Новый лидер партии правых Михаил Прохоров не намерен работать с либерально настроенным электоратом. Миллиардер, судя по всему, предпочел поиграть на националистическом поле. О перспективах «Правого дела» корреспонденту «НГ» Петру МОРДАСОВУ рассказал известный писатель, драматург, журналист Денис ДРАГУНСКИЙ.
– Денис Викторович, когда Михаил Прохоров принял предложение возглавить «Правое дело», речь зашла о переименовании партии. Однако название оставили, правильно сделали?
– Создание партии «Правое дело» я воспринял с надеждой – хотя бы потому, что имею отношение не только к либеральной партии, но и к этому названию. Я предложил такое имя для объединенной демократической партии задолго до создания СПС, еще в 1997 году, – считал, что должно быть продолжение и развитие гайдаровского «Демвыбора». Но одни умные люди сказали, что название слишком «пенсионерско-ветеранское» – да, именно так! Так среагировали ныне покойная Галина Старовойтова и, по ее словам, Анатолий Собчак. Другие умные люди, из окружения Егора Тимуровича Гайдара, сказали, что вообще сама идея создания объединенной либеральной партии преждевременна. И будто бы сам Егор Тимурович высказался в том смысле, что вот, дескать, создашь структуру, и непонятно, что с ней потом делать, хотя название неплохое. Впрочем, я никоим образом не претендую на копирайт: имя лежало на поверхности. И еще в 2005–2007 годах я был главным редактором газеты СПС «Правое дело». Не говоря уж о том, что я был делегатом самого первого, учредительного съезда «Союза правых сил». Зачем я это вспоминаю? Затем, чтобы еще раз подчеркнуть: праволиберальные убеждения у меня остались в целости и сохранности, хотя я решительно и, надеюсь, навсегда покинул политические поля, овраги и перелески.
– Неудачи, преследующие правые движения в России, наводят на мысль о том, что либеральная идея недостаточно популярна у избирателя для того, чтобы играть заметную роль в российской политике.
– Я пока еще не потерял веру в электоральную демократию, в многопартийность. Но моя либеральная политическая ниша (не только моя, но и 25 примерно процентов избирателей) не имеет своей партии. Странное дело – либералы в стране есть, а либеральной партии – нет. Есть люди, которые превыше всего ставят свободу. Свободу в политике и искусстве, в экономике и международных отношениях, во взаимоотношениях этносов, религий и цивилизаций, в быту, наконец. Люди, которые верят в здравый смысл и добрую волю своих сограждан, поскольку считают, что личная свобода ограничивается и регулируется личной же ответственностью. Интеллигентные люди – в самом простом, любому понятном смысле. Таких людей, повторяю, не менее четверти российского народа – а своей партии у них как не было, так и нет. Вот, собственно, для кого нужна либеральная партия. Потому что партия крупной, средней и мелкой буржуазии, а также довольных жизнью наемных работников у нас уже есть. Это, как вы догадались, «Единая Россия». Партия недовольных наемных работников тоже есть – это КПРФ. Есть и партия национально озабоченных граждан – это ЛДПР. А где же либералы?
– И какая партия нужна упомянутой вами четверти российского народа?
– Мне очень нужна настоящая праволиберальная партия. Хранящая ту первоначальную идею, которую мой давний приятель Милитарёв называет «гайдаровщиной» и от которой хочет очистить «Правое дело». Гайдаровщина, пардон, – это всегдашний приоритет свободы, прежде всего в экономических делах, и мужество этот приоритет отстаивать. Но это, в конце концов, дело вкуса: если человеку идея личной свободы кажется менее привлекательной, важной, существенной, чем, например, идея всеобщей справедливости или великой нации, – ради бога. Я, как либерал, готов принять такой выбор как один из цветов в спектре политической данности.
– А разве не важно, насколько соотносится это с либеральной идеологией? Допустимы ли для «Правого дела» «черносотенные» цвета в символике и риторике, приглашение в партию скинхедов и идеологов русского национализма?
– Мне кажется, тут налицо злоупотребление главным парадоксом либерализма. В чем он состоит? А вот в чем. «При коммунизме либералом быть нельзя; при либерализме быть коммунистом можно». Можно быть и националистом, отчего же нет, если нет противоречий с действующим УК. Но нельзя превращать либеральную толерантность в переформатирование самой идеи либерализма, превращать праволиберальную партию в правоконсервативную, правореакционную. Нельзя превращать либеральную партию в нечто бесформенное и безразмерное. Тем более что бесформенная и безыдейная партия очень быстро приобретает неприятные очертания. Политика, как и природа, не терпит пустоты – в пустоту устремляется реакция, проповедь насилия и нетерпимости.
– В чем вы видите опасность этой трансформации?
– Уж, конечно, не в том, что крайне правые наберут опасную силу, пройдут в парламент и обретут легитимность. Этого, полагаю, не будет по двум причинам. Во-первых, не будет массового притока националистов в партию, возглавляемую олигархом и называющую себя либеральной. А во-вторых, потому, что наш народ, несмотря на бесчисленные страшилки, довольно-таки трезв и за головорезов и погромщиков голосовать не будет. Опасность в том, что интеллигентные люди отвернутся от «Правого дела». В одном французском фильме сын говорит отцу (оба работают в газетном бизнесе): «Смотри, что я придумал! Мы приобретем сто тысяч новых подписчиков!» Старик отвечает: «Но зато потеряем двести тысяч старых».
Беда, когда политику заменяет политическая технология. Когда желание быстро-быстро и наверняка пройти в парламент становится сильнее, чем стремление создать настоящую либеральную партию.
– Говорят, что Михаил Прохоров, начав разыгрывать националистическую карту, тем самым обманул президента и общество.
– Насчет президента я спокоен: обманывать начальство – это давняя российская (да и не только российская) традиция. Президенту не привыкать, работа у него такая – разбираться с обманщиками, воспитывать их. А вот с обманом общественного мнения – это куда серьезнее. Жаль будет, если пятый по счету (ДемРоссия, Демвыбор, СПС, ПД-коалиция – это четыре предыдущих) либеральный проект провалится. Потенциально либеральному электорату могут окончательно опротиветь эти игры. И вместо триумфальных 25% получатся скрипучие 7,01. С помощью проклинаемого административного ресурса.
Иван Родин 
