Юрий Тавровский
Лидеры страны говорят, народ слушает. Его призывают проявить свою энергию. Фото Reuters
Ничего подобного не говорили предыдущие руководители КНР, об этом не было сказано ни слова и на самом XVIII съезде КПК, и поэтому слова нового лидера привлекли пристальное внимание.
К обществу средней зажиточности
Си Цзиньпин и остальные шесть высших руководителей КПК начали осмотр экспозиции с трагического этапа новой истории Китая – периода Опиумных войн (1840–1842 и 1856–1860 годы), когда превосходящие силы англичан и французов разгромили китайские войска, захватили Пекин, разграбили и сожгли летнюю резиденцию императора, обложили Поднебесную гигантскими контрибуциями, навязали ей неравноправные договоры, добились права экстерриториальности своих подданных и фактически превратили Китай в полуколонию. Реакцией на невиданное унижение еще недавно могущественного Срединного государства стало движение реформаторов, а затем революционеров во главе с Сунь Ятсеном, которым в 1911 году удалось свергнуть маньчжурскую династию Цин и провозгласить Китайскую Республику. Однако последовавшие войны между военными кликами, длившаяся долгие десятилетия ползучая агрессия Японии и гражданская война привели Китай на грань распада, национальной катастрофы.
Естественно, лидеры Компартии уделили внимание залам, в которых рассказывается о создании КПК в 1921 году, роли коммунистов в организации сопротивления Японии, в победоносном завершении гражданской войны и провозглашении КНР в 1949 году, в выработке стратегии «реформ и открытости». «Си Цзиньпин, – сообщало агентство Синьхуа, – останавливался перед такими экспонатами и фотоснимками, как первый полный перевод «Манифеста коммунистической партии» на китайский язык, Первая Программа КПК, автобиография одного из основателей КПК Ли Дачжао, первый пятизвездный красный флаг – государственный флаг КНР, фотографии третьего пленума ЦК КПК 11-го созыва (на нем в 1978 году была закреплена власть Дэн Сяопина и одобрена его стратегия реформ. – Ю.Т.)». Выступая по окончании осмотра, Си Цзиньпин дважды прочел стихи Мао Цзэдуна, а также произведение старинного поэта Ли Бо. Их смысл заключается в возможности торжества сильной воли над вызовами судьбы. Перейдя к прозе современной жизни, наследник Мао Цзэдуна, Дэн Сяопина, Цзян Цзэминя и Ху Цзиньтао заявил: «После 170 лет, прошедших с начала Опиумных войн, в настоящее время мы как никогда в истории близки к цели великого возрождения китайской нации, мы как никогда раньше полны уверенности и способности реализовать эту миссию».
Си Цзиньпин даже наметил этапы и точную дату достижения цели «великого возрождения китайской нации»: «Я верю, что ко времени столетия основания Компартии Китая (2021 год. – Ю.Т.) неизбежно будет осуществлена задача создания общества средней зажиточности. Ко времени столетия создания КНР непременно будет достигнута цель строительства богатой и могущественной, демократической, цивилизованной и гармоничной современной социалистической страны. Таким образом, мечта о великом возрождении китайской нации будет неизбежно реализована».
Национализм как лекарство
Будет ли концепция «китайской мечты о великом возрождении китайской нации» признана вкладом нового генерального секретаря в теоретическую копилку Компартии Китая и включена в ее Устав? Ведь все его предшественники за последние 30 лет оставили там свой след: Дэн Сяопин – «реформы и открытость», Цзян Цзэминь – «три представительства», Ху Цзиньтао – «научная теория развития»...
Обычно теоретический вклад формулировался не сразу после прихода к власти, фиксировался на партийных скрижалях после нескольких лет успешного применения на практике и ухода автора с высших постов. Но новая концепция скорее всего призвана начать работать безотлагательно и стать национальной идеей для всех китайцев на новом этапе китайской истории. Об этом говорит не только ее активное обсуждение в китайских СМИ и в международном экспертном сообществе. Уже объявлено, что «великое возрождение» станет одной из главных тем обсуждения на сессиях Всекитайского собрания народных представителей (ВСНП) и Всекитайского комитета Народного политического консультативного совета Китая (ВК НПКСК), которые откроются в начале марта. Эти собирающиеся раз в году органы представительной власти одобрят кадровые назначения, в том числе Си Цзиньпина на пост председателя (президента) КНР, а Ли Кэцяна – на пост премьера Госсовета (премьер-министра) КНР. Скорее всего в ранг долгосрочной государственной стратегии в той или иной форме будет возведена и концепция «великого возрождения».
Почему потребовалось дополнить и без того впечатляющую экономическую программу XVIII съезда (удвоение ВВП и доходов на душу населения к 2021 году) такой сильной идеологической концепцией, фактически эскизом новой национальной идеи? Ведь это пока именно что эскиз, самому Си Цзиньпину и работающим на него идеологам придется развернуть концепцию в деталях и облечь ее в форму, доступную для понимания всех китайцев, причем не только в КНР, но также в Гонконге, Макао, на Тайване и в странах Юго-Восточной Азии с их влиятельными общинами «хуацяо», заморских китайцев. Призыв к «великому возрождению китайской нации» призван мобилизовать энергию правоверных коммунистов, искренних антикоммунистов и аполитичное «молчаливое большинство» как в самом Китае, так и на Тайване. Он должен не позволить материализоваться в протесты общенационального масштаба «болезни красных глаз» – возмущению вопиющим имущественным расслоением, коррупцией партийных и государственных чиновников, открытым презрением к простому народу нуворишей, скупающих дома в Сан-Франциско и Нью-Йорке, а в Пекине и Шанхае разъезжающих с голыми любовницами на «Феррари» и «Мазерати». Как показывает история, долготерпеливые китайцы легки на подъем и не раз устраивали многомиллионные восстания, свергали правящие династии и сажали на «Драконовый трон» в Пекине своих вожаков. С этими крестьянскими бунтами было немало общего у «великой пролетарской культурной революции» и у волнений на площади Тяньаньмэнь. В сегодняшнем Китае нарастающее количество деревенских и даже городских волнений грозит перейти в такое качество, которое крайне опасно для власти. Недаром с самых высоких трибун повторяется предупреждение: «Или партия победит коррупцию, или коррупция победит партию».
Духовный вакуум
События последних лет показали, что коммунистическая идея в ее маоцзэдуновском, а не официальном прочтении вновь набирает популярность в народе, особенно среди молодежи, в депрессивных провинциях. Но она не может стать идеологической скрепой для всей нации. Об этом свидетельствует довольно легкое устранение с политической сцены популярного среди «новых красных» члена Политбюро Бо Силая. Либеральные идеалы западного общества потребления постепенно внедряются в общественное сознание, но растущий средний класс уже не удовлетворяется возможностями покупки все новых нарядов, гаджетов или автомобилей. Тем более что самые важные в жизни вещи – современное жилье, образование для детей или качественная медицинская помощь – остаются недоступными для людей среднего достатка, для молодежи. Причин для недовольства достаточно у самых разных слоев общества.
Похоже, что поиск выхода из создавшегося опасного положения был темой обсуждения в партийных верхах накануне XVIII съезда на традиционной неформальной встрече на курорте Бэйдайхэ. Сразу после нее из партийной печати исчезли упоминания классиков марксизма-ленинизма и Мао Цзэдуна. Однако на самом съезде они звучали снова, хотя редко и без прежнего пиетета. Идеологический консенсус между реформаторами и консерваторами, возможно, не был достигнут, и съезд ограничился только экономическими, хотя и очень амбициозными решениями об удвоении ВВП и среднедушевого дохода. Очевидно, после этого Си Цзиньпин, которого считают лидером реформаторов, решился на смелый шаг и выдвинул концепцию «китайской мечты о великом возрождении».
Чистый лист для иероглифов
Посещение Си Цзиньпином и его товарищами выставки, акцентирующей унижения китайской нации иностранцами, и сделанное на ее фоне обещание уже к 2049 году вернуть Китаю утраченный 170 лет назад статус великой мировой державы могут говорить о намерении применить сильнодействующее средство под названием «национализм». Сам термин «фусин» взят не из наследия все чаще цитируемого в нынешнем Китае Конфуция, мечтавшего преодолеть раздробленность на враждующие царства и возродить могучую империю. Не из трудов Кан Ювэя, Лян Цичао и других реформаторов эпохи Опиумных войн и агрессии империалистических держав, которые винили во всех бедах чуждую китайскому населению Поднебесной маньчжурскую династию Цин, коварных «заморских дьяволов». Идейный отсыл идет к Сунь Ятсену, руководителю революционеров, свергших эту династию, первому президенту Китайской Республики. Сунь Ятсен и его товарищи в самом начале революционной борьбы объединились в организацию «Союз возрождения Китая» (Синчжунхуэй), в название которой ради краткости включен только один из иероглифов термина «фусин». После победы Синьхайской революции (1911) под руководством Сунь Ятсена и особенно после победы в войне сопротивления Японии (1931–1945 годы) идея возрождения снова стала популярна. Это зафиксировано, например, в названиях крепостных ворот Пекина – Фусинмэн и одной из главных улиц Шанхая – Фусинлу. После долгого перерыва термин «фусин» вновь прозвучал только в 2007 году, когда Центральное телевидение продемонстрировало пропагандистский сериал «Фусин чжи лу» («Дорогой возрождения»). Шесть серий напоминали зрителям общую канву китайской истории и на этом фоне подчеркивали заслуги Дэн Сяопина, Цзян Цзэминя и Ху Цзиньтао.
Что касается выставки «Фусин чжи лу» в Национальном музее, то она вряд ли была устроена для того, чтобы дать повод новому генеральному секретарю огласить идеологическую новинку. Выставка работала как минимум с июля прошлого года, когда мне довелось ее осмотреть, а избрание Си Цзиньпина тогда уже предполагалось, но еще не было гарантировано. В малолюдных залах бросался в глаза акцент, с одной стороны, на унижения и жертвы китайской нации в годы иностранных нашествий и внутренних смут, а с другой – на победы: капитуляция японских войск представителям китайского командования в 1945 году, испытание первой атомной бомбы, запуск первого тайконавта, военный парад по случаю 60-летия КНР… Но, кроме названия «Дорога к возрождению», никаких новых идеологических нюансов или тем более программных установок во всем этом не прослеживалось.
Средний класс делает выбор
Отсутствие известного источника термина «фусин» и четко сформулированного содержания концепции «китайской мечты о великом возрождении» является крупным преимуществом. Это видно хотя бы из обсуждения новой концепции в китайском Интернете. Многие блогеры полагают, что «китайская мечта о великом возрождении» будет осуществлена, если в стране будет меньше коррупции, в обществе станет больше вежливости, а то и просто «если жизнь станет лучше». Известный ученый И Чжунтянь видит китайскую мечту в достижении процветания всей нации, социальном прогрессе и счастье народа. Многие пользователи сравнивают китайскую мечту с американской мечтой и видят преимущество китайской в том, что она делает акцент не на успехе индивидуума, а на коллективных усилиях всей нации. Партийный теоретик, бывший вице-президент партийной школы при ЦК КПК профессор Чжэн Бицзянь, отвергая американскую модель, более конкретен: «китайская мечта состоит в мирном, цивилизованном пути достижения целей национального развития и социалистической модернизации. Мы не должны сводить свои мечты о возрождении к потреблению 25 баррелей нефти на душу населения, как в США, или к завоеванию колоний».
Более или менее ясно одно, новые китайские руководители оценили растущую мощь националистических настроений, которые особенно проявились в ходе антияпонских демонстраций весны–лета прошлого года. Такие настроения широко распространены среди военных, молодежи и особенно быстро растут в городском среднем классе. Это подтвердили социологические исследования, проведенные сотрудниками филиала бизнес-школы Ноттингемского университета в китайском городе Нинбо среди студентов, выпускников университета и иных белых воротничков. Ученые пришли к выводу, что «растущий китайский национализм является популистским, массовым движением, а не продуктом официальной политики. Его источники частично таятся в памяти об унижениях колониальной эпохи, а частично в новой самоуверенности из-за роста китайского экономического могущества. Наиболее очевидные проявления растущего национализма видны в спонтанном и подлинном возмущении общественности, которые сопровождают конфликты Китая на международной арене».
Национализм – угроза или ресурс власти?
Возглавляемые Си Цзиньпином реформаторы, похоже, разглядели в растущем национализме не столько угрозу нынешнему режиму, сколько мощный ресурс для реализации своего видения развития Китая. Дальнейшее развитие концепции «китайской мечты о великом возрождении китайской нации» может дать им дополнительный форсаж для выведения страны на новую, более высокую орбиту. Проблема лишь в выборе направления. Это могут быть намеченные XVIII съездом партии на 2021 год цели внутреннего развития, построения среднезажиточного общества «сяокан», а затем выхода на более высокую орбиту к 2049 году. Но могут быть и иные ориентиры. Китай может форсировать военные приготовления в ответ на «сдерживание» со стороны США и тем самым усилить подозрительность соседей по Евразии, еще более активно утверждать свои претензии на утраченные в период «национального унижения» земли – от островов Дяоюйдао/Сенкаку и акваторий Южно-Китайского моря до Тайваня и спорных территорий с Индией. Китайское военное присутствие может проецироваться в еще более отдаленные регионы, важные как источники сырья или лежащие на морских торговых маршрутах: в Африку, на Ближний и Средний Восток, в Центральную Азию, страны Тихоокеанского и Индоокеанского бассейна…
Предстоящие в скором времени политические события, новые выступления китайских лидеров покажут, насколько важную роль призвана сыграть концепция «китайской мечты о великом возрождении китайской нации», в каком направлении будет развиваться Китай как минимум в следующие 10 лет.
Дарья Гармоненко 
