Витторио Сурдо На недавнем Экономическом форуме в Давосе ведущие представители российских финансовых и экономических кругов дали пессимистическую оценку перспектив выхода из еврокризиса. Они считают, что не исключена целая очередь дефолтов вплоть до распада системы, основанной на евро, и возврата (по крайней мере в отдельных случаях) к национальным валютам.
Разумеется, такой сценарий обернулся бы катастрофой для Европы с серьезными последствиями для всего мира, а значит, и для России, несмотря на ее относительно благоприятное нынешнее положение. Всем очевидно, что усугубление финансового кризиса в странах Евросоюза значительно повлияет на экономический цикл в целом, а от него существенно зависит объем российских энергетических поставок. Длительно сохраняющийся низким европейский спрос на энергоресурсы, который не может быть компенсирован импортом энергоресурсов в Индию и Китай, приведет к понижению цен на газ (как известно, «Газпром» был уже вынужден согласиться с требованиями об их пересмотре, выдвинутыми некоторыми его партнерами по контрактам) и отрицательным последствиям для бюджета РФ.
Во время дипломатической службы в Москве я особо настаивал на естественной взаимозависимости в российско-европейских экономических отношениях и на их стратегическом значении, в том числе и для Италии. По той же причине я никогда не верил в возможность шантажа Европы. Я работал с двумя разными правительствами своей страны и ни разу не замечал каких-либо сомнений или колебаний по данному поводу при всем признании достижений политики диверсификации источников снабжения.
Ситуация, вкратце описанная мною вначале, укрепила меня в убеждении, учитывающем также растущую роль России в международных финансовых организациях, что необходимо решительно и последовательно идти по пути развития форм взаимодействия между обеими частями нашего континента.
Как известно, российско-европейский диалог полностью возобновился в конце 2008 – начале 2009 года, когда утихло эхо грузинского кризиса, который, как ни парадоксально, подчеркнул необходимость запустить процесс улучшения взаимопонимания и преодолеть недоверие эпохи конфронтации между Западом и Востоком. Таким образом, продолжилась разработка нового партнерского договора, способного расширить и углубить российско-европейское сотрудничество. В то же время продвижение проекта модернизации России президентом Дмитрием Медведевым получило незамедлительный отклик в Европейском союзе, что привело к оформлению соответствующего соглашения на саммите в Ростове-на-Дону 1 июля 2010 года. Таким образом, была обеспечена динамика с большой возможностью оказания длительного и широкого влияния на комплексное развитие российской системы, в том числе с политической и государственной точек зрения.
Длительный российский избирательный процесс, который завершится 4 марта, и его совпадение по времени с европейским финансовым кризисом не способствовали быстрому прогрессу в переговорах. Несмотря на это, я все же считаю, что политическая воля обеих сторон не только не ослабла (в подтверждение тому достаточно подумать о прогрессе на пути к упразднению визового режима), но обязательно еще усилится. В этом смысле отмечу, что долгожданное вступление России в ВТО может послужить важным импульсом особенно в отношении коммерческой составной переговоров. Вполне обоснованно можно предполагать, что следующий российско-европейский саммит, в котором примет участие новый президент Российской Федерации, придаст дополнительный импульс переговорам с перспективой их завершения в самом скором времени.
Самое время вспомнить, каковы были предпосылки столь судьбоносного пути, сложившегося в течение прошлых лет, предусматривающего – после вхождения в ВТО и заключения соглашения о партнерстве – создание зоны российско-европейской свободной торговли. Считаю, что такого рода прогноз остается в силе, тем более что Таможенный союз между Россией, Белоруссией и Казахстаном никоим образом не явился препятствием (а такого рода опасения имели место) к российскому вхождению в ВТО. При наличии политической воли возможна успешная работа по перспективному взаимодействию между этими двумя рынками.
Во всяком случае Российская Федерация и Европейский союз обязаны ставить перед собой все более смелые задачи, поскольку совместные действия, которые они смогут предпринять, соответствуют интересам не только их народов. Они могут быть полезны также и с точки зрения развития и стабильности более обширной геополитической территории. В частности, я думаю о Центральной Азии, важнейшей стратегической зоне не только в энергетическом измерении. С другой стороны, именно той же логикой расширения пространства цивилизации и благосостояния вдохновляется идея премьер-министра Владимира Путина относительно создания Евразийского союза.
Иногда говорят о варианте вхождения Российской Федерации в Евросоюз (а также и в НАТО). Несомненно, Россия – с самых разных точек зрения – является европейской страной. История показывает, что ничего нельзя исключать априори. Однако ввиду своих просторов, своей специфики и своей устремленности к глобальной роли все это подталкивает к идее иного предназначения, нежели интеграция на государственно-политическом уровне. Такого рода путь подразумевает растущую утрату суверенитета, и даже мы, как европейцы, начали терять это условие из виду. Урок финансового кризиса сегодня все более настойчиво ставит этот процесс в повестку дня, идя по стопам федерального проекта, вдохновлявшего отцов-основателей Европы.
Дарья Гармоненко 
