Валерий Егозарьян
От правоохранителей мы ждем скорее криминала, чем защиты от него.
Фото Евгения Зуева (НГ-фото)
История русского либерализма сложна и противоречива. Это одно из тех многих явлений, суть и значение которых в России не раскрыты, искажены и вообще плохо видны за теми эпохальными событиями и личностями, которые загромоздили российскую историю последних 100 лет.
В России «либерал» почти всегда – человек, покушающийся на государственные основы, непатриот, практически «агент Запада», старающийся разрушить все, что выстроено веками. Совсем неплохо было бы периодически вспоминать, что же такое либерализм, на чем базируются люди, заявляя, что они либералы.
Либерализм – философская и экономическая теория, а также политическая идеология, которая исходит из положения о том, что человек свободен распоряжаться собой и своей собственностью.
Есть ли возражения против таковой идеологии? Ни один разумный человек, вероятно, не желает, чтобы его судьбу решал кто-то другой или чтобы его собственностью распоряжался кто-то, не владеющий ею по праву.
Безусловно, мы делаем одну важную, очевидную оговорку – человек, гражданин не находится в безвоздушном пространстве. Он член общества, которое определяет моральные и правовые нормы его поведения. Соответственно человек распоряжается собой и своей собственностью, опираясь на закон, который, в свою очередь, должен учитывать то обстоятельство, что человек свободен.
Почему же либералы в России практически всегда изгои? Почему признание в человеке свободной личности, его права распоряжаться собой и своим имуществом – это почти антигосударственное дело? Да потому, что в нашей стране на протяжении веков основная масса людей не обладала никакими правами и никакой собственностью. Мы гордимся своей тысячелетней историей и не вспоминаем о том, что крепостное право законодательно отменено всего 148 лет назад; право, определявшее нравственные и моральные нормы поведения на протяжении более чем 10 веков; право, надолго утвердившее в нашем менталитете поговорку-закон: «прав тот, у кого прав больше»; право, которое у многих на подсознательном уровне живо до сих пор. Вот что было выстроено веками – отсутствие свободы и прав собственности для 90% населения. А небольшая часть собственников, которая чем-то обладала, твердо знала, что может лишиться этого в один момент, причем на законных основаниях, поскольку в стране всегда был один главный законный собственник, главный помещик, которому принадлежит всё, в том числе люди и их жизни. И получается, что либералы, признающие право на достойную жизнь и законную правовую защиту за всеми гражданами страны, идут, по сути дела, против крепостной российской традиции.
Основное отличие российского либерализма от западного как раз и заключается в различных исторических традициях. По причине невозможности преодоления этого различия (в первую очередь в наших головах) никакие стандартные и испытанные рецепты ни в политике, ни в экономике нам не подходят. Западный либерализм в своем развитии опирался на широкий класс собственников, которого в России не было никогда. Очевидно, отсюда постоянное российское желание что-нибудь поделить, у кого-нибудь отнять, а также наши стенания о необходимости выращивания среднего класса и пр.
В первой половине XIX века один из первых российских либералов адмирал Николай Семенович Мордвинов считал необходимым создание условий для накопления частного капитала: «Собственность есть первый камень. Без оной и без твердости прав, ее ограждающих, нет никому надобности ни в законах, ни в отечестве, ни в государстве». За прошедшие 200 лет мы добились не слишком многого: дважды – в 1917 году и в 1990-е годы – «пограбив награбленное», вернулись практически к структуре общества двухвековой давности: 5–7% состоятельных граждан, претендующих на то, что они элита, и остальные 93–95% фактически бесправных, работающих за средства к существованию. Ущербная общественно-политическая система напрочь лишена некоторых важных составляющих, без которых нам нескоро доведется увидеть сильную конкурентоспособную, привлекательную Россию – «лучшее место на земле». Коррупция власти всех уровней, криминал в правоохранительных органах, субъективность органов судебной власти, тотальный непрофессионализм, в том числе в системе политического и государственного управления, – вот что нам предстоит преодолеть на пути строительства настоящего государства. Если у нас сейчас отнять ядерное оружие и некоторые военно-технические разработки, то, учитывая структуру нашей экономики и уровень развития производственно-технической базы, мы не то что в «восьмерку», мы не попадем в «тридцатку» государств-лидеров.
Но вернемся к либерализму. Его дальнейшее искажение в русской политической истории, за неимением широкого класса собственников, на себя взяла сформировавшаяся интеллигенция, представители которой в большинстве своем реальными собственниками не являлись и поэтому на дачах, лужайках, а позже на кухнях трактовали не выстраданные, а вычитанные идеи либерализма на свой лад, не руководствуясь конкретным имущественным интересом. Либерализм сращивали с социализмом, с национализмом, с демократией, с консерватизмом.
В результате этих поисков, пройдя через десятилетия торжества советской идеологии, через этап диссидентства, сегодня – в XXI веке – в числе российских псевдолибералов мы имеем людей, путающих политические категории, отождествляющих лиц, наделенных властными полномочиями, с государством и поэтому отрицающих главенствующую роль самого государства – а тем самым дискредитирующих либеральные ценности и собственно либералов. А ведь одним из основных постулатов либерализма является то, что только сильное государство в состоянии обеспечить поддержку и защиту гражданских прав и свобод личности. Принято считать, что такая позиция отражает суть либерально-консервативных взглядов, однако, на мой взгляд, это было справедливым 100 лет назад, когда эволюция государства российского могла еще идти естественным путем, постепенно меняя структуру общественных отношений. Исследователь и сторонник либерализма, историк и социолог Константин Кавелин писал, что российский либерализм должен был опираться на традиции общинного самоуправления и землевладения, а также на мировую юстицию. И вот в этом смысле – в смысле опоры на традиции – либерализм тогда и сочетался с консерватизмом.
Возможна ли сегодня либерально-консервативная политическая позиция или, если угодно, партия? Исходя из того, что такое консерватизм, я предполагаю – вряд ли.
Консерватизм (от латинского conservo – сохраняю) – идеологическая приверженность к традиционным ценностям и порядкам, социальным или религиозным доктринам. В политике – направление, отстаивающее ценность государственного и общественного порядка, неприятия «радикальных» реформ и экстремизма. Во внешней политике консерваторы делают ставку на укрепление безопасности, применение военной силы, поддержку традиционных союзников, во внешнеэкономических отношениях – протекционизм.
И вроде бы все здорово, и со всем можно согласиться. Однако одной из главных черт консерватизма является неприятие революционных изменений, а главной ценностью – сохранение традиций общества. Каковы же традиции нашего современного российского общества, которые нам хотелось бы сохранить? Говорю о «нашем современном» обществе, потому что нужно отдавать себе отчет в том, что нашей России всего 20 лет, и нет никакой тысячелетней государственности. Страна действительно одна, но Киевская Русь, Московское царство Ивана Грозного, Российская империя Петра Великого, Советский Союз и современная Россия – это разные государства, которые объединяют местами совпадающие куски территории, традиция деспотии власти, церковь, язык и народ, кочующий из одного государства в другое, как переходящий вымпел. Мы практически не смогли сохранить преемственность ни на одном из исторических разломов. Нам почти не удалось сберечь ничего хорошего из истории и традиций предыдущих русских государств.
Какие же из современных традиций нам сохранить? Взятки, «телефонное право», милицейский «беспредел», традицию воровать из государственного бюджета, кумовство, правила дорожного движения «не для всех», отсутствие прозрачности власти, самоуправство чиновников, тотальное игнорирование закона? «Закон что дышло, куда повернешь, туда и вышло» – вот наша народная поговорка, наша многовековая традиция.
Если когда-нибудь мы сможем преодолеть упомянутые российские традиции, то изменения в стране будут поистине революционные. Вот и выходит, что пока – до того момента, когда нужно будет «консервировать» хорошие традиции, действительно обеспечивающие соблюдение прав личности и защиту собственности, – истинный либерализм на современном этапе не сращивается с консерватизмом. Люди, называющие сегодня себя либерал-консерваторами, в том числе и я, делают это по двум причинам: во-первых, «чистые» либералы в общественном сознании скомпрометированы и советской властью, и современной действительностью, а во-вторых, чтобы, не дай Бог, никто не подумал, что они хотят революционных изменений, – ведь инакомыслие и попытки изменить жизнь к лучшему могут оказаться действием антигосударственным. Ведь по нашей традиции все зависит от того, кто сегодня государство┘
Дарья Гармоненко