Асоциальный капитализм: есть ли выход?

Элита, выращенная новым российским капитализмом, уже успела громко заявить о себе.
Фото Михаила Циммеринга (НГ-фото)

За последнее десятилетие в России устоялась существующая ныне модель общества, и элита концентрирует свои усилия на ее достройке, отладке и частичной корректировке. При этом преобладают меры, направленные не столько на преодоление отчетливо выявившихся пороков новой системы, сколько на ее стабилизацию.

Успех и поражение реформаторов

Эта система складывалась по двум направлениям: а) формирование некоторых основных черт традиционного капиталистического общества, прежде всего утверждение частной собственности и некоторых рыночных механизмов; б) приспособление отношений частной собственности и рыночных механизмов к потребностям постсоциалистической элиты, не готовой принять модель современного социализированного капитализма с ее ограничениями полномочий собственника в общественных интересах, подчинением критериям экономической эффективности, и т.д. В результате, в отличие от социализируемого капитализма западного мира, в России утверждается асоциальный капитализм постсоциалистического типа.

Базовые принципы капиталистического общественного строя были реализованы в такой степени, что процесс его развития стал необратимым. Это открыло возможность для выхода России из исторического тупика, в который ее завел социализм. В этом смысле усилия инициаторов смены строя в России увенчались успехом.

Но смена форм собственности, системы хозяйствования и политического режима осуществлялась такими общественными силами и такими методами, которые, видимо, на длительный исторический период не позволят стране ни сделать экономику эффективной, ни достаточно удовлетворять социальные нужды, ни утвердить подлинную демократию. А это можно трактовать как поражение реформ, хотя в стране заложены основы капитализма, которые в перспективе могут и должны сформировать предпосылки полномасштабного прогресса. Но это будет сделать нелегко, поскольку элита в принципе вполне удовлетворена сложившейся общественной системой и отдельные слои элиты лишь борются между собой за более прочные позиции, "низы" же дезориентированы, примирились с ней и не видят других вариантов.

В итоге развития России за последние 10 лет определились основные черты ее нового социально-экономического строя. Это специфическая модель капитализма, в которой присутствуют некоторые принципиальные характеристики капитализма вообще (прежде всего частная собственность) при отсутствии тех характеристик современного капитализма, которые обусловлены достигнутой степенью его социализации и демократизации. Этих черт нет, как нет и явных тенденций к их формированию.

В России сложился не "дикий" капитализм эпохи первоначального накопления, а особая модель капитализма, которая адекватна постсоциалистическим условиям. Этот российский капитализм применительно к основной массе капитала не нуждался в первоначальном накоплении, а возник в результате закономерной эволюции прежней номенклатуры, движимой стремлением преодолеть ограничительные рамки социалистического "номенклатурного колхоза" и заменить присущие ему отношения номенклатурной, якобы общенародной собственности на полноценную частную собственность для себя.

Наш капитализм - не обычный капитализм ни по генезису, ни по механизмам функционирования, ни по результатам. Суть его - полномасштабное паразитирование на обществе. Это паразитирование породил социализм. Только социализм мог возбудить такие неудовлетворенные собственнические инстинкты элиты, такую ее неспособность к самоограничению и независимость от общества, такое состояние общества, при котором оно не может влиять на очень многое в своей жизни.

Период консервации

Одновременно в среде очень узкой группы интеллектуалов формировались представления о необходимых направлениях действительного обновления общества, в основном выражающие принципы и механизмы развитого капитализма, но явно недостаточно учитывающие специфику перехода к нему от социализма. Вскоре выяснилось, что элита использовала инструментарий предлагаемой ими либеральной политики не столько для создания предпосылок более успешного развития страны, сколько для удовлетворения своих собственнических запросов.

Сейчас, когда устраивающая элиту модель специфического постсоциалистического капитализма уже утвердилась, закономерным будет более активное формирование политического строя, консервирующего ее. Видимо, политический строй, адекватный нынешней социально-экономической системе, может вернуть себе многие черты советской политической жизни и будет относительно близок к нынешней политической системе КНР.

Специального анализа заслуживает положение так называемых олигархов. Российские олигархи не захватывали политическую власть, а были искусственно созданы государством как для быстрейшего оформления капиталистической системы, так и для обслуживания интересов государственной бюрократии, в частности с целью аккумуляции ресурсов для ее "кормления". Как показала и еще покажет практика, влияние олигархов на государство достаточно относительно, и сама возможность такого влияния определяется не столько могуществом олигархов, сколько податливостью самого государства. Именно по воле государства одна олигархическая фигура может быть заменена другой, собственность олигарха может быть псевдоправовым путем передана другим экономическим и политическим группировкам. Олигархи могут покупать отдельные действия государственного аппарата, но не могут противостоять ему. Аппарат видит в олигархах не столько своих хозяев, сколько "дойную корову".

Как относиться к нынешней системе? Считать ли ее лишь этапом на трудном пути строительства здорового общества, своего рода "детской болезнью"? Можно ли полагать, что в этой системе заложен потенциал позитивного развития, что она способна к самоочищению? Или же она представляет собой вполне сложившийся общественный организм, способный лишь к самовоспроизводству и не имеющий сил для преодоления своих пороков и противоречий? Более обоснованным представляется второй вариант ответа. И тогда мало что могут изменить такие реформы, которые не затрагивают нынешнюю сущность процессов формирования и функционирования капитала и не несут с собой достаточно ощутимого демократизирующего начала.

Откуда придут перемены

Для изменения системы необходимы новые политические силы в рамках существующих или новых партий и движений. Им в России еще предстоит возникнуть. Процесс их формирования может проходить по различным направлениям.

1. Демократические и реформистски ориентированные силы могут появиться в политическом классе в ходе конкуренции политических партий. Логика их конкурентной борьбы, стремление сохраниться и выиграть на политическом поле может толкать некоторых политических лидеров и их приверженцев к переориентации или уточнению своих политических позиций в направлении перестройки системы. Ясно, что многое зависит от того, ощутят ли они соответствующие импульсы со стороны тех или иных социальных групп, электората.

2. Дифференциация и эволюция слоя крупных предпринимателей, в том числе, не в последнюю очередь, олигархов. Некоторые, прежде всего наиболее успешные, слои этого класса могут существенно менять свои ориентиры, стремясь не только к устранению своеобразной паразитической опеки со стороны государственного аппарата. Может проявиться и понимание того, что наилучшие перспективы дальнейшего успешного развития крупного бизнеса предполагают очищение хозяйственной жизни страны от криминальных факторов, цивилизованные гарантии частной собственности, которые наиболее прочны в социально благополучном демократическом обществе. Выход в мировое хозяйство порождает потребность части предпринимательского класса в соблюдении цивилизованных форм хозяйствования, прозрачности бизнеса, примата экономических критериев над политическими.

3. В перспективе наиболее многообещающее, но пока почти не реализуемое направление - формирование среднего класса, прежде всего развитого среднего и малого предпринимательства. Движение в этом направлении может сыграть очень важную роль не только в развитии экономики, но и в оздоровлении общественной жизни в целом. Нужно подчеркнуть, что становление среднего класса нельзя связывать лишь с появлением слоя материально обеспеченных людей. Говорить о полномасштабном появлении среднего класса можно будет лишь тогда, когда этот слой превратится в силу, способную в большой степени влиять на выбор курса государственной политики. Пока что существующая система активно блокирует формирование среднего класса.

4. Вряд ли можно исключать и политическое размежевание в чиновничьем аппарате, самоопределение тех его слоев, которые лишены возможности паразитировать на пороках системы, в силу чего может возникнуть их оппозиция ей.

5. Очень важное направление - деятельность немногочисленных реформаторов во власти или близких к ней. Сегодня вся тяжесть разработки и пробивания в жизнь мер по обеспечению хотя бы какого-то продвижения страны в реформаторском направлении и попыток корректировки системы лежит именно на этой немногочисленной группе, которая, не располагая большой опорой в обществе и в самой власти, может в любой момент лишиться политической поддержки.

6. И еще один шанс - появление в России крупного иностранного капитала и сопутствующее ему цивилизационное влияние. Этот капитал мог бы, в частности, способствовать селекции среди российских предпринимателей более эффективных и инновационно настроенных, выдвижению более честных и квалифицированных менеджеров не просто как своей "агентуры", а как людей, способных внести более рациональные начала в российскую жизнь. Иностранный капитал в какой-то мере способен не только ускорить экономический рост, но и влиять в направлении создания для этого роста более благоприятных общественных условий. Речь идет не о "колонизации" России, а, напротив, о ее возвышении.

Видимо, лишь в своей совокупности все эти тенденции общественного развития могут в принципе стать стимуляторами смены системы. Если эти в основном верхушечные механизмы не сработают, то в той или иной перспективе противоречия системы обострятся настолько, что смогут быть разрешены лишь мощным давлением "снизу", которое вело бы к социальному взрыву, к новым социальным катаклизмам.