Геннадий Осипов CИСТЕМНЫЙ подход к судьбам природы, общества и человека невозможен без органичного взаимодействия и единства наук естественных и технических с науками социальными и гуманитарными. Уникальной и, пожалуй, единственной организацией в мире, в рамках которой объединяются и взаимодействуют эти науки, является Российская академия наук, созданная указом императора России Петра Первого. Учрежденная этим указом, Академия наук России "сделалась, - как отмечал президент Академии наук СССР Сергей Вавилов, - основным истоком новой русской науки... В истории мировой культуры в прошлых веках нельзя указать другой пример столь же быстрого и эффективного выращивания науки, как это было в России в первой половине XVIII века через посредство Петербургской академии". Быстрое и эффективное наращивание науки в России успешно продолжалось и в XIX, и XX веках.
Менялись ее названия - Петербургская академия наук, Императорская академия наук, Академия наук Советского Союза, - но направленность ее деятельности оставалась неизменной, она всегда преданно служила науке и России. Бесспорны ее заслуги и перед мировой цивилизацией. Одна треть всех величайших научных открытий XX века сделана российскими учеными, а на научно-техническое пространство бывшего СССР приходилось не менее 25% мирового обмена технологиями. Без преувеличения можно сказать, что без научных открытий Российской академии наук и российских ученых не было бы ни научно-технической, ни технотронной, ни информационной революций. Больше того, ученые Академии наук практически предотвратили ядерную катастрофу. В кратчайшие сроки они решили проблемы производства ядерного оружия.
С разрушением Советского Союза по Академии наук страны и российской науке в целом были нанесены удары очередными, уже "демократическими" социальными преобразователями, пришедшими вслед за "партократическими". Резко сократилось инвестирование фундаментальной науки и НИОКР. Опыт передовых в технологическом отношении стран показывает, что доля государственных ассигнований на науку не может быть ниже 2% ВВП. Например, в Израиле она составляет 3,5%, в Японии - 3,05%, США - 2,75%. В России в результате реформирования этот показатель оказался равен 0,34%. Объем финансирования отечественной науки в расчете на одного сотрудника в 50-100 раз ниже, чем в развитых странах. Только за период с 1985-го по 1997 год из российской науки ушло более 2,4 миллиона человек. Отсутствие возможности заниматься научной работой, низкие заработки заставляют молодых талантливых ученых уезжать в США и другие западные страны, обедняя научный потенциал России.
Несмотря на эти негативные тенденции, сложившиеся в науке в процессе неолиберального реформирования страны, Российская академия наук, находясь в крайне тяжелом финансовом положении, продолжает верно служить своему народу и государству. Она дает разработки практического использования величайших научных открытий своих ученых в интересах российских граждан и Российского государства, представляет научно обоснованные программы выхода России из системного кризиса. Ученые Российской академии наук своевременно ставили вопросы о возможных катастрофических социальных и других последствиях тотального разрушения промышленности и сельского хозяйства, о криминальном характере распродажи государственной собственности, о бесперспективности для страны принятого "демократами" курса экспортно-сырьевого развития. Соответствующие документы направлялись в правительство Российской Федерации. Но, как и следовало ожидать, никакой положительной реакции на эти документы тогда не последовало.
В спорах о путях и способах дальнейшего существования или, вернее, выживания России и российской академической науки столкнулись два мировоззрения: научное, представленное большинством ученых Российской академии наук, и мифотворческое, представленное так называемыми социальными преобразователями, находящимися у власти или приближенными к власти. Российские ученые видят выход из создавшегося кризисного положения страны при помощи демократических преобразований, осуществляемых на основе науки и научно обоснованных данных; социальные преобразователи - силовым путем, навязыванием и практической реализацией различных умозрительных и мифотворческих построений, несовместимых с наукой. Наука оказывается препятствием на их пути. И, чтобы раз и навсегда удалить это препятствие, они в тех или иных формах ставят вопрос о фактическом упразднении Российской академии наук. Этот путь камуфлируется красивыми фразами, якобы заботой о науке, о благе ученых. Реально же он ведет Российскую академию наук и большую российскую науку к окончательному разрушению.
Первый поход на Академию наук: благие намерения и латентные цели
В качестве первого шага еще за несколько лет до провозглашения "суверенитета" и "независимости" России тщательно продумывались и планировались действия, связанные с ликвидацией Академии наук СССР как уникального научного сообщества.
Реализуя вышеизложенные замыслы "демократов", Верховный Совет РСФСР принимает решение об учреждении Российской академии наук (РАН). Аргумент весьма благородный: почему во всех союзных республиках есть Академии наук, а в России - нет? Этот дискриминационной для России факт, решают депутаты Верховного Совета РСФСР, следует устранить. И он устраняется, но каким путем?
Академику Юрию Осипову дается поручение подготовить предложения о структуре этой вновь созданной академии и провести в нее, на конкурсной основе, выборы. В этих целях были выделены вакансии для действительных членов и членов-корреспондентов. Замысел социальных преобразователей, что подтверждается документально, состоял в том, чтобы, во-первых, учредить новую "элитную" российскую академию в качестве "клуба", а во-вторых, с развалом СССР (что уже тогда имелось в виду) автоматически упразднить Академию наук СССР, вывести за пределы академии выдающихся ученых страны, сделать бесхозной ее созданную трудом многих поколений русского народа материальную и интеллектуальную собственность и, более того, раз и навсегда уничтожить научный потенциал России. Многие выдающиеся ученые в один миг оказались бы вне Академии наук, и начался бы процесс распродажи по бросовым ценам собственности бывшей Академии наук СССР, оказавшейся вне закона. Не случайно именно в этот период появлялись многочисленные публикации, преследующие цель дискредитации российской науки и Российской академии наук и обсуждающие различные вариации одного и того же вопроса: "Нужна ли России фундаментальная наука?", с заранее предопределенным ответом: "Нет, не нужна, фундаментальные научные разработки мы можем получать из зарубежья".
Но так сложились обстоятельства, что все публикации и практические действия социальных преобразователей не достигли желаемой цели. Только благодаря усилиям и.о. президента Российской академии наук Юрия Осипова, поддержанным руководством Академии наук СССР, было принято решение об объединении АН СССР - правопреемницы Императорской академии наук и вновь созданной Российской академии наук. Тем самым Российская академия наук и российская наука были спасены.
Второй поход на Академию наук: элитный клуб и передел собственности
И вновь, уже в конце 90-х годов, началась идеологическая подготовка, направленная на дискредитацию и упразднение Российской академии наук. В адрес Российской академии наук, ее руководителей и ученых, как из рога изобилия, сыплются самые различные обвинения и оскорбления разгневанных социальных преобразователей: "РАН - это химера", она "амбивалентна", ее статус "феодальный", ее устав "двусмысленный", в основе ее деятельности лежит "табель о рангах", "атмосфера в академических институтах своей пустотой и заброшенностью напоминает некоторые сюрреалистические сюжеты классической литературы", "разрыв между фундаментальной наукой исследовательских институтов и образованием - очевидный анахронизм", роль РАН в поддержании выживания фундаментальной науки в России - миф.
Утверждается, что достижения российских ученых ничтожны, что они отстали от информационной революции, что фундаментальные исследования в России надо прекратить, институты гуманитарного (социального) профиля следует распустить, что на смену коллективному творчеству должно прийти творчество индивидуальное, что ученые-одиночки должны работать по госзаказам или финансироваться за счет грантов, получаемых на конкурсной основе. И, наконец, значительная часть Академии наук должна быть передана в Министерство инновационного развития, которое еще предстоит создать. И так далее и тому подобное.
И все это нужно для того, чтобы "обосновать" окончательный приговор: Российская академия наук должна быть упразднена или, в крайнем случае, разделена на две академии - естественных и гуманитарных наук, которые, соответственно, превращаются в "элитные клубы" обладателей почетного звания "академиков" и "членов-корреспондентов". Втайне вынашиваются проекты еще и о выделении Академии технических наук.
Все это не ново: это в духе губернатора города Глупова, упразднившего науки. Все это можно было бы принять за глупую шутку, если бы не было так серьезно. Речь идет о новом фронтальном наступлении не только на Российскую академию наук, но и на российскую науку в целом.
Организованный "вал" публикаций - ответ на очередной социальный заказ. Он, безусловно, исходит от пресыщенных властью политиков и олигархов. Первые выступают за упразднение Академии наук, так как результаты ее исследований идут вразрез с их практической деятельностью. Вторые - нацелились на ее собственность.
В обоснование приводится масса аргументов, что естественники и гуманитарии не понимают друг друга, что естественные науки имеют, главным образом, фундаментальную, а технические - прикладную направленность, что наличие академической науки препятствует развитию науки университетской (вузовской), что в евро-американских странах наука развивается в стенах университетов. Некоторые социальные преобразователи доходят до того, что утверждают: почему у нас должна быть столь мощная Академия наук, когда таковых нет в западных странах и в США.
Фронтальное наступление социальных преобразователей на Российскую академию наук ведется по самым различным направлениям, с использованием самой различной аргументации. Примечательна в этом отношении статья, опубликованная в "НГ" от 18 октября 2000 года: "Академическая реформа неизбежна" с характерным подзаголовком "Идеология преобразований ставит вопрос о распространении новых правил игры и на научную сферу".
Сама постановка вопроса о "новых правилах игры" по отношению к обществу, государству, народу, науке - кощунственна. Ни общество, ни народ, ни наука не могут быть игрушками или инструментами в руках социальных преобразователей. Общество и народ - это не театральная сцена или театральный реквизит для импровизированной игры актеров - социальных преобразователей. Вспомним, что и перестройка обосновывалась безапелляционным тезисом "иного не дано". А каков результат?
Согласен с лауреатом Нобелевской премии академиком Жоресом Алферовым, что "Академия наук действительно является консервативной организацией, чем можно только гордиться, ведь кто-то же должен быть хранителем идей". К науке, заключил он, надо относиться как к святыне, а не как к объекту приватизации.
Алгоритмы упразднения Российской академии наук
Несмотря на определенные различия алгоритмов реформирования Российской академии наук, все они имеют общую антиакадемическую направленность. А именно: предлагается прекратить прямое бюджетное финансирование академии, перейти к асимметричному финансированию естественных и гуманитарных наук, развивать систему внебюджетного финансирования, перевести значительную часть Президиума РАН в очередной (пятый или шестой) раз преобразуемое Министерство промышленности, науки и технологий под новым названием Министерства инновационного развития. За этим министерством, неважно в данном случае, в каких формах (грантов, госзаказов и т.д.), устанавливается право финансирования науки и т.д. При этом, затрагивая вопрос о "пресловутой" собственности академии, предлагается сохранить ее за институтами.
Что все это означает на практике? Это означает невиданную в истории бюрократизацию науки, ставящейся в зависимость от произвола далеких от науки и от понимания ее реальных задач чиновников. Подобное уже было в "новаторских" идеях Никиты Хрущева о преобразовании Академии наук в Министерство науки. Сейчас ставится вопрос об "огосударствлении" науки, не только науки гуманитарной и социальной, но и науки вообще. Наука становится министерской. Но наука - это не "министерская", а особая сфера человеческой деятельности. Во-первых, она требует государственной поддержки; во-вторых, для нее неприемлемы методы государственно-административного управления; в-третьих, она связана с деятельностью человеческого интеллекта; в-четвертых, творчество и его результаты не могут делаться только по заказу; в-пятых, фундаментальные исследования носят эвристический характер, они не обязательно в данный момент могут быть непосредственно связаны с практикой и т.д.
Сводить творческий научный процесс к деятельности чиновников министерства, независимо от того, какими бы функциями они ни наделялись, как минимум некорректно. Возвращаясь к прошлому, можно сказать, что даже "партократы" не решились сделать подобный шаг. Но не в этом главное. Главное остается за кулисами. Речь в действительности идет о том, чтобы практически упразднить Российскую академию наук. Ее основными исследовательскими центрами являются институты. При прекращении прямого бюджетного финансирования, при иезуитской оговорке о сохранении за институтами собственности они (эти институты) фактически прекратят существование, ибо окажутся не в состоянии содержать самостоятельно свою собственность. И эта собственность пойдет на распродажу с молотка, как пошла на распродажу государственная собственность разрушенного Советского Союза.
Старые концепции переделываются на новый лад: с упразднением научной деятельности Российской академии наук перестает действовать ее Устав. Таким образом, институты, входившие в структуру Академии наук, оказываются вне закона.
Из года в год много говорится и пишется об анахронизме в отношениях между академической наукой и наукой университетской (вузовской). При этом делается парадоксальный вывод о том, что в отставании университетской науки (а за эталон берется университетская наука США) виновата наука академическая, что за счет перераспределения средств академической науки можно значительно поднять уровень науки университетской. Во-первых, непонятно, почему мы должны перестраивать организацию российской науки по образцу американской? Во-вторых, почему вузовскую науку нужно поднимать за счет академической? Поднять университетскую науку до уровня академической, конечно, можно и нужно, но решать эту проблему следует постепенно по мере получения в каждом конкретном случае необходимого для этого финансирования. Все это потребует существенного изменения организационной структуры, значительного увеличения рабочих площадей, увеличения профессорско-преподавательского состава университетов и т.д. В-третьих, в России и в США сложились различные традиции научных исследований: в России - это академия, в США - университеты. Всегда ли нужно ломать традиции?
Параллельных наук, о необходимости создания которых говорят социальные преобразователи, не существует. Наука едина и неделима. Но формы ее организации могут быть различны. Это - академическая, университетская (вузовская), отраслевая и общественная формы организации науки. Все они имеют право на существование. И ведущая роль, в российских реалиях, принадлежит академической науке. Однако в последнее время академической науке противопоставляют не только науку университетскую, но и науку общественную. В России официально получены лицензии на право деятельности на общественных началах более 560 академий наук. Среди них есть как очень серьезные, так и просто анекдотичные. Существует, например, даже Академия оккультных наук.
Большая часть этих академий никакой творческой научной деятельности не ведет и вести не может из-за отсутствия необходимой материальной базы и финансовых средств. Нередко поэтому научная деятельность подменяется амбициозной деятельностью, связанной с присвоением ученых званий и степеней. Так, ежегодно дипломы докторов наук, профессоров, академиков, членов-корреспондентов получают около 20 тысяч членов этих академий. При этом деятельность ВАК объявляется анахронизмом.
Президиуму РАН, возможно, было бы целесообразно занять позицию не игнорирования, а сотрудничества и координации деятельности наиболее серьезных из общественных академий, например, таких, как Академия естественных наук, Академия военных наук и другие.
О новом статусе социальных и гуманитарных наук: единство науки и политики - веление времени
В период господства партократии руководство страны крайне подозрительно относилось к общественным наукам. Общественными науками считались только те, которые входили в три составные части марксизма. Это - философия, политическая экономия и научный социализм (коммунизм). Все иное объявлялось от лукавого. И когда под нажимом общественности уже было невозможно игнорировать термин "социология", то это понятие было объявлено тождественным "научному коммунизму" или "обществознанию" в целом. Общественные науки, и это прямо декларировалось, должны были выполнять функцию идеологическую, идеологически обслуживать существующий партократический режим. Иначе говоря, осуществлять функцию социальной апологетики (это относилось не только к наукам, включенным в три составные части марксизма, но и к истории). Функции - познавательная и практическая - фактически исключались.
Сейчас дело коренным образом изменилось, вошли в научный обиход понятия социальных и гуманитарных наук, был институционализирован целый ряд других наук об обществе и человеке, в том числе социология, социальная психология, культурная антропология, политология и др. Произошло сближение этих наук, с одной стороны, с естественными и техническими, а с другой, с политикой и социальной практикой. Это означает то, что, несмотря на пятидесятилетний запрет, социальные и гуманитарные науки благодаря самоотверженности российских ученых не только развивались, но и в кратчайшие сроки преодолели отсталость и встали в один ряд с естественными и техническими науками.
Во-первых, благодаря новейшим информационным технологиям совершенно изменились методы социальных наук. Они широко используют математику. В социологии применяются методы структурно-функционального анализа, латентного и факторного, причинного и корреляционного анализа, целая система выборочных и других методов. Во-вторых, были отброшены обнаружившие свою несостоятельность однофакторная и однолинейная модели общества. На смену им пришли многофакторные и многолинейные теории развития человеческих обществ. В-третьих, научно проведенные социологические или психологические исследования дают столь же точные результаты, как естественные и технические науки. Они дают точную, количественную и качественную оценку последствий принимаемых решений для человека, общества и природы. Разделение наук на "точные" и "неточные" утратило смысл.
Неудивительно поэтому, что попытки социальных ученых оценить социальную и политическую практику часто встречают неприязнь и противодействие. Кому, например, из политиков или социальных преобразователей приятно знать, что реализация их умозрительных проектов будет иметь своим следствием резкий скачок смертности населения, еще большее снижение рождаемости, сокращение продолжительности жизни, рост преступности, самоубийств, наркомании, алкоголизма. Конечно, намного лучше для самоуспокоения реформировать страну и ее науку на свой лад, не зная и не задумываясь о социальных последствиях своей деятельности.
С полной ответственностью можно сказать, что проведение действительно научного исследования в области социальных и гуманитарных наук задача не менее, а в ряде случаев более сложная, чем в науках естественных. Это объясняется тем, что факторы социальной жизни, пружины, лежащие в основе деятельности масс, партий, лидеров, более сложны, более завуалированы, нежели законы природы. Поэтому в научном смысле открытие законов социальной жизни, истории человеческого общества требует гораздо большего времени, сопряжено с большими и непредсказуемыми ошибками, нежели открытие многих естественно-научных законов, например, космоса, управления термоядерными реакциями. Конечно, социальные науки не создают современных реактивных самолетов, атомных реакторов. Но социальные и гуманитарные науки позволяют дать ответ на вопросы, как все эти достижения науки и техники должны служить человеку, его благу, не противостоять обществу, обслуживать современную человеческую цивилизацию.
Власть имущим не нужна научная экспертиза принимаемых решений. Нередко они, по известным причинам, идут на принятие антинародных решений сознательно, игнорируя данные науки, нередко прямо противоположные характеру и содержанию их деятельности.
И сейчас предпринимаются попытки устранения "опасных" для политиков и социальных преобразователей наук. Так, под нажимом определенных кругов была изъята из числа обязательных для преподавания в вузах страны социология. Более того, с полной серьезностью ставится вопрос о ликвидации социальных и гуманитарных академических институтов. "Феномен гуманитарного академического института, - пишет один из идеологов упразднения Российской академии наук, - это тупиковое в современных условиях направление организации научных исследований".
Принять этот тезис к практическому руководству - значит отбросить развитие социальных и гуманитарных наук на многие десятилетия, если не на столетие, назад, разорвать их связь с другими науками и социальной практикой. Современный институт социального или гуманитарного профиля требует не менее, а в некоторых случаях даже более сложного технического оснащения, чем институты естественного профиля. Только на современной и весьма дорогой технической базе, на основе объединения усилий специалистов различного профиля могут развиваться современные социальные и гуманитарные науки.
Российскую академию наук - на уровень задач XXI века
Российская академия наук почти за три столетия обрела огромный интеллектуальный и технический потенциал. Одним росчерком пера этот потенциал можно разрушить, уничтожить под самыми благовидными предлогами. Для этого ума не надо. Труднее решить задачу преумножения этого потенциала, максимального его использования в национальных интересах России. В этих целях, на наш взгляд, следовало бы существенно пересмотреть старые подходы к принципам функционирования Академии наук, ее президиума, формы взаимодействия академии с руководством страны. В последнем случае следует внимательно отнестись к взаимным претензиям Академии наук и руководства страны.
Основная претензия Российской академии наук - невостребованность науки руководством страны. Решение этой проблемы может, на наш взгляд, носить двоякий характер. Следует предоставить право президенту Российской академии наук непосредственно, минуя чиновников от науки, выносить на рассмотрение правительства или доводить до сведения президента России наиболее важные и принципиальные разработки академии, рекомендации по практическому использованию научных открытий и изобретений российских ученых. Правительство в обязательном порядке принимает к рассмотрению эти предложения и выносит по ним принципиальные решения. Эти решения в обязательном порядке доводятся до сведения научной общественности и соответствующих организаций.
В свою очередь правительство России ставит перед Академией наук проблемы, требующие научного решения. В стране, например, создан Центр стратегических разработок. Он представил правительству страны предложения по стратегии развития России на ближайшие годы. Аналогичные предложения можно было бы предложить представить Академии наук и обсудить на заседании правительства оба проекта. Можно предложить Академии наук представить ряд других проектов для рассмотрения правительства, например, о возможности перевода авиации на водородное топливо, об использовании новых материалов (керамики и др.), о геополитической стратегии России и т.д. Отделение экономики и Отделение философии, социологии, психологии и права, например, могли бы представить в Президиум РАН, а затем в правительство России свое, научно обоснованное видение экономического и социального развития страны и т.д. В данном случае на смену взаимным претензиям пришла бы взаимная ответственность.
На Академию наук следовало бы возложить проведение научной экспертизы наиболее принципиальных решений, принимаемых президентом, правительством и Государственной Думой. В данном случае должны представляться не голословные рассуждения типа "одобрены", "не одобрены", а аналитическое обоснование последствий этих решений для человека, общества и природы.
Качественно, на наш взгляд, должны меняться характер и содержание деятельности Президиума РАН. На рассмотрение Президиума следует главным образом выносить завершенные результаты научных разработок с предложениями об их практическом использовании с последующим, в случае принятия, направлением на рассмотрение правительства Российской Федерации. Каждый член Президиума РАН персонально отвечает за конкретный участок работы и представление конечных результатов проведенных исследований Президиуму РАН и, соответственно, правительству России.
Наряду с этим в рамках Академии наук необходимо создать все условия для проведения фундаментальных исследований, то есть исследований, не связанных с сиюминутной практикой, но ориентированных на будущее.
В то же время важно решить проблему поддержания Российской академии наук и академической науки. Для этого необходимо:
- восстановить финансирование РАН на уровне финансирования АН СССР;
- соответственно восстановить заработную плату действительных членов и членов-корреспондентов РАН, докторов и кандидатов наук в размерах, пропорциональных установленным ранее в АН СССР. Систематически проводить индексацию заработной платы ученых. Желательно, со временем, восстановить статус академиков и членов-корреспондентов РАН, существовавший в Императорской академии наук. Кстати, в Академии наук СССР действительному члену обеспечивались все условия для занятия научной деятельностью: помимо выплаты за звание, квартиры, дачи, выделялись семь вакансий для создания исследовательской группы или лаборатории. Впоследствии это было как-то незаметно отменено.
Вряд ли целесообразно сохранить под любыми новыми названиями Министерство науки. Сохранить это министерство - значит ставить науку в зависимость от чиновников от науки. Посредническая деятельность между Академией наук и правительством должна быть устранена. Координационную деятельность между различными областями науки - академической, университетской, отраслевой и общественной - могла бы осуществлять Российская академия наук.
Избавлению Российской академии наук от диктата различного рода политиков и шантажа чиновников, способствовало бы повышение ее статуса. Непосредственное курирование Российской академией наук, на наш взгляд, следовало бы передать президенту России.
Дарья Гармоненко 