Эмиграция на край света

Врач-педиатр Ольга и ее временно не работающий муж Владимир приехали из Украины. Они говорят, что счастливы на своей новой родине.

Недалеко от Торговой площади в Лиссабоне можно увидеть стену, сплошь покрытую одним и тем же утверждением, переведенным на десяток языков, в том числе и на русский. Оно гласит: «Лиссабон – город толерантности». Португальцы любят подчеркивать, что их страна – одна из самых гостеприимных, а в Европе они находятся на втором (после Швеции) месте по успешной интеграции иммигрантов в общество. Интересно, что среди тех, кто нашел здесь второй дом, не только близкие португальцам по лингвистическим и (или) культурным особенностям бразильцы и жители их бывших колоний – Анголы, Мозамбика, Кабо-Верде, но и восточноевропейцы. Прежде всего украинцы и молдаване. Корреспондент «НГ» встретился с ними и расспросил о жизни в чужой стране. Картина получилась неоднозначная.

Обогащение за счет Восточной Европы

Дальше Португалии, где находится самая западная точка Европы – мыс Рока, – убежать, не покинув континента, невозможно. Как сказал известный португальский поэт Луис Камоэнс, здесь земля кончается и начинается море. Дальше – уже Атлантика и Америка. Здесь нашли приют, спасаясь от экономических неурядиц после развала Советского Союза, десятки тысяч украинцев. Как заявила «НГ» Розарио Фармхаус, высокий комиссар ACIDI, правительственной структуры, ответственной за интеграцию мигрантов, именно с притоком людей из Восточной Европы Португалия поняла, что стала страной иммигрантов. Восточноевропейцы активно ехали сюда в 1990-х годах, в 2000-м и 2001-м.

Сейчас украинская община – самая многочисленная после бразильской. Она насчитывает официально 52 293 человека. Молдаване – на седьмом месте (20 773). Русские с 6132 легальными мигрантами где-то в конце списка. Сколько тут живет нелегалов, Фармхаус ответить затруднилась. «Точной статистики на этот счет нет. Но все вместе они обогащают нашу страну», – только и сказала она.

Судя по словам Эдуарду де Суза Феррейра, португальского ученого, много писавшего о миграции из Восточной Европы, обогащение шло не только в культурном плане. С притоком этих выходцев из Союза с 1992 по 1998 год в строительной отрасли Португалии производительность увеличилась на 25%, утверждает собеседник «НГ». В торговле и гостиничном бизнесе она выросла на 7,18%. В сфере услуг, ресторанном деле этот вклад составил 12%. «Это – очень положительные аспекты иммиграции, – говорит де Суза Феррейра. – Если бы не было иммигрантов, то продуктивность бы не росла».

Специалист уверяет, что в Европе обвинять чужаков в усугублении проблемы безработицы среди местного населения неверно. Он подчеркивает, что есть два типа работ – «хорошие и плохие». А местные сами не хотят трудиться за мизерную зарплату. В скобках заметим, что сама страна относительно недорогая. Скажем, на несколько евро тут можно купить столько фруктов, что не унесешь в одной сумке. Не сравнимы и цены на проезд в общественном транспорте с другими, более богатыми странами Европы. Например, поездка в поезде с кондиционированием продолжительностью 40 минут от Лиссабона до города Синтра стоит чуть больше двух евро.

Итак, по данным де Суза Феррейра, постоянное место жительства в Португалии получили 440 тыс. человек. В 2008 году в стране проживали представители 170 национальностей – в основном бразильцы, украинцы и кабо-вердинцы. В целом на долю Восточной Европы в Португалии приходится 15% иммигрантов. Из них на Украину – 9%, Молдавию – 3%, Россию – 1% и Белоруссию – около 1%.

В последние годы 53% иммигрантов работали в Лиссабоне. 14% – в центральной части Португалии. На севере страны – 10%. В белорусской и российской общинах, по данным властей, представлены главным образом женщины. А в молдавской и украинской – мужчины.

Высокая безработица и бюджетные проблемы заставили многих португальцев усомниться в том, что страну ждет светлое будущее.

Лужа для «младшего брата Каддафи»

Наверное, у каждого чужака, нашедшего приют на родине Камоэнса, своя история. Ольга из Днепропетровска осела здесь 11 лет назад. Она гордо называет себя «женщиной советской закалки». «Когда я приехала в Португалию, не думала, что устроюсь врачом, – признается она в интервью «НГ». – Сначала работала в ресторане и ухаживала за больным ребенком. Португалия – наверное, единственная страна, где советские врачи могут подтвердить свои дипломы. Да, есть Германия. Но там вам не окажут такой помощи в этом вопросе, как здесь».

Поддержку в приобретении учебников, прохождении стажировки и изучении португальского языка ей оказала благотворительная португальская организация Фонд Галуста Гюльбенкяна. Диплом Ольга смогла подтвердить только в 2004 году, после того как она, по образованию педиатр, вынуждена была сдать экзамены в португальском медицинском институте по педиатрии, акушерству и гинекологии, а также хирургии. Ольга – одна из 40 украинских докторов, которые сумели получить в Лиссабоне диплом при помощи Фонда Гюльбенкяна. Эта организация, созданная в минувшем веке на средства нефтяного миллиардера армянского происхождения Галуста Гюльбенкяна, также помогает восточноевропейским врачам, выдержавшим экзамен, вступить в местную Ассоциацию докторов. Говорят, что лишь вступившим в ассоциацию удастся найти работу по специальности.

Ольга выглядит довольной. По ее словам, ставка врача-ординатора здесь – 1,5 тыс. евро (чуть ли не вдвое выше средней зарплаты по стране). Но можно существенно увеличить доход, набрав дежурств по госпиталям. «Здесь можно очень много работать. А украинцы, русские, белорусы и молдаване тут себя хорошо зарекомендовали», – говорит она.

Сама Ольга приехала в Португалию за мужем, потом перевезла сына и овдовела. Второй раз вышла замуж в Португалии за иммигранта. Ее новый муж Владимир – жизнерадостный мужчина за 40 в восточной тюбетейке. Говорит, из-за головного убора его зовут здесь «младшим братом Каддафи». По образованию – врач. «Я получил туристическую визу, взял сумку и приехал сюда. Чтобы эмигрировать, надо только иметь мужество», – вспоминает он. И советует: «Эмиграция – это как лужа: если ты улыбаешься в нее, то и она улыбнется тебе в ответ. И наоборот».

Сейчас Владимир безработный. Говорит, что получает пособие – 1 тыс. евро. Сначала работал на АЗС, торговал сигаретами и другими товарами. «Тогда я не владел португальским и проклинал всех клиентов», – рассказывает он. А теперь называет Португалию благословенной страной. Правда, трудно избавиться от ощущения, что ему крупно повезло прежде всего потому, что он встретил Ольгу. Она не только активно зарабатывает, но и обеспечивает его жильем. По словам Владимира, Ольга взяла квартиру в ипотеку с первым мужем, начала выплачивать кредит, а потом муж умер, и квартира перешла к ней в собственность без всякого обременения. Услуги ЖКХ и Интернет обходятся семье меньше, чем в 100 евро в месяц. Владимир купил себе подержанную машину за 500 евро и твердо уверен: жизнь удалась.

Но есть и другая сторона медали.

Национальный центр помощи иммигрантам в Лиссабоне считают уникальным.

«Я хочу домой, обрабатывать свою землю»

Группа журналистов из России, Украины, Белоруссии и Молдавии, участвующих в проекте Еврокомиссии «Журналистская сеть европейского соседства», выезжает в город Абрантиш Центрального региона. После первых дождливых дней пребывания в Португалии наконец-то выглянуло солнце. Еще не наступил полдень, а уже чувствуется, что день будет жарким.

В Абрантише нас встречает украинская семья – Игорь и Анна Дудник. Они из Винницкой области. Анна, как и Ольга, приехала сюда вслед за мужем. Думала – ненадолго, но уже живет семь лет. Признается, что очень хочет вернуться домой. Но для начала сын должен окончить местную школу, да и муж Игорь против.

Игорь выучился в Украине на агронома. Рассчитывал, что будет вторым человеком в колхозе. «Но колхоз развалился, а майно (от волнения у него вылетают украинские слова), то есть общее имущество, разошлось по рукам». Здесь на 60 гектарах чужбины он обрабатывает землю по книжке. Работа тяжелая. Приходится не только отдавать силы земле, но и убеждать хозяина-португальца в необходимости покупать удобрения, организовать систему орошения. Игорь сетует, что на Украине нет порядка, а в России «власти уже что-то делают». Но перспективу поехать работать в российское село украинец застенчиво отвергает. Здесь хозяин бесплатно обеспечивает ему «хату, свет и воду». И платит какие-то деньги. Но ехать украинцам искать счастья в Португалии сейчас агроном не советует: трудно найти работу. Безработица в стране зашкаливает за 11%.

Недалеко расположено другое семейное поместье, где выращивают виноград и айву. Там работают четверо выходцев из Восточной Европы. Управляющий Антониу Апаклетто ими весьма доволен. Один из украинцев по имени Виктор работает здесь бригадиром: он организует работу остальных мигрантов и присматривает за винным погребом. Виктор говорит все время по-украински с украинскими журналистами. Но нетрудно понять, что он не всем доволен и не хочет обрабатывать чужую землю. Хотя условия вроде бы не самые плохие.

«Сельское хозяйство – не та область, где можно много заработать, – несколько смущаясь, говорит «НГ» управляющий поместьем. – Зарплата – около 30 евро в день. Плюс субсидии, выплаты в соцстрах, бесплатное жилье и свет. Чистыми можно получить 750–800 евро в месяц».

В одном из бедных райнов Лиссабона. Не всех чужаков Португалия встречает приветливо. Фото автора

Кто поедет на деревню к дедушке?

Ирина (имя изменено. – «НГ») тоже уехала из Союза за лучшей долей. Она любит португальское вино и литературу. А вот к португальским мужчинам у нее серьезные претензии. Она признается: «Муж – португальский инженер, конечно, не такая сволочь, как русский инженер! И все же...» По ее словам, португальский глава семьи более требователен к супруге, чем русский. «Все должно быть выстирано, шнурки поглажены и уложены в коробку, – утрирует собеседница «НГ». – А то, что дети ничем не заняты и весь день проводят у телевизора без всякой культурной программы, это португальца мало интересует». В какой-то период девушки из Восточной Европы охотно выходили замуж в Португалии, но потом, как утверждает Ирина, потоком пошли заявления о разводе.

«Пару лет назад тут прошел слух, что в Москве и Киеве жизнь налаживается. Некоторые квалифицированные иммигранты даже стали возвращаться на родину. Сейчас никто активно не приезжает и не уезжает. Никто не хочет ехать на деревню к дедушке. Установился статус-кво. Поток из Восточной Европы почти иссяк где-то в 2004–2005 годах», – вспоминает Ирина.

Тем, кто приехал, приходилось нелегко. Особенно тем, кто не заключал трудового договора. Португальским фирмам не очень-то хотелось выплачивать за работника в фонд социального страхования крупные взносы, составлявшие 37%. Пока работа спорилась, все было в порядке. Но в случае травмы приходилось судиться с работодателем. Говорят, что, как правило, иммигранту удавалось отстоять свои права. В итоге сейчас компаниям, которые к тому же подвергаются проверкам, выгоднее не выходить за рамки трудового законодательства.

...Португальцы хвастаются, что они сумели создать уникальный Национальный центр помощи иммигрантам. Это своеобразное «одно окно», где есть загс, миграционная служба, кабинеты здоровья и социальной помощи, социального страхования, образования и поддержки мигрантов-потребителей... И все же создается ощущение, что секрет позитивного опыта интеграции чужаков в Португалии кроется не только в этом. Важный фактор – число мигрантов, которых страна пока, похоже, довольно успешно «переваривала». По данным CIA World Factbook, по количеству мигрантов на тысячу человек (2,98) Португалия занимает 29-е место в мире. Для сравнения: США, где уже не первый год идут политические баталии о том, как быть с чужаками, в этом списке на 23-м месте (4,18 мигранта на 1 тыс. населения). А Россия – на 67-й позиции с 0,29 мигранта на тысячу человек.

Лиссабон–Москва