Дмитрий Симакин
Тенгиз Китовани: 'Не просил у российских властей ничего, и сами не предлагали. Я и без этого неплохо живу, не жалуюсь'.
Как минимум для трех экс-лидеров республик на пространстве СНГ Москва стала не только убежищем, но и второй родиной: для бывшего президента Азербайджана Аяза Муталибова, ушедшего с поста главы Аджарии Аслана Абашидзе и свергнутого президента Киргизии Аскара Акаева. Все они – фигуры публичные, и их местоположение хорошо известно. Его особо не скрывают ни они сами, ни российские власти. А вот где искать бывших украинских чиновников, покинувших родину после оранжевой революции, – вопрос, на который в Москве отвечать не торопятся. Хотя глава МВД Украины Юрий Луценко неоднократно заявлял, что намерен обратиться к МВД России с просьбой об установлении местонахождения и гражданства бывшего руководителя государственного управления делами президента Игоря Бакая, экс-председателя ЦИКа Сергея Кивалова, экс-главы МВД Николая Билоконя, бывшего председателя Сумской областной администрации Владимира Щербаня и экс-мэра Одессы Руслана Боделана. По данным Луценко, Щербань и Кивалов скрывались в Москве и даже «посещали два ночных клуба». Однако спустя несколько дней Кивалов вернулся на Украину и заявил, что он не скрывался, а проходил лечение в Москве в клинике неотложной кардиологии Городской клинической больницы № 1. Что касается Щербаня, то, как сообщил в минувшие выходные Луценко, «он находится не на Украине и не в России». Украинские правоохранители не исключают, что бывший губернатор Сумской области уехал в США:по некоторым данным, он мог получить так называемую инвестиционную визу за вклад в американскую экономику.Единственный человек из этого списка, о местонахождении которого Юрий Луценко говорит с определенной долей уверенности, – это Игорь Бакай. По словам украинского министра, «правоохранительные органы установили местонахождение Бакая в Москве». А посол России на Украине Виктор Черномырдин заявил, что Бакай получил гражданство России еще до оранжевой революции. Официально эту информацию никто не опроверг.
═
За волной волна
═
Предоставлять убежище впавшим в немилость главам дружественных государств – добрая традиция, доставшаяся России в наследство от СССР. В 1976 году правительство СССР при посредничестве американских властей обменяло генсека Компартии Чили Луиса Корвалана после трехлетнего заточения в тюрьме города Сантьяго на советского диссидента Владимира Буковского. Следующие семь лет Корвалан прожил на севере Москвы в квартире, принадлежавшей Управлению делами ЦК КПСС. А после крушения ГДР в декабре 1991 года бывший генеральный секретарь Социалистической единой партии Германии Эрих Хонеккер со своей женой Маргот укрылись в чилийском посольстве в Москве. Супруги Хонеккер провели в посольстве 232 дня, но политического убежища лидеру ГДР чилийские власти так и не предоставили, и в июле 1992 года он вынужден был вернуться в Германию, где был немедленно арестован.
С тех пор количество опальных министров и президентов, бегущих от преследования в Москву, не уменьшилось. Первая волна VIP-иммиграции захлестнула столицу России в конце 80-х – начале 90-х годов. Межэтнические столкновения и распад СССР заставили перебраться в Москву немало высокопоставленных чиновников со всего постсоветского пространства. Вторая волна иммиграции по времени совпала с появлением в политическом обиходе понятия цветная революция. Жертвами смены элит в странах бывшего СССР только за последние два года стали десятки чиновников высших эшелонов власти.
Большинство опальных политиков, перебравшись в Москву, стараются не афишировать свое пребывание и предпочитают не распространяться о своем статусе и правовом положении на территории России. Между тем, как выяснила «НГ», VIP-иммигранты не просят у российских властей ни российского гражданства, ни политического убежища. «Почти все они находятся в положении обычных иностранных граждан, пребывающих на территории России, – рассказал «НГ» председатель комиссии по вопросам гражданства при президенте РФ академик Олег Кутафин. – Они имеют вид на жительство, как и любой иностранец, прибывший в нашу страну на длительное время».
═
VIP и ВИЧ
═
По словам члена Совета по содействию развития институтов гражданского общества и правам человека при президенте РФ, председателя комитета «Гражданское содействие» Светланы Ганнушкиной, у опальных чиновников есть несколько способов «легализации» в России: «Они могут попросить политическое убежище, статус беженца или временное убежище». По ее словам, в настоящее время в России насчитывается около 700 официально зарегистрированных беженцев. Самый известный из них – бывший президент Азербайджана Аяз Муталибов.
Как утверждает экс-президент, удостоверение беженца он получил в 1999 году. «До этого момента жил по 45-дневным справкам, – рассказал «НГ» Муталибов. – Каждые полтора месяца их менял, иначе проблем с милицией не оберешься». Это сейчас у подъезда дома бывшего президента ждет черная «Волга» с водителем, а в начале 90-х он передвигался по столице на общественном транспорте. «Я довольно долго ездил в метро, пользовался автобусами и троллейбусами, ходил пешком, – говорит Муталибов. – В 1995 году меня задерживали на сутки, а в 1996 году я просидел 30 суток до тех пор, пока не выяснили, кто я есть».
Но, как утверждает директор Института стран СНГ, депутат Госдумы Константин Затулин, самый верный способ навсегда избавиться от проблем с российскими милиционерами и защититься от уголовного преследования на родине – стать гражданином Российской Федерации. «Это действенный метод защиты от угрозы экстрадиции, – рассказал «НГ» депутат. – В российской Конституции прописана норма, по которой гражданин Российской Федерации не может быть выдан без решения Генпрокуратуры».
Механизм получения российского гражданства пояснила Светлана Ганнушкина: «Зарегистрировавшись по месту пребывания, надо получить разрешение на временное проживание. Для этого помимо заявления необходимо предоставить еще целый ряд документов – анализ на СПИД, справку из своей страны о том, что ты не привлекаешься к уголовной ответственности, и документы, подтверждающие достаточность средств на содержание себя и семьи. Получив разрешение, можно обратиться с просьбой о предоставлении вида на жительство, прожить с ним пять лет, и только после этого попросить гражданство». Заявления на получение гражданства подаются в территориальные органы МВД и консульские отделы МИД России. После всех проверок документы попадают в комиссию по вопросам гражданства при президенте РФ. «Комиссия – предпоследняя инстанция: окончательное решение по вопросу гражданства принимает президент России. Работа комиссии носит, если можно так сказать, рекомендательный характер», – пояснила «НГ» Ганнушкина.
Для VIP-иммигрантов предусмотрен особый порядок получения гражданства. В ч. 3 ст. 13 «Закона о гражданстве РФ» говорится: «Лицо, имеющее особые заслуги перед Российской Федерацией, может быть принято в гражданство Российской Федерации без соблюдения условий, предусмотренных частью первой настоящей статьи». Как пояснила «НГ» Светлана Ганнушкина, «на доступном языке это значит, что президент России имеет право предоставить гражданство своим решением кому угодно». В качестве примера правозащитница напомнила недавнюю историю с получением российского гражданства дочерью генерала Деникина.
Но, как показывает практика, среди экс-чиновников не много желающих получить российское гражданство. «Я не могу отказаться от истории своей страны, от того, что я был ее первым легитимным президентом, – говорит Аяз Муталибов. – Я никогда не обращался за получением российского гражданства».
Опальный министр обороны Грузии Тенгиз Китовани, по его словам, с 2002 года живущий в Москве, также остается гражданином Грузии и менять гражданство не собирается. «Я гражданин Грузии и другого гражданства не хочу, – заявил «НГ» Китовани. – Ко мне в 1999 году пришел посол Германии в Грузии и сказал: если вы хотите, мы вам предоставим гражданство Германии. Я отказался. У российских властей я тоже гражданство не просил».
«Я уже почти десять лет возглавляю комиссию и не припомню случая, чтобы бывшие высокопоставленные и широко известные чиновники обратились к нам за гражданством», – рассказал «НГ» академик Кутафин. Председатель комиссии по вопросам гражданства объясняет это тем, что «они считают себя временно находящимися здесь и думают, что вернутся на родину и вновь займут какие-то руководящие посты». В подавляющем большинстве стран граждане других государств не имеют права занимать государственные должности, и это определяющая причина, по которой опальные политики не хотят получать российское гражданство. А просить убежище для бывших президентов и министров унизительно. «В большинстве своем – это наполеоны, – иронично заметил Олег Кутафин. – И опускаться до уровня политического беженца они, конечно же, не хотят».
═
Кому – Жулебино, кому – «Сосны»
═
Как выяснила «НГ», судьбы политэмигрантов в России складываются очень по-разному. Кто-то, устраивая свою жизнь на новом месте, много лет обивает пороги российских чиновников, а для кого-то таких проблем не существует вовсе. Одни живут в санаториях на Рублевском шоссе, другие – в элитных домах в центре Москвы, третьи – в панельных многоэтажках за МКАД.
«Я живу в типовой многоэтажке в Жулебине, – рассказал «НГ» Аяз Муталибов. – Со своей семьей из восьми человек и накоплениями в 14 тысяч советских рублей оказался в Москве в мае 1992 года. Жили мы здесь где придется. Звонил друзьям: кто-то два месяца давал пожить, кто-то три, помогали снять жилье. В конце 1994 года обратился к тогдашнему премьеру России Виктору Черномырдину, а тот переслал мое заявление в Управление делами президента, и мне дали эту квартиру. Поначалу я в ней на птичьих правах жил, а в 1997 году, когда вышло распоряжение о закреплении за владельцами части определенного жилого фонда, обратился в Управделами, и меня здесь зарегистрировали и дали ордер». Как утверждает Муталибов, мебель в его квартире до сих пор находится на учете в Управделами президента: «Мне не так давно звонили, предлагали ее сдать, чтобы на балансе не висела. А я говорю: нет, не отдам, потому что я получаю удовольствие от этой мебели. Она мне душу греет».
Тенгиз Китовани встретил корреспондентов «НГ» на съемной двухкомнатной квартире в «сталинском» доме на Бутырском Валу. Старомодные обои – впрочем, как и вся мебель в квартире – не менялись, по всей видимости, годов с 60-х. В комнате – старая тахта, огромный овальный стол, накрытый липкой клеенчатой скатертью, несколько скрипучих стульев, комод и гантели на полу. Между стекол комода вставлена фотография, на которой бывший генерал сидит за одним столом с Сергеем Шойгу: снимок сделан в 1992 году, когда глава МЧС был руководителем межведомственной комиссии по изучению положения в Северной и Южной Осетии.
Эту квартиру Китовани снимает уже почти четыре года. К российским властям, как утверждает опальный генерал, он за помощью ни разу не обращался. «Не просил у них ничего, и сами не предлагали, – улыбаясь, говорит экс-министр обороны Грузии. – А я и без этого неплохо живу, не жалуюсь. Я знаю многих российских политиков, но почти ни с кем не общаюсь». Как утверждает Китовани, в последнее время его все меньше интересует политика. На вопрос корреспондента «НГ», чем он занимается в Москве, бывший генерал расхохотался и сказал: «Карикатуры политические рисую. Для себя, для души, так сказать. Ну, и друзьям иногда дарю».
Впрочем, далеко не у всех политэмигрантов в России возникают бытовые проблемы. Так, например, некоторые СМИ утверждали, что Аслан Абашидзе по приезде в Москву будет жить в элитном доме в 7-м Ростовском переулке на берегу Москвы-реки, неподалеку от Софийской набережной. Целый этаж там якобы занимает квартира, принадлежащая сыну Абашидзе – бывшему мэру Батуми Георгию Абашидзе. Официально эту информацию никто не подтверждает, но и не опровергает.
Бывший президент Киргизии Аскар Акаев не раз говорил в интервью, что находится «в Подмосковье, куда прибыл по приглашению Владимира Путина, за что ему очень благодарен». Журналисты долго гадали, в каком именно поселке на Рублевском шоссе поселили бывшего президента Киргизии. Но никто из представителей официальных органов власти на вопрос о местонахождении Акаева так и не ответил. Лишь спустя несколько недель в «Вестях недели» перед интервью с бывшим главой Киргизии было «рассекречено» местонахождение Акаева – санаторий Управления делами президента РФ «Сосны».
Этот санаторий (с недавнего времени – Дом отдыха «Никологорский») – место, заслуживающее отдельного упоминания. Расположенный в конце Рублевского шоссе в поселке Сосны, среди знатоков он заслужил репутацию места по-настоящему престижного. «Барвиха» и «Жуковка» (тоже санатории Управделами президента) – благодаря нынешней бизнес-элите эти названия давно на слуху. А «Сосны» – укромный уголок, где любят прятаться от городской суеты бывшие члены ЦК КПСС и министры времен СССР со своими детьми и внуками.
Знающие люди говорят, что лучшего места для людей советской политической закалки не найти. В свое время это было одно из основных мест отдыха партноменклатуры, а особенно любили его секретарь ЦК КПСС Борис Пономарев и председатель Совета Министров СССР Алексей Косыгин (вновь приезжающим обязательно покажут тропинку вдоль Москвы-реки, по которой любил прохаживаться глава правительства СССР, и проведут в его личный номер – единственный, который санаторий не сдает).
Летом «Сосны» становятся прибежищем для представителей бизнеса, политиков федерального уровня, «особо приближенных» представителей научной элиты и заслуженных артистов России и СССР. Предприниматели и банкиры не только летом переезжают в «Сосны» с семьями, но и любят устраивать там корпоративные вечеринки и праздники. По вечерам за столиками «у оленей» (две трофейные бронзовые статуи, вывезенные после войны из Германии, которые стоят между корпусом санатория и тропинками, ведущими к реке) можно встретить депутатов Госдумы, министров столичного правительства, сотрудников администрации и Управделами президента. Среди ученых – академики, врачи с мировым именем, ректоры престижных вузов. Обитатели «Сосен» субботними вечерами любят проводить время за партией в бильярд: столы также были вывезены из дворца в пригороде Берлина.
═
Связи решают все
═
Большинство опрошенных «НГ» экспертов и экс-чиновников из стран СНГ сходятся на мысли, что юридический статус, равно как и условия жизни политических эмигрантов в России, – вопросы, которые решаются сугубо индивидуально. Правовое положение и бытовые условия напрямую зависят только от личных связей опального чиновника. «Не только они зависят от личных связей, но и любой из нас, – соглашается с этой мыслью Олег Кутафин. – Они не исключение, разница лишь в том, что у бывшего президента больше возможностей».
«Когда в Москву приехал, друзья помогали в меру своих сил, – говорит Тенгиз Китовани. – У меня в Москве все близкие друзья – грузины. Вот Зураб Церетели, например, помогал, Вахтанга Кикабидзе хорошо знаю». «Каждый приспосабливается как может, – утверждает Аяз Муталибов. – Связи – определяющий фактор при разрешении проблем с устройством в России. За время нахождения на своих постах они обрастают связями и потом действуют на чисто человеческом уровне, но не на официальном».
Полностью согласна с этой мыслью и Светлана Ганнушкина: «У нас сейчас такая политика – политика личных связей и корпоративных интересов. Российские чиновники работают на самих себя и на свою чиновничью корпорацию. Они со всего собирают сливки, и эта область не исключение».
Правозащитники и сами опальные политики утверждают, что система предоставления политического убежища в нашей стране несовершенна. «В Россию еще долго будут приезжать впавшие в немилость чиновники из стран СНГ, хочет того Россия или нет, – говорит Муталибов. – И прорабатывать вопросы предоставления политического убежища России необходимо, особенно учитывая те процессы, которые сейчас происходят в странах бывшего СССР».
Олег Кутафин придерживается противоположного мнения. По его словам, власти нынешней России к предоставлению этого статуса стали подходить более трезво и аккуратно. «Я бы не стал обвинять российские власти в отсутствии отлаженного механизма в этом вопросе, – считает Олег Кутафин. – Предоставление политического убежища – вопрос очень деликатный. Подходить к его решению надо, только тщательного взвесив и проанализировав все обстоятельства. Любой режим болезненно реагирует на предоставление каких-то льгот своим политическим оппонентам». При этом Олег Кутафин особо подчеркнул, что, согласно российским законам, политическое убежище предоставляется только в том случае, если это не противоречит интересам России. Возможно, именно по этой причине людей, получивших этот статус, в нашей стране можно пересчитать по пальцам. «На моей памяти политическое убежище у нас около 10 лет тому назад получил только один человек – это студент из Северной Кореи, который преследовался на родине, – рассказал «НГ» академик Кутафин. – Убежище ему дали, после чего он, пользуясь своим положением, перебрался в Южную Корею».
