Всевидящее телефонное око

Такой крошечный снимок способен породить гигантский скандал.
Фото Артема Чернова (НГ-фото)

Неприкосновенность частной жизни серьезно подорвана глобальным распространением мобилографии – съемками фото- и видеокамерами, встроенными в телефоны. Теперь любой обладатель мобильника может всего лишь одним нажатием клавиши изменить жизнь как известного политика, так и рядового обывателя. Примером тому может служить случай с сыном британского принца Чарльза Гарри, снятого таким образом на одной из вечеринок в нацистской форме. Теперь королевская семья запретила использование мобильных камер для съемок членов августейшей фамилии. В России громких «мобильных» разоблачений пока не было. Но прецеденты скорее всего не за горами. И кандидаты в фигуранты скандалов «в деликатной обстановке», подобных инциденту с Юрием Скуратовым, теперь должны опасаться не фотоаппаратов, а незаметных мобильников.

Как отмечают эксперты, российские граждане склонны бояться людей, снимающих их камерофонами, едва ли не больше, чем жители исламских стран. Глава основанного в Москве Всемирного общества мобилографов (ВОМ) фотограф Дмитрий Резван видит причину этого «в интеграции россиян в западное общество». «Сегодняшняя тенденция вхождения России в западное пространство – пространство разобщенное и индивидуальное – ведет к боязни собственного мира. Как следствие – опасения за то, что кто-то чужой в этот мир проникнет, – считает фотограф. – Запрет на вмешательство в личную жизнь, замкнутость и отчужденность свойственна именно западному обществу. В Азии, например в Китае, Индии, даже в Японии и Корее, люди значительно более открыты и будут с удовольствием вам позировать». Психологию же российских обывателей, по мнению Дмитрия Резвана, можно сформулировать так: «Раньше никто не фотографировал так много – и было хорошо. Может, от распространения мобильных съемок не станет хуже, но черт его знает».

═

Новость своими руками

═

Съемки камерофонами становятся все чаще и первыми, а подчас и единственными свидетельствами с мест терактов или громких происшествий. Первая съемка разбитой машины губернатора Михаила Евдокимова сделана именно таким образом (позднее эти кадры шли по краевым телеканалам). Кадры от метро «Рижская», появившиеся в интернете буквально через полчаса после взрыва в августе прошлого года, тоже попали туда с мобильных телефонов прохожих. Судебная мобилохроника – ноу-хау художников, рисовавших на этой неделе в Мосгорсуде портреты Ходорковского: в перерывах между зарисовками они снимают телефонами зал суда и его обитателей. При этом самые первые фото экс-главы ЮКОСа из СИЗО «Матросская Тишина», появившиеся потом в прессе, были засняты мобильником кем-то из предприимчивых репортеров.

По мнению главы ВОМ, мобильные картинки способны произвести настоящий переворот в журналистике. Кроме того, это может стать серьезным ударом по официальным каналам подачи информации и по цензуре. «Мобильный телефон заставляет снимать в таких условиях и обстоятельствах, где раньше это никому не приходило в голову», – говорит Дмитрий Резван. Как считает фотограф, «механизм получения картинок в реальном времени дает осознание существования в другом пространстве, и мобильные кадры – это инструмент нового медиапространства». «Это не только средство получения информации в виде фото, но и средство его мгновенной доставки, – утверждает Резван. – Потому что мобильный контент начинает работать сразу, в реальном времени».

Фотограф не сомневается, что будущее – за так называемой мобилографи-news. Суть этого явления – в широком участии в журналистике активных пользователей мобильных телефонов и интернета (таких, как сообщество «Живого Журнала»). Если сейчас, по словам Резвана, у них слишком сильна мотивация «информационного повода» (они начинают снимать и слать картинки только после впечатляющих событий, например терактов или взрывов), то в дальнейшем пользователи станут нажимать кнопки камерофонов в любом случае, когда видят интересное событие. В последующем средства массовой информации, как считает наш эксперт, смогут на специальных интернет-ресурсах приобретать эти картинки. «Причем СМИ смогут использовать не только картинки, но и остальные функции мобильников, – говорит Резван. – Это, помимо фото – аудио, текст и видео».

═

Косвенная мобильная улика

═

Насколько известно, пока в России нет законодательной опоры для съемок камерофонами или запрета подобных действий. По крайней мере в думском комитете по энергетике, транспорту и связи, а также в комитете по информационной политике корреспонденту «НГ» не смогли ответить на следующие вопросы: какими законодательными нормами регламентируются такие съемки, каков их процессуальный статус и планируют ли парламентарии в связи с распространением мобильных съемок внесение каких-либо поправок в законы или разработку новых законодательных актов? Без ответа остался и вопрос о том, каким образом согласуются запреты на пользование камерофонами с гражданскими свободами.

Как рассказала «НГ» адвокат Ольга Исаева, специализирующаяся в том числе на судебных спорах с участием пользователей мобильных телефонов и сотовых операторов, «каких-то специальных законов и актов по поводу таких съемок в России пока нет». Использование этих материалов в суде, как говорит адвокат, тоже не имеет широкой практики. «Пока они могут служить только косвенным доказательством или поводом к проведению проверок и экспертиз», – утверждает Исаева.

«Такого распространения, как в США, где съемки все чаще являются полноценными доказательствами, у нас нет. Подобным правом обладает только оперативная съемка милиции или спецслужб», – говорит наш эксперт. Однако то, что каким-то образом узаконить и придать процессуальный статус таким материалам необходимо, специалисты не сомневаются. Все чаще, например, обворованные на улице граждане успевают заснять на телефон своего обидчика. Тем не менее решающим доказательством вины на суде эти кадры быть не могут.

═

В формате запрета

═

Кремлевские и правительственные объекты без спецразрешения запрещено снимать любой техникой. Однако, насколько известно, каких-то специальных пунктов или инструкций о съемках на камеры мобильных телефонов нет. Окончательно прояснить этот вопрос «НГ» не удалось: в пресс-службе ФСО такую информацию предоставить отказались.

По мнению экспертов, вопрос о запретах на съемку тех или иных объектов или людей – скорее этический, чем правовой. Как сказал в беседе с корреспондентом «НГ» автор нескольких книг о технике съемки мобильными телефонами Александр Заика, «моральные принципы здесь решающие». «Люди, у которых не возникает нездоровых мыслей снять кого-нибудь скрытно, и без запретов не будут этим заниматься, – говорит он. – И здесь нет никакой разницы, снимаешь ли ты на камерофон или обычным аппаратом. Отличие только в его незаметности: в случае с громоздкой техникой снятые люди требуют уничтожить пленку и негативы. А тут даже не знают о факте съемки».

В разработке законодательной базы, регулирующей мобильную фото- и видеосъемку, Россия может опереться на мировой опыт. Во многих исламских странах введен официальный запрет на продажу камерофонов, а туристы, по незнанию щелкающие телефонами, часто преследуются в судебном порядке (в Кувейте и Саудовской Аравии за это можно попасть в тюрьму на срок от 2 до 5 лет). В Корее готовятся законопроекты, запрещающие продажу телефонов, снимающих без предупреждающего громкого сигнала. А служба безопасности армии США спецраспоряжением запретила находящимся в Ираке солдатам пользоваться мобильниками с фотоаппаратами после того, как весь мир обошли фото издевательств над узниками «Абу Грейба».

═

Мобильные папарацци

═

Знаменательной датой в истории мобильных съемок, безусловно, стало 7 июля этого года. Съемки с мест терактов в Лондоне стали предметом розыска агентов Скотленд-Ярда. Уникальные кадры в рассеянном дыму взрывов стали чуть ли не главным материалом расследования. Размещенные в сети снимки пользовались такой популярностью, что спустя несколько дней стали приманкой хакеров: пользователям приходили ссылки на любительскую съемку, но в электронном письме прятался вирус.

В Европе и Америке, мягко говоря, не приветствуются мобильные съемки в спортклубах, бассейнах, барах и ресторанах. Тщательно следят за зрителями в кинотеатрах, особенно на премьерах. О нежелательности пользования встроенными фотокамерами гостей предупреждают в отелях Сингапура. А в книжных магазинах Японии висят таблички с надписями о штрафах «за цифровые хищения» с покупателей, фотографирующих содержание книг и картинки из журналов.

Однако нельзя сказать, что на Западе отношение к мобильным съемкам и всем связанным с этим аспектам сформировалось до конца. После того как на прощании с Папой Римским Иоанном Павлом II в Сикстинской капелле молодые паломники снимали гроб на мобильные камеры, в высших политических и церковных кругах Италии развернулся целый диспут по этике. Строгие консерваторы отозвались об этом как о неуважении и «непозволительном поступке». Их противники – всего лишь как о способе передать исторический момент. По словам редактора одного из итальянских философских журналов, «молодые люди используют мобильные телефоны, чтобы делиться друг с другом каждым моментом жизни».

Не утихают споры насчет дозволенности мобильных съемок и в Англии. В среде противников новшеств тон задает королевская семья, официально запретившая на приемах и раутах использовать мобильники. В приглашениях на свадьбу принца Чарльза и Камиллы Паркер Боулз стояла приписка: «Напоминаем Вам, что использование камер и мобильных телефонов на территории королевской резиденции запрещено». У ослушавшихся полицейские отнимали средства связи. Причиной запрета стали фото сына Чарльза принца Гарри в нацистской форме, снятые камерой мобильника на одной из вечеринок и потом появившиеся в прессе.

═

Домашние X-файлы

═

Всерьез обеспокоены развитием мобильников с их функциями и специалисты по корпоративной безопасности. В частности, их тревожат темпы промышленного шпионажа: утечки информации, обходящиеся в миллионы долларов, все чаще происходят с помощью банального мобильного телефона с встроенной фото- и видеокамерой. Экзотикой пока остаются более изощренные формы бизнес-воровства: такие, как, например, изобретение американских ученых, о котором они рассказали на днях, – распознавание текста с помощью аудиозаписи ударов по клавиатуре компьютера. Если такой акустический шпионаж – скорее дело будущего (хотя и ближайшего), то воровство камерофонами – сегодняшняя реальность.

Созданием препон на пути корпоративных шпионов озаботились и крупнейшие российские компании. В центральный офис «ЛУКОЙЛа» с мобильным телефоном уже не пройдешь (исключение сделано только для топ-менеджеров компании). И хотя служба охраны корпорации, распахивая перед рядовыми сотрудниками специально сооруженные шкафчики, объясняет это тем, что «звонки мобильников мешают работать и вызывают раздражение», главная причина – опасение за сохранность документов. Случаи съемки бумаг, как писали СМИ, в компании уже фиксировали: тогда попавшиеся объясняли это необходимостью «поработать дома».

═

Креатив размера «мини»

═

Но если с правовыми основами мобилосъемок России приходится гнаться за Западом, то в артистических направлениях этого явления наша страна стала пионером. По крайней мере родившееся в России Всемирное общество мобилографов сейчас объединяет не только российских граждан, но еще европейцев и американцев. Мобилография стала разновидностью фотоискусства: в столице прошли уже несколько выставок, где экспонаты – распечатанные в метровом формате картинки с мобильников. Не брезгуют мобилографией и художники, ранее замеченные лишь в достаточно традиционных жанрах.

Основатели мобилографического движения делают ставку на массовость этого искусства: по данным сотовых операторов, с начала этого года количество пользователей, отправляющих mms-картинки в Москве, увеличилось в 4 раза. Они действуют под лозунгом «Это может каждый». Тем не менее обычные картинки самим мобилографам уже не так интересны. Все чаще они творчески обрабатывают свои сюжеты: либо разрисовывают фото на компьютерах, либо запускают (тоже в компьютере) ряд изображений в режиме быстрого просмотра и достигают «мобилографического видеоарта». И даже обычная для мобильника смазанность изображения воспринимается мобилографами как часть их эстетики, как «техника широкого мазка». «С самого начала мобильные картинки показались нам просто очаровательными, – говорит Дмитрий Резван. – С одной стороны, они просто очаровательны в своей непосредственности и нежности, с другой – в их своеобразной разрушенности есть неповторимость».

В планах российских мобилографов осуществление столь яркого проекта, как появление на улицах мегаполисов огромных экранов, куда картинки будут приходить из любой страны мира. «Мобильный телефон заставляет снимать там, где с обычным аппаратом это не только не придет в голову, но попросту невозможно», – считает глава Всемирного общества мобилографов.

Участник нескольких мобилографических выставок Глеб Косоруков (он специализируется в мобилографии на интимных фото) рассказал корреспонденту «НГ», что «никаких проблем с использованием картин со снятыми мною девушками не было»: «Тут все дело в подходе. Если ты заручился согласием модели, осложнений не будет. Так же точно, если ты снимаешь и людей на улицах».