Миссия – классический университет

Традиции в РУДН чтут. Одна из них – обязательная прогулка на теплоходе по Москве-реке выпускников с ректором университета (Владимир Филиппов – в центре).
Фото предоставлено пресс-службой РУДН

5 февраля 1960 года решением правительства СССР был учрежден Российский университет дружбы народов (до 1992 года – Университет дружбы народов имени Патриса Лумумбы). Красивую юбилейную дату и отмечают красиво: 3–5 февраля, по решению ЮНЕСКО, Российский университет дружбы народов (РУДН) проводит Международную конференцию «Пятьдесят лет подготовки кадров для развивающихся стран: опыт, проблемы и перспективы». Чем было вызвано создание этого уникального для нашей страны высшего учебного заведения, каковы перспективы его развития, куда движется университетское образование в мире – об этом заместитель главного редактора «НГ» Андрей Ваганов беседует с ректором РУДН, доктором физико-математических наук, профессором Владимиром Филипповым. В 1998–2004 годах Владимир Михайлович был министром образования Российской Федерации. Для нашего разговора – это полезная информация.

– Владимир Михайлович, во всех информационных материалах, которые я накануне нашего интервью прочитал, подчеркивается, что РУДН – «единственный в России университет так называемого классического типа, потому что наряду с традиционными гуманитарными и техническими факультетами есть медицинский, аграрный и инженерный». Но сегодня в стране достаточно много вузов примерно с таким же набором специальностей. В чем же эта «классичность» РУДН проявляется? Вообще, была ли какая-то предыстория у того решения правительства СССР от 5 февраля 1960 года?

– Да, была. Даже сама история многопрофильности нашего университета, о которой вы упомянули, очень интересна.

Дело в том, что 1960 год был провозглашен ООН Годом Африки. Именно к тому времени была фактически разрушена колониальная система в мире, многие страны, особенно много – в Африке, стали независимыми государствами. Уже в начале февраля 1960 года в Джакарте (Индонезия), по инициативе американцев, собирается международная конференция, которая должна была решить вопрос: как теперь готовить кадры для этих освободившихся стран. Колонизаторов прогнали, но возник вопрос: как и где теперь готовить врачей, инженеров, агрономов, учителей. И американцы, как будто руководствуясь нашим известным лозунгом «Кадры решают все», собрали в Джакарте эту конференцию.

Тогдашний лидер СССР Никита Сергеевич Хрущев тоже знал этот принцип – «Кадры решают все» – не хуже американцев. Он лично полетел на эту конференцию. И, выступая с трибуны форума, неожиданно заявил: пока вы здесь обсуждаете, что да как, мы уже решили создать в Москве университет, который будет готовить и врачей, и инженеров, и агрономов, и учителей. Мы решили его назвать, говорит Никита Сергеевич, Университетом дружбы народов.

Но весь фокус в том, что никто такого решения не принимал. Это был экспромт Хрущева. Но к его возвращению в Москву уже были готовы документы о создании такого университета. И поскольку он сказал, что будем готовить и врачей, и инженеров, и агрономов, и учителей, – вот поэтому и появились эти факультеты. Именно поэтому в России РУДН – единственный университет, который имеет такую многопрофильность.

– Но, наверное, в этом есть и потенциальная опасность – пасть жертвой собственного «гигантизма»?

– Подготовка специалистов у нас осуществляется по 62 направлениям и специальностям. Например, в РУДН инженерный факультет больше, чем некоторые политехи. Инженерный факультет – это геология полезных ископаемых, разработка месторождений полезных ископаемых, строительство и архитектура, машиностроение и энергомашиностроение, кибернетика, экономика промышленности. И это – все один факультет, инженерный.

Я убежденный сторонник такой укрупненной структуры факультетов. У нас нет, как в других вузах, отдельно физического факультета, отдельно – химического┘ Зато у нас есть то, что на западе называется «Факультет наук», и на этом факультете, где я был деканом в свое время, сразу преподаются физика, химия, математика, прикладная математика, информатика, компьютерные науки.

То же самое – укрупненный факультет гуманитарных и социальных наук вместо самостоятельных исторического, философского и проч. Вот есть гумсоц, как мы его называем, на котором – политология, международные отношения, муниципальное управление, социология, философия, история. Все – один факультет.

– В чем преимущество такого устройства университета?

– Пересечение в одном университете этих специальностей дает ту самую фундаментальную подготовку, о которой вы спросили, в силу многопрофильности. В укрупненном устройстве – колоссальное преимущество такого университета, как наш. Тут есть и еще один важный аспект.

Обучая студентов для 140 стран мира, мы, естественно, не могли знать, где эти ребята найдут работу по возвращении на родину. Но мы должны их готовить так, чтобы они нашли это место работы в конкуренции с выпускниками американских, английских, французских университетов. Особенно это было актуально в советское время, в период острой идеологической борьбы в мире. В этой ситуации мы должны были готовить наших выпускников на голову выше. И у нас был один подход: давать такую серьезную фундаментальную подготовку в нашем университете, чтобы, возвращаясь на родину, ребята могли бы адаптироваться к любым условиям: в бизнесе, в госструктурах, создавая свое личное дело┘

Конечно, Никита Сергеевич Хрущев об этом не думал, заявляя о создании Университета дружбы народов. Но получилось именно так, как надо.

– То есть фактически вы готовили специалистов для частной экономики, для негосударственного сектора на самом пике развития Советского Союза?

– Именно так. Сейчас много говорят: надо готовить студентов к рыночной экономике┘ А мы с самого момента организации университета, всю жизнь, готовим выпускников к рыночной экономике.

– Классический университет помимо всего того, о чем вы рассказали сейчас, подразумевает еще и серьезную научно-исследовательскую работу. С этим как в РУДН?

– Это – вопрос стратегический и даже политический.

Я горжусь тем, что с 1993 года по всем рейтингам среди университетов Российской Федерации мы занимаем 3–4-е место. По числу докторов и кандидатов наук (350 и 900 соответственно из 220 сотрудников) мы – на третьем месте после МГУ и СПбГУ. Как признание этого факта – по числу советов по защитам диссертаций у нас также 3-е место после МГУ и СПбГУ. Наконец, по итогам 2008 года (за 2009-й данные еще не подошли) наши ученые заняли 2-е место после МГУ по количеству публикаций в рецензируемых журналах (по данным Российского индекса научного цитирования). Тем более это показательно, что мы не самый большой вуз, есть крупнее – те же МГТУ имени Баумана, СПбГУ. Но мало того – мы в лидерах не только по количеству публикаций, но и по индексу цитируемости – на 7-м месте среди всех российских вузов. Это неплохой результат.

– Вы считаете, что все вузы в России должны заниматься такой высокой наукой? Не с этой ли проблемой связано снижение качества высшего образования в стране?

– Не надо говорить, что образование у нас в России стало хуже. Надо говорить, что образование стало разным. Сохраняется кластер вузов, в котором образование и наука будут хорошего, высокого уровня, а кому-то разрешат вести образовательные программы только на уровне бакалавриата.

В Америке, если брать все 3500 вузов, включая двухгодичные колледжи, 90 процентов не имеют программ подготовки магистров. Из тех, что имеют четыре года бакалаврских программ плюс два года магистерских программ, только 30 процентов готовят по магистерским программам, в остальных – магистратура не разрешена.

У нас в стране просто не хватит денег и ресурсов, чтобы во всех вузах создать полноценные условия для развития современной науки на уровне магистерских и докторских программ. Проект «Образование» показал: на 57 вузов хватило, а государственных вузов – 670.

– Вы попали в эти 57 вузов┘ Но в России пока очень настороженно относятся к этому понятию – «бакалавр». Многие считают, что это какое-то образование «второй свежести» по сравнению с полноценным советским пятилетним высшим образованием.

– Я с вами сейчас беседую, только что вернувшись с коллегии Федерального агентства по образованию. Коллегия была очень важная и посвящена как раз вопросу перехода на систему «бакалавр–магистр». Этот переход вынужденно был перенесен еще раз вместо сентября 2009 года на 31 декабря 2010 года. Выступая на коллегии, я сказал, что если для других это важная и острая тема, но РУДН на эту систему перешел в 1989 году, по очень мудрому предвидению Ягодина Геннадия Алексеевича, тогдашнего министра образования СССР. Он сказал: весь мир идет к этому, почему бы нам не попробовать.

В нашем университете, естественно, не все факультеты перешли на эту систему. Взяли мой физмат, когда я был там деканом. То есть так получилось, что я был первым деканом в стране, который в 1992 году выпустил первых советских бакалавров и первых магистров.

Хочу сказать, что переход на систему «бакалавр–магистр» – это очень честный ответ на диверсифицированные потребности экономики. И не только экономики – но и потребности развития личности. Не надо всех студентов по одной программе в одной группе учить пять лет.

Сегодня у нас в стране официальным приказом министра образования и науки Андрея Александровича Фурсенко утверждены три разные магистратуры: научная магистратура, практико-ориентированная, педагогическая (для преподавания в вузе или в профильных классах старшей школы). В Америке 70 процентов выпускников вузов заканчивают обучение на уровне бакалавриата.

– Большая тема – экспорт образовательных услуг. Более чем в 170 странах мира работают ваши выпускники. Зачастую на самых высоких государственных постах. Но у меня – «шкурный» интерес: России-то какая польза от этого?

– Очень хороший вопрос. И очень непростой ответ на него в современных условиях.

Но на самом-то деле мы понимаем, что в мире идет борьба за очень простую вещь: выпускники каких университетов будут занимать лидирующие позиции в руководстве разных стран мира. Сейчас к нам в университет на юбилейные торжества приезжают десятки министров, во всем мире работающих, выпускников нашего университета. Мы уже на всех континентах имеем действующих премьеров и президентов, прошедших обучение в Университете дружбы народов. Например, премьер Республики Казахстан – наш выпускник; премьер Республики Чад, франкофонная африканская страна, – наш выпускник; президент Республики Гайана – наш выпускник, причем у него в правительстве работают еще три министра – тоже выпускники РУДН.

Я уж не говорю о том, что десятки выпускников РУДН не просто министры или премьер-министры, они – лидеры в определенных отраслях экономики и промышленности. Например, в горнорудной промышленности. А что это значит? Они сориентированы на наши технологии, оборудование, торговлю. Вот это – геополитика. Где они будут закупать оборудование, вооружения для своих армий? Это вопрос стратегический. И недаром во всем мире идет очень сильная конкуренция на рынке образовательных услуг. Регулярно публикуемые рейтинги университетов – не что иное, как рычаг влияния и давления; сейчас они показывают, что американские университеты – лучшие, поезжайте учиться туда.

А с другой стороны, возникают новые реалии перед нашим университетом и перед страной. Многие выпускники, получив хорошее образование в РУДН, не возвращаются к себе на родину, в Африку например. Раньше-то они поступали к нам учиться по линии братских партий, фронтов, освободительных движений и обязаны были вернуться – партийная дисциплина. Сейчас идеология рухнула. К нам половина студентов приезжают по бюджету, половина – за собственные средства.

Возникает вопрос: это что же, СССР, а теперь – Россия за свои деньги готовит лучших ребят из других стран мира для США, для Европы? Я могу привести примеры.

В Национальном аэрокосмическом агентстве США (NASA) работал наш выпускник, индус. И он был президентом ассоциации ученых и инженеров индусского происхождения. Десять тысяч человек в этой организации!

Мой коллега, министр образования Канады, рассказывал мне, что в Канаде председателем Комитета по делам малочисленных народов Севера Канады в ранге министра работает наша выпускница┘ студентка из Африки.

Декан медицинского факультета Лапландского университета в Финляндии является выпускником РУДН, причем он тоже – студент из Африки.

Получается, что в России они не нужны пока. Мы их подготовили за свои деньги и отдали, «подарили». А между тем почти все развитые страны мира имеют отлаженную систему ассимиляции у себя этих талантливых. Их берут в магистратуру, в аспирантуру, докторантуру┘ Индусы, китайцы, африканцы становятся там профессорами. А мы, в России, этой культуры – оставить талантливого врача-африканца после университета работать или продолжать обучаться у нас в стране – не имеем. Кое-какие шаги для исправления этой ситуации сейчас предпринимаются руководством страны.

– Например?

– В 1985 году вышло постановление Совета министров СССР, которое называется так: «О создании и строительстве при Университете дружбы народов института повышения квалификации иностранных выпускников советских вузов». Прошло двадцать пять лет. Ни института, ни здания┘ И хотя Советского Союза уже не стало, но решение правительства никто не отменял, между прочим. Все до сих пор понимают, что это – важнейший вопрос. Мы сейчас лоббируем, чтобы эта система была создана в стране.

Наш университет является для других вузов не только лакмусовой бумажкой, но и первопроходцем по работе с иностранными студентами. Особенно в условиях реформы, начатой Болонским процессом. Когда мы переходим на систему «бакалавр–магистр», возникают риски. Например. Мы что, думаем, что к нам в двухлетнюю магистратуру приедут выпускники-бакалавры из других стран? Но для этого им надо год потратить на обучение русскому языку. Они не поедут. Да они даже в трехлетнюю аспирантуру не поедут, чтобы еще один предварительный год потратить на освоение русского языка. Им нужнее в аспирантуре английский язык. В Германии 90 процентов магистратур – на английском.

У нас на сегодняшний день студентов из Европы, из 30 стран, больше, чем из 18 стран Латинской Америки. И я рад тому, что РУДН – лучший в этом отношении вуз. РУДН – лучший вуз по реализации Болонского процесса в Российской Федерации. С 2002 года РУДН является головным вузом по реализации целого ряда направлений Болонского процесса в Российской Федерации. Но Россия, наверное, остается единственной страной среди всех развитых стран мира, которая не имеет централизованной, организованной системы набора иностранных студентов.

– Резюмируя, можно ли сказать, что университет в современном мире, в том числе и РУДН, помимо образовательных функций надо рассматривать и как агента, инструмент государственной политики?

– Обязательно. Это очень важная функция университетов. Сейчас, я считаю, необходимо выбрать свою миссию. Я не очень люблю слово «ниша» – это то, куда прячутся; а «миссия» – это то, что ты провозглашаешь и к чему стремишься. Это очень важно выбрать: либо ты ведущий в своем регионе, либо ты ведущий в своей отрасли, либо ты, как наш РУДН, работаешь на весь мир.

Это очень трудная задача – реализовывать заявленное, как это сказано в нашей миссии, что мы являемся «международно ориентированным и международно признанным университетом».

РУДН в цифрах и фактах

• РУДН – крупный учебный научный центр, широко известный как в России, так и за рубежом: 72 тыс. его выпускников, в том числе свыше 5000 кандидатов и докторов наук, работают в 170 странах.
• Ежегодно в РУДН принимается 1300–1500 граждан зарубежных стран. В настоящее время в РУДН и его филиалах обучаются около 30 тыс. студентов, аспирантов, ординаторов и стажеров из 139 стран мира, в их числе – представители около 500 народов и национальностей и около 5200 иностранных граждан.
• Подготовка специалистов осуществляется по 62 направлениям и специальностям на факультетах: инженерном, медицинском, физико-математических и естественных наук, юридическом, экономическом, филологическом, гуманитарных и социальных наук, аграрном, экологическом, иностранных языков и общеобразовательных дисциплин (подготовительный факультет).
• В настоящее время РУДН поддерживает по договорам межуниверситетское сотрудничество со 187 зарубежными вузами. Из них 23 – это университеты государств СНГ, 58 – университеты европейских стран, 9 – университеты США и Канады, 49 – университеты азиатских стран, 20 – университеты стран Африки и 28 – латиноамериканские университеты.
• Ежегодно 130–150 профессоров, преподавателей и административных сотрудников РУДН выезжают в командировки в зарубежные страны, такое же количество иностранных партнеров университет ежегодно принимает у себя. В студенческих академических обменах ежегодно принимают участие 200–230 студентов РУДН. Более 200 студентов из зарубежных университетов–партнеров ежегодно посещают РУДН с целью совершенствования знаний русского языка, стажировок на факультетах университета.
• ═В университете работает коллектив высококвалифицированных преподавателей, состоящий из 2200 сотрудников, в том числе 1800 штатных преподавателей РУДН, из них – 350 профессоров и докторов наук, 900 доцентов и кандидатов наук. Среди преподавателей – 61 академик и член-корреспондент академий наук России, 50 заслуженных деятелей науки Российской Федерации, 26 преподавателей РУДН являются действительными членами иностранных академий и научных обществ.
• Более 500 сотрудников РУДН являются изобретателями и рационализаторами. Интеллектуальный фонд вуза составляют описания изобретений к более чем 870 авторским свидетельствам и к 150 патентам Российской Федерации практически по всем направлениям научной деятельности университета.
• В 32 диссертационных советах РУДН проходят защиты кандидатских и докторских диссертаций по 88 специальностям, выполненных как аспирантами и сотрудниками университета, так и специалистами из других научных и учебных организаций.
• Единственный в Москве вуз, команда КВН которого стала обладателем практически всех возможных призов.
• Практически все иностранные космонавты учились русскому языку у преподавателей РУДН. В честь этого одной из малых планет Солнечной системы присвоено имя РУДруНа.