Сергей Миронов: политпространство деградирует

Миронов уверен, что явку на выборах может обеспечить настоящая политическая конкуренция.
Фото Александра Шалгина (НГ-фото)

– Сергей Михайлович, к чему приведет отмена нижнего порога явки избирателей?

– Я надеюсь, что уже к декабрьским выборам 2007 года у людей будет реальный выбор. «Справедливая Россия» даст бой «Единой России». И потому я уверен, что явка будет. Но что же подвигло ЕР на поправку? Я вас уверяю: как только эта норма вступит в силу, вы никогда не увидите в почтовом ящике предупреждение – мол, уважаемые избиратели, не забудьте, что скоро выборы! Но если вы посмотрите результаты всех выборов со времени рождения ЕР, то заметите обратно пропорциональную зависимость: чем выше явка, тем меньшие проценты набирает «Единая Россия», чем ниже явка – тем процент больше. Когда та или иная партия, имеющая в парламенте большинство, переписывает законодательство под себя, она делает грубейшую системную ошибку. Нельзя в законодательстве, как и в политике, утверждать правила исходя из сиюминутной конъюнктуры, некоего политического превосходства. Жизнь за это наказывает: меняется ситуация и создатели закона оказываются незащищенными, их бьют тем же оружием. Единороссы делают ненужную работу. Пока в России отменять нижний порог явки преждевременно. Это можно делать, когда в обществе существует реальная многопартийность, когда люди серьезно относятся к выборам и знают, что от того, как и за кого они проголосуют, зависят очень многие вещи. Но нам не страшна поправка ЕР. Это – латание избирательного одеяла под себя. Рано или поздно оно окажется дырявым, и ЕР замерзнет под этим одеялом.

– Не успел ваш союз официально оформить слияние, как вы начали обрастать партиями-дублерами. Вас не волнует инициатива новой левой структуры «трех Геннадиев» – Селезнева, Семигина и Гудкова?

– Я ее от всей души приветствую. Мы за реальную многопартийность. Если у них есть иллюзии с точки зрения электоральных предпочтений, то я смотрю на это дело иначе. Если кому-то кажется, что кто-то сделал такой хитрый ход и до смерти перепугал «Справедливую Россию» и лично Миронова созданием каких-то там новых союзов и объединений, я говорю – приветствую и поддерживаю! Это замечательно: чем порознь суетиться, ищите доверие у избирателей, доказывайте, что вы лучше «Справедливой России», что у вас там теневое правительство есть и что-то вы там делаете... Правда, мало кто это видит и мало кто понимает... Флаг вам в руки. Нас даже радует, что мы явились катализатором укрупнительных процессов на партийном пространстве. Если сейчас еще правые хлопнут себя ладонью по лбу и скажут – что же мы время упускаем? – замечательно! Пусть правые тоже объединяются!

– А почему у вас нет иллюзий? Вы не допускаете, что это им удастся?

– Об этом говорит явная искусственность, конъюнктурность процесса. Как говорится, страшно далеки они от народа. Левый «патриот» Семигин – это крупный современный капиталист... У меня абсолютно ясное понимание их потенциала. Но тем не менее мы призываем всех к честной политической конкуренции. Потому что вот этот «тупизм», синоним монополизма, который мы сегодня наблюдаем на политическом пространстве, – это просто деградация. 8 октября я посмотрел внимательно на результаты «Патриотов России»... Так вот, они очень серьезно боролись, я же был в регионах, видел – все столбы листовками заклеены. А результат┘ не будем говорить.

– Вас не угнетает ощущение некоей предопределенности в политике: вот – президент, вот у него два преемника – будущие президент и премьер... Насколько реальна картина?

– Давайте вместе порассуждаем. Как часто за прошедшие 7 лет многие вещи казались абсолютно очевидными, в том, что касается действий президента. Но когда случался момент истины, все говорили: ах, ну надо же! С другой стороны, я вижу: оба преемника – профессионалы, государственники. У одного больше плюсов с точки зрения силовой составляющей, понимания вопросов безопасности, у другого – серьезная экономическая и юридическо-правовая база. Видно, кстати, что они здорово дополняют друг друга. Поэтому такая связка, один из них премьер, другой – президент, вероятна и вполне нормальна, почему бы и нет?

– А может стать президентом Собянин?

– Знаете, я не люблю гадать. Россия – страна талантливых людей. Многие сейчас здесь в Москве исполняют те или иные служебные обязанности. Каждый имеет свою биографию, у каждого свой жизненный путь, и сейчас они каждый день нарабатывают опыт государственного управления, имеют доступ ко многим источникам информации. Повторю, я не сторонник гадания. Сначала нам нужно избрать эффективную Госдуму и сделать так, чтобы она снова стала местом для дискуссий. Сейчас она мало соответствует конституционной сути парламента. Правительство говорит: Госдума, примите закон! «Есть», отвечают в Госдуме! Госдума сегодня – некая дополнительная часть то ли правительства, то ли администрации президента, довольно бездумно, некритически пропускающая многие непроработанные законы. В прямом смысле бездумно – мы довольно много возвращаем, или на ходу правим, они соглашаются... Сколько раз было, что президент вето накладывал из-за того, что в законах обнаруживались элементарные технические нестыковки, о которых мы говорили, но ведь всегда нужно быстро-быстро... Мы же хотим, чтобы в парламенте не было монополии одной фракции, чтобы Дума не стояла навытяжку перед правительством, чтобы была фракция, которая могла как минимум блокировать какие-то законы, а как максимум – находя возможных сторонников из других фракций, принимать законы в интересах простых людей, чтобы им было удобно жить. Сейчас у нас все наоборот. Правительство само пишет себе законы и оформляет их через Госдуму.

– Ваши оппоненты тоже часто упрекают вас в автоматическом утверждении правительственных законов.

– Меня умиляют все эти высказывания руководства ЕР: вот, мол, Миронов там сидит и голосует, как «Единая Россия»! Давайте уточним – Миронов голосует так, как ему подсказывают его совесть и гражданская позиция. А 106 членов ЕР в Совете Федерации голосуют, действительно, иногда, выполняя партийные установки. Хотя справедливости ради должен сказать – многие мои коллеги оставляют в стороне партийные предпочтения и руководствуются интересами регионов, которые они представляют в палате, государства и здравого смысла. Это принципиальное отличие нашей палаты, тем более что партийная деятельность у нас запрещена регламентом. Все партийные дела – только в свободное время и вне стен палаты.

– Что за ситуация с Аграрной партией, которая вроде бы сливается с единороссами? Есть ли у вас аналогичная структура?

– В ЕР птичку поставят: аграрии с нами, профсоюзы с нами, губернаторы с нами, президент с нами, кто не с нами, тот против нас, до свидания... Это их логика. Аграрная партия не выставилась нигде на выборах 8 октября. Это означает, что нынешние руководители этой партии сдались без боя, похоронили себя. Они дискредитировали замечательное название, а главное, суть, защиту крестьянства. В мае этого года многие региональные руководители Аграрной партии, просто руководители фермерских хозяйств, крупных аграрных компаний, работая в группе по подготовке альтернативного закона о сельскохозяйственной политике под моим началом, выступили с инициативой создания Российского земельного союза. И мы его создали – как ответ на бездействие и полное пораженчество в Аграрной партии. В общем-то очень жаль, что такая нужная России партия превратилась в простой филиал ЕР. Если они считают, что теперь за них все крестьяне будут голосовать, то пускай пребывают в таком счастливом убеждении.

– Шмаков обвинил вас в стремлении расколоть профсоюзы и в раздвоении личности.

– Раскалывается то, что можно расколоть. А там и колоть-то нечего. Там есть руководство, которое живет своей жизнью, и люди наемного труда, рядовые члены профсоюзов, которые каждый день сталкиваются с несправедливостью со стороны работодателей, с несправедливостью законов, невозможностью получить защиту в суде, потому что профсоюзы благодаря законам ЕР лишены такого права. Мы обязательно будем бороться за возвращение права профсоюзов защищать в суде своих членов.

– По-моему, это существует во многих странах?

– Профсоюзы ради этого и создаются. А у нас они, по сути, ликвидированы, ерунда какая-то. Господин Шмаков говорит, что он будет переизбран на очередном съезде. Кто бы сомневался! А вот с теми профсоюзами, которые реально защищают людей труда, мы будем сотрудничать. Если на такую позицию встанет Федерация независимых профсоюзов и ее руководство спустится с небес и ножками пойдет по земле, будем сотрудничать и с ними. Товарищ Шмаков, безусловно, проголосует за ЕР, а проголосуют ли за нее члены профсоюза на предприятиях – это уже отдельный вопрос. Мы не собираемся никого раскалывать. Мы собираемся возвращать профсоюзы тем, ради кого они и существуют, – людям труда. Поэтому я не понимаю, почему двоится в глазах у товарища Шмакова?

– С чего вы начнете деятельность в парламенте, если ваша партия туда попадет?

– Необходимо менять законы, регулирующие заработную плату. Мы планируем ликвидировать МРОТ вообще как понятие. Мы за введение почасовой ставки оплаты труда – с соответствующими отраслевыми региональными, квалификационными коэффициентами, повышающими эту плату. Мы за полное изменение пенсионного законодательства, потому что это законодательство несправедливо. Российский пенсионер получает 28% среднего заработка, а в Европе – почти 70%. Наша задача – сделать так, чтобы пенсия составила как минимум половину, а задача максимум – две трети среднего заработка. В этом суть будущей пенсионной реформы, которую мы подготовим и будим вносить в Думу, если получим доверие у избирателей и действительно станем представителями мощной фракции в Госдуме.

– Единороссы, которых в Петербурге большинство, грозятся не переизбрать вас в Совфед. Да и ваши союзники не отличаются там особой преданностью новому объединению. Не опасаетесь борьбы на два фронта?

– Питерских депутатов я всех лично знаю. Наличие партийного билета у них – вторично. Есть прямая связь и понимание, что мы все работаем для любимого Питера, и я не скрываю, что после выборов в Питерский закс буду просить своих коллег снова оказать мне доверие и делегировать меня в Совет Федерации. Никогда питерскими депутатами никто не управлял из Москвы – ни по партийной, ни по иной линии, поэтому меня мало волнует заявление руководителей ЕР. С их стороны это реакция на то, что появилась реальная конкурирующая сила. Группа депутатов, например, нажаловалась на меня в Генеральную прокуратуру. Дожили, «Единая Россия» жалуется: обижают! Они даже не понимают, как это все выглядит... Вот когда я вижу, что вдруг перестают о нас говорить, значит, что-то мы упустили, где-то недорабатываем┘ Для меня, например, это критерий оценочный: выступает ЕР с очередным заявлением против Миронова, значит, все правильно, дела у нас идут хорошо!

– Что за бунт у вас на корабле: пенсионеры в Татарстане покинули партийные ряды, в Питере ушел Савельев, а в Туве жизненцы не послушались, когда вы их попытались уговорить прекратить бойкот местного парламента?

– Это совершенно естественный процесс. Мы создали новую партию – «Справедливую Россию». Если группа из Партии пенсионеров решила выйти, это их право. То же самое касается и родинцев. В отличие от ЕР мы палкой в партию не загоняем никого, в том числе и членов трех бывших партий. Всё должно происходить сугубо добровольно. Но последняя ситуация совершенно из другой оперы. В Туве допущена несправедливость. В республике вообще очень плохо с соблюдением законов. Я поддерживаю своих коллег по партии, но метод, который они избрали для достижения этой абсолютно правильной и законной цели, неприемлем. Он вреден прежде всего самой республике, авторитету Партии жизни, как составной части «Справедливой России» и России. Поэтому я персонально к каждому депутату и члену Партии жизни обратился с телеграммой, где указал, что поддерживаю их позицию по исправлению допущенных нарушений и возвращению честно выигранных трех мандатов от города Кызыла, но призываю начать работу в парламенте. Здесь возникла уникальная юридически-политическая коллизия. Дело в том, что сегодня я не только лидер «Справедливой России», я, естественно, и член этой партии, а вот мои коллеги, депутаты, члены уже несуществующей Российской партии жизни. Потому что, если бы они вступили в партию «Справедливая Россия», они бы лишились депутатских мандатов, таковы реалии. Они на самом деле юридически сейчас беспартийные, может быть, к сожалению, но я для них теперь не руководитель партии. Вероятно, этим объясняется, что не торопятся они следовать моему призыву. Но я все-таки рассчитываю на здравый смысл и на политическую мудрость моих соратников и товарищей.

– Сергей Михайлович, не опасаетесь ли вы, что ваша последняя законодательная инициатива – запретить госслужащим критиковать государство, скажется и на вас? Как вы будете вести предвыборную борьбу, как сможете обойти критику правительства?

– Прежде всего в этом законопроекте речь идет об уточнении уже существующих запретов для госслужащих, к которым добавляется запрет на публичные негативные оценки в отношении государства в целом. Иными словами, речь идет не о конструктивной критике, а о дискредитации страны. Нельзя получать зарплату от государства и одновременно давать ему на каждом углу унизительные, оскорбляющие достоинство граждан великой страны, характеристики. Речь идет о некоем моральном кодексе государственного служащего. Ведь если и они позволяют себе оскорблять страну, что говорить об остальных гражданах, какой пример они им подают! Моя поправка не против критики – я сам часто критикую правительство и своих коллег-законодателей, – она направлена на защиту достоинства России.