан, не могут быть устойчивыми в долгосрочной перспективе. В конце концов, вера в демократию и рыночную экономику будет разрушаться, а легитимность существующих институтов и механизмов будет ставиться под вопрос».
Двуликость свободной экономики, особенно в отечественных условиях, начинает все больше осознаваться российскими учеными, журналистами, вообще мыслящими людьми. «Рабство якобы отменено, а на самом деле присутствует в нашей жизни в полной мере, – пишет обозреватель еженедельного издания. – Только на место личной зависимости встала зависимость экономическая или социальная… Из шести миллиардов людей, живущих сегодня на планете, лишь самое малое меньшинство имеет право на индивидуальность… Остальные превращены в безликую массу, которая используется в экономике как мясной фарш в кулинарии… Родившийся рабом на всю жизнь остается рабом промышленности, которая забирает его тело взамен на уголь или кирпич; родившийся среди серых заборов и фабричных корпусов навсегда остается в этом пейзаже, как раб… Различие между реальным социализмом и реальным капитализмом меньше их основного сходства в отношении к человеку как к рабу на промышленной плантации… Управляющему меньшинству принадлежат не только деньги и не только собственность, но и свобода… Колесо социального прогресса застряло в исторической грязи. Оно крутится на месте… Рабство остается рабством, даже если рабы ездят на работу в собственных автомобилях и отдыхают в Египте в отелях all inclusive».
Последняя фраза – не про нас ли с вами, уважаемые читатели?
Итак, рабовладение – плохо, феодализм – плохо, социализм – плохо, капитализм – плохо. И реальность становится все хуже и хуже.
Конечно, остаются солнышко (иногда), вкусная еда (не для всех), любимые женщины/мужчины, музеи, горы и моря, кошки и собаки…
Надолго ли?
