Евгений Бажанов
Капитолий в Вашингтоне – центр законодательной власти в стране. В столице каждого штата есть свой Капитолий.
Фото РИА Новости
В 2004 году гарвардский политолог Самюэль Хантингтон забил тревогу по поводу наплыва в США иммигрантов из Мексики. Они, мол, не желают ассимилироваться и в конце концов развалят федеративное государство. Финансово-экономический кризис 2008–2009 годов способствовал такому пессимизму.
Сепаратисты, как известно, имеются в большинстве стран мира, от сверхблагополучной Канады до совсем неблагополучных Судана и Шри Ланки. А вот в Соединенных Штатах нет ни одной партии, ни одной сколько-нибудь серьезной организации, которая выступала бы под сепаратистскими знаменами. И это не случайно.
Пионеры заселения Североамериканского континента были убежденными индивидуалистами, которые бросали родину, друзей, а часто и семьи и, перебравшись за океан, с оружием в руках осваивали дикие просторы. Полагались они лишь на себя. Практически любой американец, осваивавший Запад, испытывал к властям неприязнь как к силе, отнимающей у него частичку индивидуальной свободы. И если такую частичку следовало отдать, то только в рамках местной общины.
Постепенно на основе общин сложились штаты. Со своими традициями, правилами, законами. И только потом появились общее государство и конституция, которые они, штаты, и создали по собственной воле. Поэтому штаты – это не какие-то административные или географические единицы, учрежденные Центром для удобства управления страной. В США штаты являются ключевыми политическими институтами, делящими власть с центральным правительством.
При этом штаты, а также округа, города, поселки постоянно соперничают, из кожи лезут вон, чтобы «переплюнуть» друг друга. И обязательно чем-то очень гордятся: то ли небоскреб у них самый высокий, то ли трава зеленее любой другой, то ли мясо наивкуснейшее, то ли университетская футбольная команда сильнее всех на свете.
Состязательный дух пронизывает американское общество сверху вниз, вдоль и поперек, и система государственного устройства этому только способствует. Ведь именно в штатах действуют Республиканская и Демократическая партии, там организуются президентские выборы, оттуда происходят конгрессмены, и там они должны отчитываться за свою законотворческую деятельность. Внутри штатов, между округами, городами, поселками, тоже разделены права и обязанности, а отсюда – различия и соперничество. Но, что самое главное, эти различия и соперничество не ведут к сепаратизму и развалу федерации, а, напротив, способствуют ее живучести и эффективности.
У американской федерации – сильный Центр, состоящий из трех ветвей власти. Конституция устанавливает ограничения на действия штатов. Они не могут вступать в договоры, союзы или конфедерации, содержать собственные войска, самостоятельно вести военные действия. Конгресс США может принимать в федерацию новые штаты, но не имеет права перекраивать территории имеющихся штатов без их согласия. В принятой в 1791 году десятой поправке к Конституции за штатами остаются все другие полномочия, не предоставленные Конституцией федеральным властям.
Грань между юрисдикцией федерального правительства и правами штатных и местных властей очень тонкая, подвижная, что приводит к частым спорам (особенно по поводу налогов). И все же американский федерализм, заложенный в Конституции 1787 года, выдержал испытание временем. Сложился четко работающий механизм, который создает у местных властей заинтересованность в развитии экономики и социальной сферы, а у Центра – в поддержке данных процессов. Благодаря этому проявляются две тенденции: с одной стороны, дифференциация уровней социально-экономического развития в результате различной хозяйственной активности; с другой – выравнивание уровней развития на основе оказания помощи проблемным регионам из государственного бюджета. Дело не доводится до серьезных конфликтов.
Власти штатов функционируют на твердой финансовой базе – формируют самостоятельные бюджеты, собирая налоги и получая другие виды доходов. Прямые расходы штатов и местных органов составляют более 40% всех государственных расходов. Органы местного управления округа организуют реализацию многих социально-экономических мероприятий федерального правительства и штатов, а также осуществляют административное управление в большинстве областей. На долю округов приходится главная часть расходов по социальному обеспечению, здравоохранению, развитию и охране природных ресурсов, строительству и эксплуатации дорог, общественных зданий. Муниципалитеты занимают ведущее место среди органов местного управления по спектру выполняемых функций и по величине расходуемых средств. Основными видами их доходов являются налог на имущество, различные сборы, платежи за коммунальные и другие услуги.
Значительные средства в бюджеты штатов и местных органов поступают от федерального правительства. В известной степени верно суждение, что для этого оно и существует. До 75% помощи оказывается в виде целевых субсидий, предоставление которых оговаривается конкретными условиями. В Монтане, например, в свое время отказались придерживаться федерального закона об ограничении скорости на дорогах до 55 миль (90 км) в час. В итоге штат лишился федеральных субсидий.
Американские штаты дали согласие не только на то, чтобы федеральные власти издавали для них законы, но и на то, чтобы они сами приводили эти законы в исполнение. Традиционно в федерациях центральное правительство обращалось к субъектам за средствами на свое содержание. Когда та или иная мера не нравилась субъекту, он мог уклониться от повиновения. Если правительство было сильным, оно навязывало свою волю; если слабым, то мирилось с неповиновением, и федерация теряла дееспособность.
В Америке из Вашингтона управляют не штатами, а простыми гражданами. Когда федеральное правительство намеревается собрать налоги, оно обращается не к властям Массачусетса, а к каждому жителю штата. Сила, которой Центр обладает, не взята взаймы, а присуща ему самому. Он имеет собственных правителей, свои суды и армию.
Безусловно, провинциальные предрассудки приводят к сужению сферы влияния федерального правительства, к возникновению очагов сопротивления его воле. Располагая ограниченными полномочиями, Центр не может быть столь же могущественным, как правительство, которое обладает тотальной властью, но это – недостаток, присущий федеративной системе правления. В США штат имеет гораздо меньше возможностей и поводов противиться Центру.
В крупных странах Центр придает законам единообразный характер, который не отражает разнообразия местных условий и обычаев. Людям ничего не остается, как приспосабливаться. Зачастую же регионы, будучи не в силах приспособиться, начинают бунтовать. В США образ действия другой: Центр принимает основные законы, регулирующие жизнь общества, а местные законодатели занимаются ею в деталях.
Такое разделение полномочий способствует благополучию штатов. В этих обществах, которым не нужно ни заботиться о своей защите, ни стремиться к увеличению своей территории, вся энергия людей нацелена на улучшение их внутреннего положения. Правительство штата, находясь в непосредственной близости от граждан, ежедневно получает сведения об их нуждах; в результате предлагаются планы, которые публично обсуждаются, вызывая всеобщий интерес граждан и стимулируя их активность.
За океаном убеждены, что прочность демократии зависит от прочности федеративной системы. Привычка к демократическому образу правления зародилась в общинах, а также в результате деятельности провинциальных ассамблей. Для такого небольшого штата, как Коннектикут, где важным мероприятием считается открытие канала или проведение дороги; где правительство не нуждается ни в содержании армии, ни в ведении войн; где участие в правительстве не приносит людям ни большого богатства, ни большой славы, – нельзя придумать ничего более естественного и эффективного, чем демократия. Дух, нравы и обычаи, зародившись и развившись в отдельных штатах, распространяются по всей стране.
Общественное сознание федерации есть не что иное, как отражение в сжатом виде провинциального патриотизма. Привязанность каждого гражданина к жизни своей малой родины превращается в любовь к общему отечеству. Защищая федерацию, он защищает и растущее благосостояние своего штата, право заниматься решением местных проблем, а также надежду на осуществление планов по улучшению жизни. А это обыкновенно волнует людей больше, чем общенациональные интересы и слава нации.
С другой стороны, если жители по духу и нравам склонны добиваться процветания всего государства, то система федеративного устройства значительно упрощает их задачу. В ведении Вашингтона сосредоточено незначительное число вопросов, и поскольку обладает он ограниченной властью, то использование им этой власти не угрожает свободе штатов и граждан.
Существует еще одно обстоятельство, которое значительно облегчает деятельность федерального правительства в США. Различные штаты не только имеют достаточно сходные интересы, общее происхождение и общий язык, но также стоят на одной ступени развития, что почти всегда делает согласие между ними сравнительно легким делом.
В целом можно констатировать следующее. Америку создавали представители самых разных культур, которые в процессе совместного освоения Североамериканского континента сформировали самостоятельную, не похожую на другие цивилизации. Одной из ее характерных особенностей, и одновременно причин ее достижений, является приверженность принципам свободы и демократии.
По большому счету (и в сравнении с другими странами) власти не подавляли право выбора гражданами религии, языка, политической ориентации, форм хозяйственной деятельности и т.д. Иммигранты ассимилировались, ибо это отвечало их интересам и чаяниям. Как следствие, ассимиляционный процесс продвигался медленно, но зато не приводил к крупным коллизиям, хаосу, кровопролитию. Соединенные Штаты, даже будучи еще молодым и не очень сильным государством, выдерживали перегрузки, связанные с вживанием в заокеанские реалии невероятного конгломерата пришельцев со всех концов света.
Ныне США достигли пика мощи и влияния в мире – это сильнейшее, хорошо организованное, динамичное государство. Оно, безусловно, способно выстоять под напором очередной волны иммигрантов. А то, что в процессе «переваривания» новой волны страна претерпит дальнейшую эволюцию, так это еще одна особенность Америки – перманентный процесс трансформации.
