19 ноября около семи часов вечера в одной из клиник Санкт-Петербурга ушел из жизни Борис Стругацкий... Ушла эпоха. Да. И точнее не сказать.
Это был особенный писатель и особенный человек. Все творчество литературного тандема Аркадия и Бориса Стругацких стояло особняком и от фантастики, и от общего потока литературы. В душные 80-е годы в кругу интеллектуалов можно было услышать диалог: «Вы читаете фантастику?» – «Ну, это же не фантастика; это – Стругацкие!» Все их ранние книги сливаются в громкий гимн человеку-творцу и человеку-исследователю. Они не только искренне верили в то, что люди грядущих столетий будут радостно и беззаветно созидать новое и расширять границы познанного; они видели приметы всего этого уже в сегодняшнем дне – в труде научных сотрудников, тех, что, не признавая выходных дней, стремятся начать понедельник уже в субботу. Потом, конечно, было разочарование. В романе «Улитка на склоне» четко звучит мысль о том, что будущее может оказаться совсем не таким, каким мы его себе представляли. И тогда мудрые писатели принялись за кропотливое изучение тех причин, что кроются в сегодняшнем человеке и мешают сделать будущее таким, каким оно представляется в романе «Полдень, XXII век». Критики обвиняли их в том, что они переносят в будущее сегодняшние проблемы... У писателей появились проблемы с публикациями: остросатирическая «Сказка о тройке» в изуродованном виде вышла в журнале «Ангара», «Гадкие лебеди» – без ведома авторов в эмигрантском «Посеве», в ФРГ. Но писатели не меняли своих убеждений.
Для нескольких поколений Аркадий и Борис Стругацкий стали не только писателями, но и неким нравственным идеалом. Для многих их творчество приобрело сакральный смысл. Цитатами из их произведений переговаривались, по ним, словно по парольным словам, узнавали своих. Писатель со сложным именем «братья Стругацкие» запустил в оборот такие загадочные слова, как «сталкер», «людены», «мокрецы», – слова из другого мира, из другого времени.
В перестроечные годы издатели расхватали все, что было в столе у Стругацких. Просили еще, но писатели не желали, пользуясь моментом, писать халтуру. Напротив, они настоятельно рекомендовали к публикации произведения писателей молодого поколения, тех, кто справедливо считал Стругацких своими учителями. Причем именно Борис Стругацкий отдавал максимум сил работе с молодыми авторами – семинар, которым он руководил в Санкт-Петербурге, был известен по всему бывшему Советскому Союзу. Кроме ленинградцев Вячеслава Рыбакова, Андрея Столярова, Андрея Измайлова, Святослава Логинова, Николая Романецкого, туда приезжали Михаил Веллер из Таллина, Борис Штерн из Киева, Андрей Лазарчук и Михаил Успенский из Красноярска. Борис Натанович воспитал целую плеяду прекрасных писателей.
В 1991 году не стало Аркадия Стругацкого. И Борис Натанович один с достоинством больше 20 лет удерживал приобретенный ими двумя статус нравственного идеала, яркого примера писателя и учителя. Писателя «братья Стругацкие» не стало, но появился писатель С.Витицкий – они договорились все свои сольные произведения подписывать псевдонимами. Романы «Поиск предназначения, или Двадцать седьмая теорема этики» и «Бессильные мира сего», написанные Борисом Натановичем уже в одиночестве, проникнуты безжалостным социальным пафосом. Острые общественные проблемы нашего времени поднимал и руководимый Борисом Стругацким журнал «Полдень, XXI век».
В последние годы Борис Натанович отказывался сниматься для телевидения, избегал появляться «в литературном свете», но продолжал работу литературного семинара, охотно общался с журналистами по Интернету. На его персональной странице в Сети было регулярно обновляемое онлайн-интервью. Каждый человек мог задать Борису Стругацкому любой вопрос – о литературе, об обществе, о жизни...
Ушел Борис Стругацкий. Ушел Писатель, Учитель и Мыслитель. Да, ушла эпоха.
«НГ»
Георгий Соловьев 
