Михаил Виноградов
«Правое дело» начало агитационную кампанию еще 1 августа, разместив по стране многочисленные плакаты с изображением своего лидера.
Фото Reuters
Предвыборный август в России – это всегда время финального тестирования базовых идеологем и попыток фактического запуска избирательной кампании. Обещание президента подписать указ о проведении выборов в присутствии представителей всех партий позволило защититься от досрочного старта. Если не брать в расчет запущенную 1 августа рекламную кампанию Михаила Прохорова и праймериз ОНФ, партии от агитации воздержались и жили ожиданиями осени. Их основное внимание занимали четыре вопроса.
Вопрос первый: что станет нервом избирательной кампании? Судя по выступлению президента 29 августа, федеральная власть намерена пресекать серьезные попытки раскручивать тему межнациональных отношений. А удачно показавшие себя на прошлых выборах кампании по мобилизации для противодействия возвращению «лихих девяностых», угрозы «внешнего врага» или борьбы с «олигархами» выглядят в глазах избирателей весьма отвлеченно.
Вторая интрига формировалась вокруг спора о том, пойдет ли «Единая Россия» по пути максимальной идеологической и административной мобилизации в расчете на повторение сценария 2007 года и, по возможности, повторения их результатов.
Третий вопрос – о преодолении тренда социального пессимизма. Лето оказалось богато на травматичные для общественного мнения события: катастрофа «Булгарии», угроза новой волны экономического кризиса, фиаско в психологически значимой для консервативной части избирателей космической отрасли. Однако, несмотря на колебания рейтингов «Единой России», серьезным подспорьем для популярности оппозиции эти события не стали.
Наконец, последний важнейший вопрос – поиск главного врага. На перепутье оказались прежде всего оппозиционные партии. Они пока не определились, бороться ли за минимизацию результатов «Единой России» или за максимизацию собственных.
В поисках нерва кампании
Серьезной трудностью при подготовке к избирательной кампании является факт снижения интереса избирателей к выборам и очевидный кризис прежних агитационных форматов. Ярким примером этого являются предвыборные дебаты. Как показывает опыт межпартийных дискуссионных площадок на канале «Россия 24», дебаты сегодня куда интереснее партиям, нежели избирателям. Несколько более эффективны рекламные инструменты, но и они колоссальный эффект принести не могут. Еще сложнее с программными документами. Избиратель более склонен интересоваться прежде всего тем, что может получить «здесь и сейчас» – а такой тест не в состоянии пройти ни одна партия.
Самый большой соблазн в этой ситуации – сделать ставку на эксплуатацию «вечных» эмоций избирателей: ностальгии или страха. С первым работать, казалось бы, привычнее. Но юбилей ГКЧП показал, что видеокадры 20-летней давности зритель склонен воспринимать как часть далекой и малоактуальной реальности. Оценки представителями правящей партии событий августа-91 показали: действующая власть не готова слишком далеко идти за романтизацией Советского Союза, тем более что легитимность российской государственности это отнюдь не укрепляет. Проект «восстановления былого величия» через предъявление перспективы вхождения Южной Осетии в состав России тоже вряд ли может стать магистральным. Этому не способствуют ни внутренняя ситуация в частично признанных автономиях, ни контекст международных отношений. Не меньше сложностей и с культивированием страхов. Безусловно, в обществе имеет место тревожность относительно экономического положения, реформы социальных служб и пенсионной системы, угрозы возвращения 90-х, происков «мировой закулисы». Однако с политическими партиями защиту от подобных угроз граждане особо не связывают. Использовать еще один страх – перед «засильем инородцев» – партии тоже не готовы, не без оснований опасаясь административных санкций.
Есть в резерве партий и еще одна стратегия – радикальная политизация повестки дня через сращивание парламентской и президентской кампаний. Пока осторожные вылазки здесь совершают только коммунисты – и то лишь для уклонений от назойливых «объятий» «Справедливой России», указывая эсэрам на отсутствие у них яркого кандидата в президенты.
«Единая Россия»: без праймериз нет паблисити
В августе «Единая Россия» направила основные усилия на проведение внутрипартийных праймериз, что позволило им захватить информационное поле и оказаться в центре повестки дня.
Несмотря на разноречивые отклики о процедуре голосования, «Единая Россия» имеет основания быть довольной таким резонансом. Он позволил отвлечь внимание от вполне естественных для процесса согласования списков внутрипартийных противоречий (например, в Брянске и Смоленске). Для ОНФ было также существенным выступить в роли социального лифта, открывающего для местных элит и общественников путь если не в Госдуму, то хотя бы в ближайший кадровый резерв для рекрутирования в местные горсобрания, администрации и муниципалитеты. Итоги голосования стали также поводом отказаться от планов выдвижения лидерами региональных списков целого ряда малопопулярных или недостаточно сильных губернаторов. Их сменили федеральные выдвиженцы, некоторые из которых – например, вице-премьеры Зубков и Козак – продемонстрировали неожиданно высокую активность, что привело к серьезным общественным ожиданиям. Впрочем, поскольку скамейка вице-премьеров весьма коротка, в некоторых случаях региональные списки возглавили не самые известные и яркие депутаты Госдумы, которым еще предстоит доказать свою эффективность. Финальным аккордом праймериз стало предложение Владимира Путина распространить процедуру праймериз на все партии. Этот шаг вкупе с жестким сценарием проведения муниципальных выборов в Санкт-Петербурге и нагнетанием ожиданий от будущего съезда ЕР как массового мероприятия вызвал заметный рост тревожности у оппозиции.
В то же время, несмотря на информационное доминирование «Единой России» и сравнительно бесконфликтное проведение праймериз, нельзя однозначно говорить о занесении августа в актив партии власти. Тенденция стагнации рейтинга ЕР так и не была преодолена. Решение отложить обнародование содержательных инициатив до сентябрьского съезда создало определенный вакуум в части контента (впрочем, сама ЕР исходит из того, что правящая партия не заинтересована в досрочном обнародовании наработок). Не оправдались ажиотажные ожидания вокруг программы ОНФ: интрига вокруг ее наполнения сохранилась, но большого медийного внимания к ней скорее всего приковано не будет.
Таким образом, к началу избирательной кампании ЕР подошла, сохраняя выбор из нескольких сценариев. «Мобилизационный» путь предполагает ставку на демонстрацию максимальной общественной поддержки. Очевидно, на этом будет делаться акцент в ходе съезда с переполненными «Лужниками» и частичной реанимацией риторики о «национальном лидерстве» Владимира Путина. «Конкурентный» сценарий предусматривает переориентацию на ужесточение риторики в отношении оппозиции с целью недопущения наращивания ее рейтинга. Наконец, «коалиционный» сценарий предполагает отказ от максимальной административной мобилизации для обеспечения результатов ЕР и поступенчатую подготовку к созданию в будущей Госдуме блока с «Правым делом». Психологически последний путь остается для ЕР малокомфортным, а политически – наименее вероятным.
Коммунисты: ополчение с расплывчатым результатом
В августе коммунисты серьезно скорректировали предвыборную стратегию. Взятый курс на массовость и продвижение «народного ополчения» в качестве противовеса ОНФ не принес результатов, налицо оказался проигрыш ОНФ, и Компартия постепенно переключилась в своих атаках на конкурентов из оппозиции.
На роль главной жертвы была определена «Справедливая Россия». После перехода ряда активистов СР в ОНФ коммунисты начали нагнетание внимания вокруг гипотетического возвращения от справедливороссов в ряды Компартии таких заметных персон, как Светлана Горячева и Елена Драпеко. Помимо прочего это позволяло отвлечь внимание от разногласия в ряде ключевых региональных отделений КПРФ – в Татарстане и Красноярском крае.
В части программного позиционирования КПРФ, наоборот, предпочла консервативный вариант. Акцент делался на продвижении «антикризисной программы» (правда, к стандартному набору «образцовых» для Компартии стран из Китая, Вьетнама и Белоруссии неожиданно прибавилась Норвегия). В остальном же КПРФ оставалась в убеждении, что неприрастание рейтингов СР и ЛДПР сработает на их результат благодаря созданному образу главной и самой мощной оппозиционной силы.
ЛДПР: ставка на национализм или акцент на креатив?
Как и коммунисты, сторонники Владимира Жириновского исходили из того, что время работает на них. Поэтому август был посвящен поездкам лидера по регионам и поискам рецепта взаимного усиления кампаний ЛДПР по выборам Госдумы и региональных заксобраний. Но если уверенность Компартии в «светлом завтра» обусловлена относительно неплохим рейтингом, то либерал-демократы скорее рассчитывают на усиление в свою пользу националистических настроений. С ними жириновцы традиционно работают лучше оппонентов.
Есть у либерал-демократов и резервная схема – на тот случай, если исполнительная власть воспрепятствует чрезмерному акценту на национал-патриотическую риторику. Тогда акцент будет перенесен на многочисленные креативные наработки, готовящиеся штабом ЛДПР в последние месяцы. В числе «открытий» августа – лозунг «ЛДПР. Все права защищены», предложение заменить формулировку «пенсия по старости» фразой «пенсия по возрасту», обещание снабдить грибников мини-навигаторами для ориентации в лесу. Подобные предложения придают кампании ЛДПР колорит, но в целом особого укрепления позиций не приносят.
«Справедливая Россия»: переход в полузащиту
Относительная пассивность КПРФ и ЛДПР была компенсирована эсэрами. Ее деятельность разворачивалась по двум направлениям – и наступление, и защита самих себя. В результате тренд сокращения электоральной поддержки СР пока приостановился, но одновременно начал расти и антирейтинг.
Наступление эсэров выразилось прежде всего в кампании по борьбе за избирателей «старого» СПС и сторонников ПАРНАСа. Участие в «демократических» мероприятиях в связи с годовщиной ГКЧП, идеи о привлечении в список Рыжкова, Чириковой и Навального выглядели как стремление перехватить у «Правого дела» часть либерального электората (за который, впрочем, сторонники Прохорова борьбы не ведут). Шаги эсэров не остались незамеченными. Но и на этот раз сторонники Миронова сыграли себе во вред, в определенной степени стимулировав появление проекта «наХ-наХ». Этот проект обращен не столько против «Единой России» (ибо вероятность добиться статистически значимого количества испорченных бюллетеней ничтожно мала), сколько против эсэров и ПД. Правда, для Миронова и оформляющегося левого крыла СР во главе с Олегом Шеиным более понятной моделью остается борьба за симпатии нынешних сторонников КПРФ. Именно с этой целью эсэры предложили коммунистам в конце августа идею квазикоалиции – в расчете на то, что неизбежный отказ Зюганова даст повод говорить о его «ненастоящей» оппозиционности. Все эти метания отразились в августовском партийном манифесте, оказавшемся право-левым по содержанию. Возвращение губернаторских выборов, амнистия предпринимателей и снижение НДС до 10% чередуются здесь с налогом на роскошь и прогрессивным подоходным налогом.
Самооборона эсэров включала несколько направлений. В медийном плане более заметной была защита Олега Михеева от весьма резонансной кампании по его дискредитации. Во внутриэлитном поле ключевые усилия были направлены на «зализывание ран», вызванных уходом в ОНФ многих активистов. В ответ сторонники Миронова пообещали привлечь в свои ряды бывших членов ЕР, не попавших на проходные места в предвыборных списках. Проблема, однако, в том, что с имиджевой точки зрения вряд ли заинтересована в вербовке значительного количества единороссов-перебежчиков, поскольку это даст повод к неудобным вопросам о реальной степени оппозиционности СР.
Левый крен «Правого дела»
Кампания «Правого дела» остается самой противоречивой. Потеряв время в июне и июле, в августе «правые» развернули масштабную борьбу за умы избирателей. На улицах появились тысячи рекламных щитов, появилась система реагирования на информационные поводы (например, обещание оплатить лечение пострадавших в Приморье от акул), все активнее зазвучали резонансные инициативы. Эксплуатация запроса на новое лицо в политике дополняется желанием «присоединиться» к теме 2012 года через вброс информации о возможном премьерстве Михаила Прохорова. Несмотря на отсутствие качественного роста рейтинга ПД и явные недоработки в части креатива, запуск кампании оказался весьма удачным.
Однако говорить о продуманной системе борьбы за умы избирателей не приходится. Программные документы «Правого дела» содержат множество близких Прохорову, но не слишком работоспособных идей – вроде «партии жизни против смерти». Рецепты же лидера партии по поводу того, в какой валюте хранить деньги, и вовсе звучат на грани абсурда. А объективные яркие идеи, звучавшие в августе из уст партийцев – например, ликвидация Федеральной службы охраны, – в итоговый манифест отчего-то не попали. Расчеты на перевербовку либеральной части активистов из ЕР пока не оправдались, а привлекаемые в партию фигуры вроде Константина Бабкина и Александра Любимова приращения рейтинга не сулят.
В целом в августе рекламная кампания «Правого дела» создала неплохой задел. Однако партия уже столкнулась с выбором между заинтересовавшейся проектом «продвинутой» частью избирателей и сосредоточением на сугубо рекламных приемах персонального продвижения Прохорова.
«Яблоко» и «Патриоты России» – без права подписи?
«Яблоко» и «Патриоты России» пока уверенно продвигаются к званию неучастников будущей избирательной кампании. Для «Яблока» серьезным психологическим надломом оказалось создание «Правого дела» – львиная доля яблочной активности уходит теперь на критику в адрес ПД. А «Патриотам России» все труднее рассчитывать даже на роль партии-спойлера, рассчитывающей действовать в интересах другого игрока (самым вероятным партнером была «Единая Россия»). Пока отнюдь не очевидно, что «Яблоко» и «Патриоты» вообще смогут собрать необходимое количество подписей для регистрации на выборах.
Состояние общественного мнения и прогноз на сентябрь
Многие события августа – ожидания новой волны экономического кризиса в случае американского дефолта, неудачи в космосе, убийство Ивана Агафонова – были весьма выигрышны для оппозиционных партий. Однако полноценно воспользоваться этими поводами оппозиция так и не сумела. Вместо воодушевления от вялого промоутирования Народного фронта конкуренты «Единой России» начали терять инициативу – сначала из-за неспособности противостоять административному продавливанию Матвиенко в муниципальные депутаты, а затем – вследствие страхов перед вмешательством государства во внутрипартийную жизнь через повсеместное внедрение праймериз. Тем самым инерционный сценарий, не предусматривающий заметного роста рейтинга оппозиции, сохранил актуальность вплоть до формального старта избирательной кампании.
Если от этих ударов оппозиционные партии оправятся, можно ожидать разворачивания ими наступления по трем направлениям – борьбе за преодоление «монополии» ЕР (не очень понятно, насколько это интересно избирателю), национальному вопросу и попыткам задействовать потенциал регионального патриотизма. Последняя тема стала новацией августа. Кадровых успехов здесь добилось пока только «Правое дело», которое влекло в свои ряды часть авторитетных оппозиционных лидеров общественного мнения. А вот заявку на содержательные новшества сделали почти все. В числе самых заметных проектов – открытие безналоговой свободной экономической зоны на Дальнем Востоке (ЛДПР), предложение переводить столичные функции из Москвы в соседние регионы («Правое дело»), обещание усилить наполнение муниципальных бюджетов (СР). Заинтересуют ли эти проекты избирателей – вот в чем вопрос.
По всей видимости, до съездов всем без исключения партиям вряд ли удастся переломить складывающиеся тенденции. И тут опять «на коне» способна оказаться партия власти. Она будет диктовать повестку по простой причине – главной интригой и главным событием сентября, безусловно, будет программное выступление Путина на съезде «Единой России». Ведь именно от выступления премьера многие ждут определенности по декабрю 2011-го и по марту 2012-го.
Дарья Гармоненко 