Игорь Шарыгин В сочинении нужен план, состоящий из трех частей: вступление, основная часть и заключение. Сочинение должно выражать твое личное мнение, твои собственные мысли, даже если это мнение и эти мысли не соответствуют общепринятым. Так учили меня в советской школе. Говорят, что теперь сочинение в школе отменяется. Будет изложение (чужих мыслей). Жалко детей.
Вступление
Летом 1991 г. первым российским президентом был избран Ельцин. Первым указом, подписанным будущим самодержцем, стал указ об образовании. Вскоре выяснилось, что этот указ был исключительно агитпроповской акцией.
Новые хозяева страны, занявшись таким увлекательным делом, как реформирование и приватизация экономики, об образовании забыли. На десять лет. Как оказалось, к счастью. Реформаторское рвение первых придворных министров от образования сдерживалось скудным финансированием и по этой причине не выходило далеко за стены министерства. Кое-что они сумели разрушить, но не слишком много. И система образования в целом, несмотря на нищенское существование, и даже отчасти, как это ни дико звучит, благодаря этому, выжила и даже сохранила относительно высокий уровень.
Разобравшись с экономикой, реформаторы обратили свой удивленный и незамутненный взгляд на образование. Оказывается, в стране есть еще что реформировать и даже приватизировать! И они энергично взялись за дело. Но теперь мы имеем дело не с наивными новичками, стеснительно прикрывавшимися фиговым листом демократии. За дело взялись люди, накопившие изрядный реформаторский опыт или в крайнем случае изучившие его на очень наглядных примерах.
Основная часть: зачем, кто и как реформирует наше образование
Сегодня реформы нашего образования привлекают самое пристальное внимание и высоких политиков, и широкой общественности нашей страны. С интересом наблюдают за этими реформами из-за рубежа, причем не только наблюдают, но даже отчасти направляют их. Но при этом не сформулированы четко цели образования вообще. Вы не сможете найти там и серьезный научный анализ сегодняшнего состояния дел в системе образования. Непонятно даже, что такое реформа образования?
Возможно, что реформаторы не только не владеют необходимой информацией, но и в глубине души опасаются, что серьезный и объективный анализ может привести к выводам, прямо противоположным тем, которые они внушают обществу.
В середине февраля этого 2001 года Фонд Горбачева организовал общественное обсуждение реформы нашего образования. К сожалению, обсуждения не было. Реформаторы и их оппоненты говорили о своем, а любезные организаторы старались, чтобы их пути не пересекались, полагая, что именно так достигается так называемый консенсус. Открыл обсуждение ректор Высшей школы экономики Кузьминов, являющийся по непонятным мне причинам одним из главных, а возможно, и самым главным идеологом образовательной реформы...
"Реформа" является нынче тем самым волшебным словом, под которое можно просить и даже требовать кредитов, инвестиций и прочих капиталовложений. Основная цель реформаторов в образовании сегодня - добиться финансирования образовательной реформы. Говорят, что только для запуска реформы требуется┘ (здесь называется такая астрономическая для образования сумма, что я просто не рискую ее привести). Но, судя по всему, реформа уже запущена, а значит, часть денег уже поступила.
Главное в реформе - не результат, но процесс, и даже не процесс реформирования, а запуска реформы. В быстром окончании этого процесса не заинтересованы прежде всего сами реформаторы. Вообще занятие реформированием в нашей стране - дело весьма прибыльное, в некотором смысле оно даже более прибыльно, чем приватизация, поскольку реформаторы, как показала практика, ни за что не отвечают и ничем не рискуют.
На том же совещании в Горбачевском фонде звучали выражения: инновационные проекты, инновационные фонды, инновационные школы. Один из выступавших сетовал на то, что у нас в школе слабо используется "инновационный потенциал". Моя попытка выяснить, что такое "инновационный потенциал" и, вообще, какая разница между "инновацией" и бывшей ранее в ходу "новацией", получила снисходительно-ироничный ответ: "Да вы не волнуйтесь, никакой разницы нет".
Я решил попытаться разобраться в смысле слов самостоятельно. Вспомнилось не столь давнее прошлое. В эпоху социализма было широко развито движение новаторов как один из важнейших элементов социалистического соревнования. Сначала новаторы были лишь в производственной сфере. Продуктом их деятельности были новации, то есть всевозможные новшества, позволяющие увеличить производительность труда. Некоторые из этих новшеств и в самом деле оказывались достаточно полезными, другие - не очень, бывали и вредные. Новаторы, как правило, были чистой воды идеалистами и энтузиастами. За свои новации они большею частью получали почетные грамоты, а иногда и небольшие денежные премии. В это трудно сегодня поверить, но в те времена почет и уважение иногда значили больше, чем деньги. Нынче вместо "новаций" у нас "инновации", а вместо "новаторов", стало быть, - "инноваторы"...
Как ни пытаются наши реформаторы откреститься от прошлого, им это никак не удается. Причем из прошлого они почему-то берут как раз худшие образцы. А одной из давних традиций у нас является неуважение к собственным традициям, переоценка зарубежного опыта, трепетное отношение ко всякого рода новациям, а теперь уже инновациям. Но если, говоря о недавнем прошлом, я могу привести конкретные примеры новаторов от образования и новаций в образовании, некоторые из которых были известны еще во времена Яна Амоса Коменского, то нынче, несмотря на то что со всех сторон слышишь слова об инновационном движении, инновационных проектах и прочее, ни одного конкретного примера я привести не могу. Похоже, что главной новацией, вернее, инновацией постсоветской эпохи в образовании является именно введение термина "инновация". Но все же несколько общих признаков можно выделить.
Прежде всего "инновация" сегодня является, как и слово "реформа", также волшебным словом, с помощью которого можно добиться финансирования любого проекта. Для этого необходимо, а иногда и достаточно написать на нем "инновационный". Более того, как только нужное финансирование проекта получено, в соответствии с ныне действующими правилами игры его ни в коем случае не следует реализовывать, а сразу приступить к разработке еще более инновационного проекта. Таким образом, инновационная (или инноваторская) деятельность сводится к созданию последовательности проектов с грифом "инновационный" и получению под них денег. Проекты - виртуальные, зато деньги реальные. В соответствии с планом реформирования образования предполагается значительное увеличение финансирования инновационных проектов.
С инновациями связан и один очень серьезный процесс, наблюдаемый в нашей школе. Почти повсюду мы видим прямое копирование и примитивное заимствование не лучших западных, в первую очередь американских, образцов. Все эти взятые из разных опер гимназии и лицеи, бакалавриаты и колледжи вперемежку с кое-где еще сохранившимися обычными школами превращают наше образование в подобие вавилонской башни. Здесь даже неважно, что лучше, а что хуже. Все это разрушает российскую школу, понимая школу как направление, связанное единством взглядов, общностью и преемственностью принципов и методов. Система образования заболевает, уже заболела серьезной и разрушительной психической болезнью - раздвоением личности, то есть шизофренией.
Здесь мне могут возразить: а как же могло быть иначе, если именно этой болезнью последние пятнадцать лет страдает все наше общество? Дело как раз в том, что образование является, наверное, одной из наиболее инерционных общественных систем, у нее относительно неплохо развиты иммунные механизмы. Поэтому оно лучше других систем способно сопротивляться чужеродным воздействиям. Эта способность характерна в первую очередь таким стержневым образовательным и воспитательным предметам, как литература и математика. Сохранение здоровой (хотя бы относительно) системы образования сохраняет надежду и на будущее выздоровление всего общества. Именно поэтому, возможно инстинктивно, наше общество пытается разобраться в проводимых образовательных реформах, а реформаторы вполне сознательно не дают истинной информации.
В последнее время роль лидеров в команде реформаторов образования взяли на себя сотрудники Высшей школы экономики. Причина этого становится понятной, когда узнаешь список профессорско-преподавательского состава этой школы. Практически все известные стране экономисты-реформаторы и политтехнологи преподают в этой школе. На роль тренеров команды реформаторов сейчас претендуют некоторые известные деятели политического шоу-бизнеса из правой части думского политического спектра. Несколько в стороне, на центральной трибуне расположился думский Комитет по образованию, который обозначает редким свистом протест против реформ, но никаких конкретных действий не предпринимает. (Во всяком случае, я о них не знаю.) Позиция удобная, но лишь на время.
С одним очевидным противоречием постоянно приходится сталкиваться, читая исходящие от реформаторов документы, их интервью или слушая выступления. Они декларируют, что одна из важнейших задач образования сегодня состоит в том, чтобы научить ученика получать необходимую и достоверную информацию, выявлять ее в том огромном информационном потоке, который обрушивается сегодня на человечество и человека. С этим нельзя не согласиться. Но сами они либо не умеют добывать достоверную информацию, либо не желают ею с нами делиться.
Может, мне просто не везет, но всякий раз, когда я читаю или слышу от них конкретную и проверяемую информацию, выясняется - вранье. Вот Кузьминов в интервью "Независимой газете" заявляет, что в Голландии одно из лучших в мире математическое образование. Но это вовсе не так. Голландия вообще входит в третью группу стран по уровню развития математической науки и математического образования. В настоящий момент Международный математический союз проводит голосование по переводу Голландии в более высокую группу - четвертую. Россия же входит в высшую - пятую группу.
Очень трудно понять, как реформаторы собираются реформировать содержание учебных программ. Непонятно даже, сколько лет придется учиться в школе будущим пок олениям российских детей. Как должно меняться содержание школьного образования? С одной стороны, постоянно слышишь и читаешь общие слова о необходимости развивать коммуникативные умения. Если я верно понимаю понятие "коммуникативность", то казалось бы, что надо обратить особое внимание на изучение таких предметов, как литература и математика. Именно они делают наибольший вклад в развитие коммуникативных умений, дают возможность человеку свободно общаться друг с другом, со сложными механизмами и даже с иным разумом. Но, с другой стороны, когда знакомишься с проектами учебных планов, с предложениями по изменению предметных программ, то наблюдаешь прямо противоположное. Сокращаются часы, отводимые на литературу и математику. Из программ исключаются важнейшие разделы. А о таких "мелких" предметах, как физика, химия, биология, и говорить нечего. Они полностью исключаются из программ, а вместо них предлагается ввести интегральный предмет под названием "естествознание". Некоторые радикалы предлагают в эту же братскую могилу отправить и математику.
Отчасти можно понять стремление реформаторов обновить содержание, исключив из него устаревшие, по их мнению, предметы и разделы и включив в программу средней школы новые и модные. Это должно, опять же по их мнению, помочь выпускникам быстрее адаптироваться к условиям современной жизни. Но путь этот очень опасный, такие попытки делались многократно. Большинство из них, даже самых благих, кончались сокрушительной неудачей, предвидеть которую изначально было почти невозможно. Сегодня, когда неимоверно выросло количество узкоспециализированных ультрасовременных предметов, не стоит даже и стремиться охватить их все. А надо улучшить именно базовую подготовку выпускников, усилить роль фундаментальных дисциплин.
С сентября 2001 года в нашей стране начинается, должен начаться массовый эксперимент по┘ (Здесь я не смог найти нужную формулировку и вынужден был поставить многоточие.) В ряде регионов России школы будут работать по новым программам и новым учебным планам (которых пока нет). Я полагаю, что здравый смысл учителей окажется сильней энергии реформаторов и они будут учить учеников так, как считают нужным, а небольшая прибавка к жалованью за эксперимент им не помешает. Но меня волнует нравственная сторона проблемы. Допустим ли в принципе массовый эксперимент, объектом которого является человек, ребенок. Одна из первых заповедей профессии учителя та же, что и у врача: "Не навреди". И бремя доказательства безвредности предлагаемых экспериментов лежит на реформаторах...
Справедливости ради надо заметить, что наше образование уже давно стало в значительной степени платным. Правда, эта платность не всегда носит законный характер. Поборы с родителей начинаются со школьной скамьи. Особенно в этом деле преуспевают так называемые престижные школы. Часто престижность школы определяется размером спонсорского взноса, который должны внести родители за право учиться в этой школе. (Сказанное не относится к школам физико-математического профиля; здесь рубль, а точнее доллар, не может заменить способности и труд.)
Предлагаемые реформы лишь узаконят, закрепят и расширят эту платность. Особая роль здесь отводится так называемым ГИФО (Государственные Именные Финансовые Обязательства). ГИФО - это некий именной документ, который будет выдаваться поступающим в высшие учебные заведения. Посредством этого документа государство гарантирует частичную оплату обучения владельцу ГИФО в случае его поступления в вуз. Предполагается, что ГИФО будут разных уровней и выдаваться по результатам сдачи единого экзамена. Я не буду более подробно излагать смысл этой весьма запутанной схемы и процедуры. То, что ГИФО являются непосредственным потомком ваучера, совершенно очевидно. В отличие от других образовательных нововведений, как единый экзамен, тестирование, двенадцатилетнее обучение, где реформаторы усиленно ссылаются на лучшие западные образцы, ГИФО - это наше, родное, российское. Тут нам Запад не указ. Создается впечатление, что реформаторы от образования не только не способны просчитать результаты своих действий на полхода вперед, но и не помнят предшествующие ходы. А может, как раз наоборот, хорошо помнят и хорошо освоили. Ваучерная приватизация однажды принесла большой доход тем, кто ее проводил. Никто не понес наказание, несмотря на очевидность преступления. Почему бы эту схему не использовать еще раз, немного под иным соусом.
Но все же я полагаю, что идея ГИФО совершенно безумна и никогда не будет реализована. Особо и обсуждать здесь нечего. Самое главное и опасное - это общая тенденция всеобщей коммерциализации образования, результатом которой может стать нравственное разложение системы образования.
Заключение
У Платонова в "Чевенгуре" есть строки: "┘когда труд из безотчетной бесплатной естественности станет одной денежной нуждой, - тогда наступит конец света┘" Слова эти в полной мере относятся и к образованию. Нищенское существование учителя унижает его, превращает его труд в сплошную "денежную нужду".
Сегодня среди учителей имеет место очень сильное материальное расслоение. Основная масса бедствует, в то время как в некоторых специальных учебных заведениях для богатых, в престижных школах, зарплаты учителей достаточно высоки. Но я не верю, что именно в них собраны наши лучшие учителя. Для хорошего учителя так же унизительно идти в услужение ради денег, как и влачить нищенское существование. Общество обязано обеспечить учителю достойное существование, а ученику - возможность реализовать право на хорошее и бесплатное образование. Каждое поколение обязано платить по долгам. Наши деды и отцы воспитали нас, дали хорошее образование. Наш долг - дать хорошее и бесплатное образование нашим детям. Отказ от бесплатности образования - это не что иное, как нравственный дефолт, отказ платить по долгам.
Дарья Гармоненко