Александр Ципко
Оппозиция у нас по-настоящему еще не сформировалась. Зыбкие контуры.
Фото Reuters
«Либерально-демократическая интеллигенция» в лице профессора ВШЭ Леонида Васильева предложила сделку «верховному главе» власти, то есть Владимиру Путину (см.: Леонид Васильев. «Неумолимость политического процесса», «НГ» от 16.05.12). Я использовал слово «сделка», а не слово «мировая», ибо в названной выше статье одновременно содержится много угроз в адрес действующей власти. Если вы не изменитесь, а «будете выжидать до последнего», предупреждает Леонид Васильев, то все кончится для вас «трагически»...
Раскол на грани безумия
Язык послания Леонида Васильева Владимиру Путину – старый, советский, дышит враждебностью к власти, что-то вроде советского разоблачения «прогнившего капитализма». Леонид Васильев идет вслед за Алексеем Навальным, обвиняет ее в том, что она сознательно покрывает тех, кто «подозревается и уличен в беззаконии и произволе», осуществляет «репрессии», не борется против коррупции. И складывается впечатление, что автором этой статьи движет не столько надежда быть услышанным властью, сколько желание еще раз подчеркнуть свою преданность своей «либерально-демократической» корпорации.
Хотя, может быть, я не прав. Может, язык вражды и угрозы как раз и нужен так называемой «либерально-демократической интеллигенции» или «образованной России» для практического результата, для того, чтобы перепуганная власть без раздумий согласилась на, прямо скажем, не очень выгодные условия предлагаемой им сделки. Ведь Леонид Васильев ставит Владимира Путина перед трудным выбором: или мы, «разумные», «либерально-демократическая интеллигенция», отражающая чаяния «раздраженного горожанина», или «остальное население», как получается, неразумное «остальное население», живущее, как считает автор статьи, еще с советских времен «ненавистью к западным новациям».
«Крикливые пролетарии откуда-нибудь из-за Урала», разъясняет «неразумному» Путину особенность сложившейся ситуации Леонид Васильев, не могут быть вам порукой в борьбе с растущим «экстремизмом маргиналов». Только с нами, со средним классом, с «либерально-демократической интеллигенцией», настаивает Леонид Васильев, можно создать «вменяемый центр», подлинную основу стабильности и избежать худшего, взрыва экстремизма, который погубит и власть, и страну.
Я бы на месте власти всерьез отнесся к тексту статьи Леонида Васильева, к условиям, при выполнении которых либеральная интеллигенция согласна на сотрудничество с властью. Серьезно, но не для того, чтобы принять эти условия, а, напротив, для того, чтобы понять, какую угрозу и самой власти, и самой стабильности в России несут все эти настроения и чаяния так называемой «либерально-демократической интеллигенции» и как опасно с ней сегодня вступать в союз.
Вы представляете, что будет с нашей нынешней стабильностью, если власть повернется спиной не просто к рабочим из-за Урала, а ко всему «остальному населению» России? Ответы на эти и подобные вопросы для любого вменяемого человека, отдающего себе отчет, что такое современная Россия и с какими угрозами она сейчас сталкивается, очевидны: раскол и без того расколотой России по рецептам Леонида Васильева граничит с безумием.
Рискну утверждать, что сегодня в России куда более вменяемыми и куда более ответственными людьми являются те, кого Леонид Васильев называет «остальным населением», кто проголосовал за Путина 4 марта 2012 года, чем те, кто денно и нощно мечтал и продолжает мечтать о «России без Путина». По крайней мере инстинкт самосохранения куда больше развит у тех, кто часто вопреки своим сомнениям, вопреки усталости от Путина и от созданного им тандема проголосовал все же за него, чем у тех, кто на различного рода маршах настаивает на нелегитимности нового президентства Путина, кто провоцирует прежде всего у нового поколения ненависть к той России, которая есть. Надо понимать, что за недовольством так называемого «креативного класса» к Путину стоит взрыв иррационального, отчуждение от самих себя, стоит недовольство той Россией, в которой мы родились.
Не могу назвать вменяемой нашу «либерально-демократическую интеллигенцию», которая не отдает себе отчет, что именно созданная Путиным и худо-бедно поддерживаемая им вертикаль власти защищает их от недовольства тех, кого реформы 90-х сделали изгоями, гарантирует им не просто личную безопасность, гарантирует им не только сохранность их собственности, благосостояния, но и возможность быть в центре общественного внимания, чувствовать себя значимыми личностями. Уберите путинскую вертикаль власти – и все ее нынешние разоблачители превратятся в изгоев, в никому не нужных людей. Разоблачительный талант «поэта-гражданина» расцвел именно благодаря президентству Путина. «Либерально-демократическая интеллигенция» не видит, не понимает, что на сегодняшний день только свой, воцерковленный Путин, который говорит на понятном «остальному населению» языке и родственен ему сам своим советским, рабоче-крестьянским происхождением, в состоянии как-то сдерживать растущее недовольство тех, кто оказался внизу. Запрос на перемены на самом деле растет, но не на нового, либерального Немцова, а, напротив, на нового, более жесткого Путина. Спасение России не в разрушении вертикали власти, как считает либеральная оппозиция, а, напротив, во введении в стране элементов чрезвычайщины. Только чрезвычайные законы, к примеру, могут остановить рост коррупции, начать наступление на организованную преступность. Наша либеральная интеллигенция не понимает, что мы никогда не победим коррупцию, пока не объявим войну уголовщине.
И напрасно Леонид Васильев пугает власть возможным объединением недовольства страдающих от нищеты низов с недовольством либерально-демократической интеллигенции. Кстати, в этой вере, что недовольная интеллигенция может повести за собой «бедных и обездоленных», тоже много от собственной невменяемости, от нежелания смотреть правде в глаза. Немцов, остальные лидеры «Правого дела» ушли в политическое небытие не потому, что Путин «расчищал от них политическое поле», а потому, что Россия, и прежде всего провинциальная, потеряла общий язык с защитниками экономических реформ Гайдара, со сторонниками безъядерного статуса России, с защитниками гей-парадов.
Я думаю, что Леониду Васильеву для отрезвления, для более объективной оценки ситуации в стране и реальных политических возможностей либеральной интеллигенции было бы очень полезно ознакомиться с текстами «народного трибуна», писателя Игоря Малышева, к примеру, с его статьей «БДСМ-тандем. Власть и оппозиция взаимно удовлетворяют друг друга» («МК» от 02.06.12). Ваш протест, обращается от имени «остальной» России Игорь Малышев к «икорно-богемной интеллигенции», не просто чужд, но и «неприятен». «Чтобы не икалось от переедания, вы выступаете на митингах. Чтобы не одолевала послеобеденная сонливость, вы устраиваете марши». Для таких, как Игорь Малышев, те, кто «выступает на митингах», не просто чужие, но и враги, ибо им нет дела до того, что все еще волнует простого россиянина. Поэтому и Игорь Малышев не хочет иметь ничего общего с «либерально-демократической интеллигенцией», идущей на бульварах за Акуниным, Быковым и Латыниной. Не хочет, во-первых, потому, что, как он пишет, все эти люди, «рупоры демократии», ничего не сделали, даже не «пикнули», чтобы воспрепятствовать «переделу собственности». Во-вторых, и это очень серьезно, Игорь Малышев считает, что всем этим «богемным звездам» типа Акунина или Быкова «нет ни малейшего дела до страны. До миллионов бездомных и беспризорных. До ВПК и армии. До промышленности и армии».
Кстати, Игорь Малышев тоже представляет средний класс, но это совсем другой средний класс в сравнении с тем средним классом, который аплодирует речам Алексея Навального и Бориса Немцова. Среди тех, кто активно поддерживает РПЦ в ее нынешнем противостоянии с либеральной оппозицией, большинство составляет прежде всего провинциальный средний класс. Это средний класс, который хочет построить национальную, суверенную Россию, который обвиняет Путина не в том, что он непомерно много тратит на якобы никому не нужную модернизацию вооруженных сил, а, напротив, в том, что мало или ничего не делает для спасения «деградирующих вооруженных сил», что он, Путин, как они говорят, «заигрывает с западниками». Я думаю, что на самом деле судьба России будет зависеть не от диалога Путина с вождями «рассерженной городской интеллигенции», а от его умения найти общий язык с теми, кому до сих пор «за державу обидно».
И самое главное, во-вторых, эта статья напоминает власти, что союз с «либерально-демократической интеллигенцией» не просто невозможен, что я пытаюсь доказать в этой статье, но и опасен. Тем более при нынешних настроениях «остальной» России, когда многие думают, что власть и либеральная оппозиция – это одна и та же «шайка-лейка», что все эти митинги и марши не всерьез, что все это делается с согласия власти для того, чтобы «выпустить пар» и «обмануть» простой народ. Вы представляете, что будет с рейтингом Путина при этих настроениях, если он появится на телеэкране в компании с Дмитрием Быковым и Ксенией Собчак, а тем более – в компании Алексея Навального и Сергея Удальцова? У нас сегодня подобная картинка будет воспринята как заговор власти с «икорно-лоснящейся» братией против русского народа.
Трудные вопросы
Ошибаются те, кто считает, что и самой ЕР, и самой власти сегодня противостоит именно «интеллектуальная элита». По крайней мере в антипутинской, антивластной публицистике, которая, к примеру, заполонила страницы «Новой газеты», ничего элитарного, то есть качественного, серьезного анализа и ситуации в стране, и прежде всего причин коррупции, дефицита гражданского общества, дефицита чувства собственного достоинства, я лично не нахожу. Видит бог, среди борцов с властью, среди сторонников «революционной политической модернизации» нигде, ни у одного народа не было интеллектуалов высокой пробы. Тексты разоблачителей путинской вертикали однообразны и банальны. Везде унылый список либеральных шаблонных рекомендаций: децентрализация, приватизация, пенсионные реформы, выборность снизу доверху, отказ государства от вмешательства в экономику, коммерциализация социальной сферы и т.д. Везде традиционная российская интеллигентская вера, что слом настоящего сам по себе несет импульсы к развитию, что частая сменяемость власти сама по себе оказывает благотворное влияние на моральный климат в обществе.
Но при этом у людей, которые сами себя тоже называют «интеллектуальной элитой», почему-то не возникает желания задать себе вопрос: почему все эти либеральные рецепты реформирования коммунистической системы не сработали в России 90-х? Почему приватизация, образование рынка не привели у нас ни к диверсификации производства, ни к элементарному росту производительности труда? Почему децентрализация начала 90-х не привела к появлению гражданского общества, а только к самоорганизации криминального мира? Почему первая попытка провести разделение властей, отделить президентскую исполнительную власть от законодательной привела к кровопролитию 4 октября 1993 года, к реанимации российского всевластия в руках президента? Я мог бы сформулировать еще десятки вопросов, без ответа на которые нельзя сделать ни одного шага вперед. Но эти трудные для себя вопросы откровенно игнорируют те, кто претендует на «образованность», «разумность» и «вменяемость».
Низкая вменяемость народа расслабляет мозги интеллигенции, ведет к вседозволенности в политических планах, к переоценке своего «интеллекта». Не может элита отличаться высокой культурой мышления и мудростью, когда народ не блещет ни сообразительностью, ни быстротой ума. Обратите внимание: «либеральная элита», как «остальное российское население», не хочет нести ответственности за свои поступки и решения. «Остальное население» забыло, что оно само привело к власти Ельцина, «либеральная интеллигенция», в свою очередь, забыла, что она сама в 1993 году ковала «выборное самодержавие президента».
Кстати, все эти разговоры об изначальной элитарности и интеллектуальности нашей оппозиционной интеллигенции еще раз напоминают о нашем общем, левом, советском происхождении интеллигенции, о заложенном в нас – на самом деле ложном – убеждении, что тот, кто выступает против власти, всегда умнее и благороднее тех, кто ее защищает, что воевать с властью – долг достойных, а поддерживают ее только проходимцы и негодяи. Этот старый интеллигентский дореволюционный стереотип, согласно которому те, кто поддерживает самодержавие, являются «нерукопожатными», сегодня дополняется обвинением сторонников Путина в антизападничестве. Да и трудно сказать, что сегодня работа и разоблачение «путинского репрессивного режима» являются более бескорыстной деятельностью, чем пиар и защита инициатив власти. Рисков никаких нет, а дивидендов, и не только политических и моральных, хоть пруд пруди.
На самом деле нынешняя власть не только не репрессивна, но и настолько слаба, что не может защитить свое достоинство, отсюда и беспредел, который царит в антипутинской публицистике. Среди членов ЕР много, очень много выдающихся представителей современной российской нации, деятелей культуры, науки, космонавтов. Но по какой-то странной причине руководство ЕР не разрешило им привлечь к уголовной ответственности Алексея Навального за выдвинутые в их адрес обвинения и защитить свое достоинство. Никто так активно не использует в своих политических целях дефекты русской политической культуры, русский правовой нигилизм, как политики, называющие себя либералами и западниками.
Вот почему я настаиваю на том, что на сегодняшний день при нынешних умонастроениях «либерально-демократической интеллигенции» ни Путину, ни стране ничего не даст предлагаемый с ней союз. Я уж не говорю о простых человеческих соображениях. Трудно объединяться с теми, кто относится к тебе враждебно и не скрывает, что мечтает увидеть тебя на скамье подсудимых в Гаагском трибунале. Видит бог, нет у Путина как политика никаких шансов выжить, если он прислушается к советам Леонида Васильева и окажется в российской либерально-демократической резервации. Съедят с потрохами. Не надо повторять ошибок Горбачева. Он сделал ставку на либеральную интеллигенцию. Объявил войну партийному аппарату. А в итоге остался и без партии, и без власти, и без страны.
«Наши» и «не наши»
Российская «либерально-демократическая интеллигенция», такая, какая она есть сегодня, не может выполнить основное условие описанной выше сделки. Она в силу своего мировоззрения, в силу своих групповых, корпоративных интересов не в состоянии стать ядром «вменяемого политического центра», объединить вокруг себя всех тех, кто заинтересован в сохранении демократической России, кто хочет своим трудом, своими знаниями принести уже сейчас пользу своей стране, такой, какая она есть.
Все дело в том, что все те представители интеллигенции, которые называют себя и либералами, и демократами одновременно, на самом деле не являются ни классическими, европейскими либералами, ни тем более демократами. По этой причине я и беру словосочетание «либерально-демократическая интеллигенция» в кавычки. Либерализм не предполагает одновременно демократизм. Можно быть активным сторонником политических свобод. Но свобод не для всех, а прежде всего для своей корпорации, для избранных. Либерал только тогда становится демократом, когда признает изначальное моральное равенство всех членов общества, равное право на собственное мнение, когда проявляется уважение к мнению и аргументам тех, кто по-иному смотрит на мир. Но всех этих качеств нет у нашей тоталитарной по своей природе либеральной интеллигенции.
Не верю, что писатель Дмитрий Быков, как он пишет о себе, озабочен защитой «вольности». И опыт перестройки, и весь 20-летний посткоммунистический опыт показывает, что люди, называющие себя демократами, либералами, прежде всего стремятся к власти, и не просто к власти как таковой, а к власти, позволяющей «образовать» новую, удобную для себя Россию, переделать ее в соответствии со своими представлениями о демократии. Когда-то, еще в мае 1991 года, Леонид Радзиховский на страницах газеты «Демократическая Россия» в полемике с автором этой статьи прямо и откровенно сказал, что нам, демократам, нужна не просто свобода, которую нам уже подарил Горбачев, нам нужна принципиально новая Россия, демилитаризованная, деидеологизированная, Россия «компактная», полностью отказавшаяся от своего «имперского наследства», нам нужна денационализированная Россия. В основе этой программы лежало убеждение, что новая демократическая Россия не может ничего взять из своего досоветского прошлого.
Не может нынешняя «либерально-демократическая интеллигенция», тем более ее боевой, ударный отряд, стать основой вменяемого центра, ибо на самом деле все эти люди являются необольшевиками, последователями большевиков с характерным для них классовым подходом, с характерным для последних делением всего общества на «тех, кто с нами, и тех, кто против нас», страстью «перетряхивания» настоящего, борьбой со старым и «отжившим», с характерной для них претензией на абсолютную истину, с характерным для них радикализмом, жаждой переустройства той России, которая есть.
В том-то и дело, что разделили Россию на «наших» и «не наших» не Путин с Сурковым, а те, кто называет себя в России демократами. Команда Гайдара разделила Россию на тех, кто поддерживал их реформы, и на тех, кто выступал против ускоренной приватизации. Последних либеральная интеллигенция называла красно-коричневыми. А сегодня либеральная интеллигенция, как, к примеру, Леонид Васильев, уже делит Россию на тех, кто против Путина, и на «остальную», «неразумную», «маргинальную» Россию, которая продолжает за него голосовать.
Я не знаю, как могут создать воинствующие атеисты, из которых состоит все наше либеральное сообщество, вменяемый центр в России, где около 60% населения связывают свою русскую идентификацию с православием, в стране, где многие, как и Путин, считают, что без российского православия не было бы ни великой российской культуры, ни традиции российской государственности, в стране, где до сих пор многие считают, что РПЦ по сей день играет и должна играть большую роль в духовной жизни России, способствовать ее моральному оздоровлению. В этом отношении в органической связи национальной идентификации с государственно-образующей Церковью Россия, кстати, ничем не отличается от Польши, Греции, Сербии и даже Испании.
И я не вижу ничего удивительного в соединении традиционного для посткоммунистической либеральной интеллигенции атеизма с марксистским взглядом на бунт как на праздник истории. Если Бога нет, то все позволено, и прежде всего право на бунт, на кровь. У наших либералов, как и у большевиков, бунтарь всегда несет в себе истину и обладает по определению большими духовными достоинствами, чем те, кто за страну и порядок.
* * *
Так что со всех точек зрения, исходя из личных интересов, личной безопасности и исходя из интересов дела, интересов развития страны, я уже не говорю об интересах сохранения стабильности, Путину не только не нужен, но и опасен союз с «либерально-демократической интеллигенцией». До тех пор, пока наша «либерально-демократическая интеллигенция» будет жить иллюзиями о возможности другой, не православной, а чисто светской России, иллюзиями о возможности децентрализованной России, России без Северного Кавказа, без вертикали власти, иллюзиями о создании неядерной, недержавной, демилитаризованной России, она как была, так и будет оставаться не только «чужой» для большинства россиян, но и, по сути, деструктивной, разрушительной силой. И точно так, как Путину надо отказаться от иллюзии, что он снова, как в начале нулевых, может стать «президентом для всех», так и нашей «либерально-демократической интеллигенции» давно уже пора отказаться от надежды переломить ход русской истории. В том-то и дело, что переделку России сегодня надо начинать с переделки менталитета «либерально-демократической интеллигенции», с переделки тех, кто по недоразумению относит себя к ее элите, кто мечтает о новой ломке своей страны. И тут многого не надо. Надо примириться с той Россией, в которой мы родились, которую построили наши предки, надо начинать оздоровление России с самих себя, с преодоления в своей душе разрушительных страстей, с желания приносить реальную пользу окружающим людям, своей стране.
