ВДВ остаются резервом Главковерха

Постоянный рост боеготовности войск – главная забота командующего ВДВ Владимира Шаманова.
Фото ИТАР-ТАСС

В Вооруженных силах РФ полным ходом идет многоплановая реформа. Программы развития армии и флота затронули не только оптимизацию офицерского корпуса, но и организационно-структурное построение войск, всю социальную сферу жизни и деятельности военного организма. Каковы промежуточные результаты этих преобразований в конкретных войсках? Чего удалось добиться и чего пока нет? Какие основные проблемы волнуют командование? На эти и другие вопросы в беседе с ответственным редактором «Независимого военного обозрения» Виктором ЛИТОВКИНЫМ отвечает командующий ВДВ Герой России генерал-лейтенант Владимир ШАМАНОВ.

– Не секрет, Владимир Анатольевич, что реформа уже четыре года идет и в ВДВ. Чем подчиненные вам войска нового облика принципиально отличаются от тех, что были еще несколько лет назад? Что для вас изменилось и что меняется сейчас?

– События пятидневной войны в августе 2008 года выявили в полной мере все упущения в оснащении и в организационно-штатной структуре войск. Собственно, после тех событий и начались изменения.

Во-первых, хочу напомнить, что есть политическая позиция, которая определяет суть перевооружения Вооруженных сил Российской Федерации, в том числе и Воздушно-десантных войск. Там указано, что к 2016 году Вооруженные силы должны иметь 30% современной техники, а к 2020 году ее удельный вес должен быть 70% и более.

Если говорить о ВДВ, то на сегодняшний день удельный вес новой техники составляет около 10%. В основном это колесная техника на базе автомобилей «КамАЗ», в двух- и трехосном варианте. Несмотря на то что двухосный вариант уже поступил, еще не завершены войсковые испытания средств их десантирования. При тех платформах, которые у нас сегодня имеются, при опытных сбросах примерно в 40% случаев происходит заваливание техники на бок. Что, естественно, требует доработки этих платформ. И мы вместе с головным заводом «Универсал» и НИИ парашютостроения рассматриваем различные подходы в решении этой проблемы.

А она, скажем так, будет влиять на другую составляющую – либо переход на трех- и пятикатковые боевые машины нового модельного ряда, либо усиление средств десантирования. Это в общем подходе и позволяет нам пока сохранять лидирующее положение в десантировании техники и грузов по сравнению с ведущими армиями мира, которые имеют в своей структуре авиадесантные подразделения и соединения.

И второй путь, который мы сегодня реализуем, – это модернизация существующих образцов. Прежде всего увеличение возможностей артиллерии. Вместе с мотовилихинскими заводами проводим углубленную модернизацию существующих артиллерийских систем на базе самоходных орудий 2С9 «Нона». Одновременно совершенствуем средства автоматизации управления огнем. Все это вместе повышает наши боевые возможности на 30–40%. Это мы уже на учениях и полевых выходах артиллерии конкретно проверили. И такую работу будем продолжать и в этом году.

Ну, и третий путь. Учитывая, что сегодня возможности воздушно-транспортной авиации довольно ограничены, мы учимся использовать компоненту десантно-посадочного способа, используя технику Сухопутных войск. Наши зенитные полки на 80% оснащены средствами автоматизации, идентичными Сухопутным войскам. И, как показывает практика 2011 года, наши полки ПВО уверенно выполняют задачи на полигонах Сухопутных войск и способны выполнять задачи по прикрытию всех наших частей.

– Да, помню, на пресс-конференции, которая состоялась чуть больше года назад, вы говорили, что ВДВ не только не будут сокращаться, но у них появится в каждой дивизии еще по одному зенитно-ракетному полку.

– В каждой дивизии они у нас уже есть.

– А чем полки вооружены? «Стрелой-10» или еще чем-то?

– Есть «Стрела-10» и еще наша десантная переносная компонента – ПЗРК «Игла», а также по взводу в этих батареях наших традиционных средств ЗУ-23х2. Да, старая, как говорится, техника. Между тем она пока востребована, и мы ее не исключаем.

– А еще шла речь, что ВДВ получат вертолеты. Вертолетные полки. Как обстоят дела с ними?

– Нами активно прорабатывается с Генеральным штабом этот вопрос. На первом этапе мы высказали позицию нашего военного совета: либо оперативно, либо штатно включить в состав десантно-штурмовых соединений – двух дивизий – вертолетные структуры. Это будут полки или бригады армейской авиации примерно 60-вертолетного состава.

– На каждую бригаду?

– На каждую. Самое главное ведь, чтобы эти структуры были задействованы, участвовали в проведении боевой подготовки, чтобы в будущем при необходимости они могли применяться для решения тех или иных задач. Поэтому сейчас этот вопрос в теоретическом плане близок к завершению в плане проработки основ. А наиболее осязаемое практическое применение мы, видимо, будем планировать на базе Южного военного округа для 7-й десантно-штурмовой дивизии Там, в Новороссийске, для этого есть все условия: и развитая аэродромная сеть, и возможность проводить ряд мероприятий непосредственно боевой подготовки, и наш наиболее сложный район пребывания дивизии, учитывая, что ситуация в Абхазии и Южной Осетии часто осложняется. Накал взаимоотношений с Грузией растет. Есть и проблемы на нашем Северном Кавказе. Там, наверное, мы и начнем практическое использование вертолетов в ходе проведения боевой подготовки.

И, я думаю, впервые мы это осуществим в рамках учения «Кавказ-2012», запланированном на сентябрь.

– Много ходит разговоров, что ВДВ частично подчинены округам, оперативно-стратегическим командованиям, а на самом деле они подчинены Генеральному штабу. Как были резервом Верховного главнокомандования, так им и остались. Разъясните, пожалуйста, что, где и как.

– По новой концепции применения войск ВДВ подчинены непосредственно начальнику Генерального штаба. Но как компонент применения они состоят из трех составляющих. По некоторым задачам войска подчиняются командующим оперативно-стратегическим командований, по другим – они составляют резерв министра обороны для наращивания усилий по избранным направлениям, а 98-я дивизия и 31-я десантно-штурмовая бригада – это подразделения и КСОР ОДКБ, и резерв Верховного главнокомандования.

Вся эта комбинация на каждый период обучения уточняется. На сегодняшний день Генеральным штабом вопрос поставлен так, как я рассказал. И мы особых изменений не почувствовали, так как принципы применения остались прежними. Использование десанта – это всегда прерогатива старшего начальника.

– Что еще хочу спросить: какие у ВДВ есть нерешенные проблемы?

– Самая главная проблема заключается в увеличении удельного веса новой техники. Над этим мы, собственно говоря, сейчас активно и работаем с промышленностью. Не все так хорошо, как там пытаются иногда представить. Скажу, мы питаем надежду, что энергичность Дмитрия Олеговича Рогозина, его моторность позволят ускорить темпы, задекларированные в программе перевооружения.

Вторая проблема – достаточно низкий уровень призывной молодежи. Приходится буквально по крохам собирать тех, кто способен у нас служить, а потом в течение трех-четырех месяцев доводить их до необходимых кондиций в войсковых условиях.

Благо мы сейчас реализуем новые подходы к организации физической подготовки, и потому удается за этот срок подтянуть ребят до необходимого уровня. Хотелось бы, чтобы школа, семья занимались их физической подготовкой более предметно, это ведь нужно не только для армии – для их собственной жизни. Хотя, скажу, в последнее время активизировали работу различные военно-патриотические клубы, и много предложений к нам приходит через Союз десантников России. В этом вопросе мы видим хороший знак – через взаимодействие с общественностью готовить наш будущий потенциал надежных защитников Родины.