Андрей Федоров
В ПОЛИТИЧЕСКОЙ жизни России среди имен, которые наиболее часто называются на протяжении последних лет, неизменно фигурирует Борис Березовский. Многие склонны расценивать его как своеобразный политический феномен России и говорить, что подобная фигура не могла бы появиться в другой стране даже при похожих условиях.
В какой-то степени такой подход может быть оправдан, поскольку первые годы становления российской демократии характеризовались весьма причудливыми политическими комбинациями, когда тот или иной политик мог в течение недели резко взлететь на вершину, а потом также резко упасть с нее. Но Березовский оказался прочнее и в какой-то степени удачливее многих. И это связано прежде всего с тем, что он, пожалуй, как никто иной чувствовал подспудные процессы, происходящие на вершинах российской власти, особенно после 1995 года.
И, на мой взгляд, чувствовал самое главное - постоянную и, начиная с предвыборной кампании 1996 г., все возрастающую неуверенность высшей власти в себе, своем будущем. Видя и понимая различные обстоятельства такого положения дел, он сумел сделать себя человеком, который был незаменим для решения многих текущих и стратегических политических вопросов.
Что бы там ни говорилось сегодня о нем, нужно объективно признать тот факт, что Березовский имеет самое непосредственное отношение к процессу передачи власти от Ельцина к Путину и к появлению того, опять же чисто российского, политического феномена, который называется движение "Единство".
Главная, на мой взгляд, особенность Березовского заключается в том, что он никогда не был статичен в политической жизни России: он всегда играл, выстраивал комбинации, которые в подавляющем большинстве случаев приносили ему успех. И именно то, что на протяжении нескольких лет он практически не допустил никаких ошибок, во многом привело, с моей точки зрения, к определенной переоценке Березовским своих возможностей и своего политического потенциала.
Ведь уверенность Березовского в успехе своих проектов базировалась прежде всего на их технологичности и понимании того, что власти могут быть предложены совершенно нестандартные решения, которые принесут желаемый результат. Этот прагматический технологический подход доминировал на протяжении всех последних лет, и особенно в связи с парламентскими выборами 1999 г. и президентскими выборами 2000 г.
Березовский сумел понять, что необходима качественно новая политическая интрига перехода от ельцинского периода власти в будущее, необходима новая схема, которая позволяет, с одной стороны, сохранить в целом основы и принципы этой власти, а с другой - произвести определенную модификацию.
С учетом вышеизложенного, думается, можно было бы выделить несколько ключевых этапов деятельности Бориса Березовского в течение последних полутора лет.
Этап первый. Продвижение Путина к власти
Основной целью этого периода было формирование новой политической основы для будущей власти; основы, создаваемой исключительно сверху и соответствующим образом контролируемой. То есть вся система действий, во многом задуманная именно самим Березовским, носила достаточно жесткий характер и не допускала каких-либо модификаций, в том числе и с учетом временного фактора.
Возможно, именно в силу этого такой проект в конце концов без особого сопротивления привел к желаемому результату, потому что если бы инициатива действительно шла снизу, то никакое "Единство" на самом деле не появилось бы как по политическим, так и по экономическим причинам.
Естественно, что реализация подобного плана была бы невозможна без соответствующей информационной поддержки, и именно это стало одной из самых сильных сторон деятельности Березовского. Прежде всего благодаря массированному информационному наступлению, ведомому ОРТ, нынешний президент стал действительно всенародно известен, и его облик сформировался в общественном сознании исключительно в позитивном направлении.
Безусловно, что Березовский вел соответствующую селекционную линию, которая была направлена на то, чтобы постараться сформировать новую политическую фигуру, идущую на смену Ельцину, максимально приемлемую для российского общества, и одновременно сохранить достаточно четкие, традиционные для эпохи Ельцина механизмы влияния на власть.
В тот момент Березовского практически не интересовало, кто встанет рядом с этой фигурой, ибо, как мне думается, он был в достаточно значительной степени уверен в том, что сформировать "антураж" сумеет позднее с минимальными политическими потерями. С этой точки зрения Березовский видел Путина именно как "одинокого ковбоя", идущего к власти без собственной команды, на которую тот мог бы опираться, придя в Кремль.
Многие сложности, с которыми сегодня сталкивается Путин, имеют свои корни именно в быстром, динамичном восхождении наверх, которое автоматически во многом исключало возможность формирования широкой команды, обрастания связями, то есть того, что называется созданием своей собственной модели управления. Из сопутствующих фигур население знало только, пожалуй, Сергея Шойгу.
Безусловно, нужно отметить, что в тот период времени именно динамизм перемещения Путина во власти и его политическая раскрутка давали основания Березовскому говорить об успешности реализуемого проекта и надеяться на свой кусок пирога при новой власти.
Практически не было никакого основания сомневаться в том, что переходный период будет достаточно сжатым, полностью управляемым и приведет к необходимому конечному результату. Однако в конечном счете оказалось, что именно технологичность и прагматичность модели привода Путина к власти содержала в себе весьма непредсказуемую линию поведения избранного кандидата в будущем.
Путин, как оказалось, пошел именно по пути отрицания "ведомости" и перешел на позиции ведущего. Это объясняется во многом как личными качествами самого Путина, так и тем, что именно задуманный "модельный вариант" развития оказался на самом деле достаточно далеким от действительности, ибо он был построен по схеме того, что Путин с самого начала работы на посту президента Российской Федерации с неизбежностью столкнется с трудностями и в своем движении вперед будет неизбежно опираться на Березовского и его команду, в том числе и на имеющиеся финансовые и информационные ресурсы.
Однако не было учтено, что достаточно благоприятная экономическая конъюнктура после 1998 г. даст возможности новому лидеру страны развязать себе руки и начать довольно активно искать другие точки опоры.
Березовский не учел, что Путин был отнюдь не чистым листом в российской политической жизни, хотя, естественно, его политический и управленческий опыт был гораздо меньшим, чем у многих других. Но у Путина оказалась весьма высокой тяга именно к самостоятельному пути поведения, что, естественно, послужило основой для начала конфликта. Пути Путина и Березовского начали расходиться.
Этап второй. Борьба за Путина-президента
Второй период борьбы можно назвать именно так. "За Путина-президента" в смысле стремления сохранить контроль, попытаться влиять на те политические процессы, которые были начаты Путиным и которые действительно не могут даже сегодня быть однозначно оценены.
Для Березовского стало прямым вызовом то, что большинство этих процессов были начаты вне рамок предполагавшихся ранее схем и были построены в гораздо большей степени именно на модели жесткого личного лидерства с достаточно минимальным учетом взглядов других политических действующих лиц.
Речь в этом плане может идти о том, что начавшийся конфликт между Борисом Березовским и Владимиром Путиным не был ни в коей мере конфликтом личностным, конфликтом своего рода "скульптора и произведения", как это иногда пытались подавать в ряде средств массовой информации. А это был конфликт моделей управленческого поведения, это был конфликт в отношении, собственно говоря, перспектив развития страны и решения ключевых экономических и социально-политических проблем.
Борьба за Путина-президента для Березовского была прежде всего борьбой за такую систему управления, которая не нарушала бы сложившийся баланс между властью и финансовой элитой и позволяла бы власти достаточно эффективно пользоваться политическими и финансовыми услугами этой элиты в случае необходимости.
Березовский объективно пытался перебросить мостик от России Ельцина к России Путина именно через возможность в достаточной степени не нарушать сложившийся баланс сил и не идти по пути сколь-либо серьезных, прежде всего политических, преобразований, которые, по его мнению, могли бы поставить под вопрос существование демократических институтов.
Этот этап еще можно было бы в какой-то степени назвать этапом, на котором Борис Абрамович пытался оставаться "первым среди равных". Он не учел в полной степени того обстоятельства, что объективно Путин может и стремиться быть единственным первым в полном смысле этого слова лицом в государстве, которое не хочет иметь никаких посредников: ни политических, ни финансовых, ни информационных.
Для того чтобы самоутвердиться, для того чтобы доказать свое самостоятельное политическое "я", Путин объективно должен был пойти на конфликт со старой моделью управления. И он пошел на это.
Естественно, что это самоутверждение, как это исторически бывает во властной России, неизбежно должно было подкрепляться линией по крайней мере на внешние жесткие действия в отношении как чиновничества, так и так называемых олигархов под ставшим уже традиционным флагом борьбы с коррупцией. Тем более что Путин, как морально, так и организационно, мог опираться сразу же на соответствующие структуры.
Соответственно, Березовский, несмотря на все то, что он сделал для политической поддержки Путина в недавнем прошлом, автоматически оказался "за красными флажками". Естественно, что он оказался там не один, а, как говорится, с "группой товарищей". Причем, думается, что эта "группа товарищей" будет иметь тенденцию к дальнейшему расширению в течение самого ближайшего времени.
Пытаясь сохранить свое влияние, Березовский, на мой взгляд, исходил еще и из того, что наличие хотя бы части старой команды вокруг Путина будет определенной гарантией от нового передела собственности, теперь уже "питерской" командой.
Этап третий. Борьба против Путина
Оказавшись выжатым из ближайшего политического круга и поняв, что традиционная ресурсная линия себя исчерпала и возможностей политического воздействия на Путина практически больше нет, Березовский объективно ушел в прямую оппозицию Путину, причем сделал это достаточно сознательно и открыто. Пока он стоит на этой платформе, в общем-то, последовательно.
Березовский очень хорошо понимает, на мой взгляд, что в нынешней ситуации только оппозиция Путину, причем максимально публичная, является единственной возможностью для него сохраниться в качестве политического деятеля и иметь хоть какие-то шансы на будущее.
В этом он, видимо, прав, ибо все другие типы взаимоотношений с Путиным людей, которые входили в один с Березовским круг, практически сведены сегодня на нет. Для Путина сегодня политически крайне выгодно, чтобы так называемые "олигархи" представляли бы собой более-менее однородную серую массу, не имеющую собственных политических амбиций.
Уйдя в открытую политическую оппозицию Путину, Березовский, безусловно, начал весьма опасную для себя политическую игру, но, с другой стороны, таким шагом он резко выделил себя в кругу российских политиков и тем самым обеспечил долгосрочное внимание к себе и своим действиям.
Нужно объективно признать, что людей, которые говорят о своей политической оппозиции Путину, сегодня в России немного, а достаточно влиятельных людей среди них практически нет. На данном этапе уже можно начинать проводить известные аналогии с началом прошлого века, когда "мозги оппозиции" находились вне пределов России.
Какие политические перспективы есть в складывающейся ситуации у Бориса Березовского?
Их не так уж и много, но можно сказать, что при определенном развитии событий его возможности, по крайней мере влиять на ситуацию в России, могут быть достаточно широкими.
Прежде всего следует достаточно объективно признать, что период пика популярности Путина все же проходит. Это процесс достаточно естествен: практически у каждого лидера страны первый год - это год на подъеме, а потом часы начинают отсчитывать обратный счет времени по мере того, когда приходится задумываться не только о текущем моменте, но и о будущих выборах и когда ожидания электората объективно сменяются сначала сомнением, а затем и открытым недоверием.
В этой ситуации Березовский, даже находясь вне страны, объективно пытается (причем не без успеха) взять на себя роль своего рода главного канала критики Путина, причем канала, который достаточно внимательно отслеживается как в российском обществе, так и за его пределами.
Особенность ситуации заключается в том, что он идет по пути максимально персонифицированной оценки Путина и его действий, которая не растворяется в потоке общих высказываний о президенте России. Березовский вполне сознательно вызывает огонь на себя, ибо только через себя, через свою фигуру он может реально влиять на процесс. Роль кукловода, сидящего где-то далеко и невидимого обществу, Березовскому не подходила и, видимо, никогда не подойдет. Он был и остается игроком переднего плана.
Во многом персонифицированный характер критики Путина еще связан и с тем, что информационные возможности деятельности Березовского в России все же объективно сузились и у него сейчас в руках нет такого сильного и эффективного канала прямого влияния на общество, которым располагает, например, Владимир Гусинский в лице "Медиа-МОСТа".
Но у Березовского есть то, чего нет у многих в России, особенно у политиков новой волны, - у него есть имя, которое однозначно делает любое его высказывание пунктом для привлечения общественного внимания, и он, безусловно, достаточно эффективно пользуется этим фактором.
Если ситуация в России будет иметь тенденцию хотя бы к некоторому ухудшению (такая опасность все же существует), то тогда эффективность "политики критики" со стороны Березовского будет соответственно возрастать.
Кризис всегда рождает критику, но особенность нынешней ситуации заключается в том, что даже в условиях кризиса очень мало кто из российских политиков будет готов пойти на открытую критику причин, порождающих кризис.
Березовский себе может это позволить, и, как хотелось бы еще раз подчеркнуть, это будет шагом в его стиле. Более того, при определенных условиях те или иные действия Бориса Березовского, особенно в публичной сфере, могут стать существенным элементом развития этого кризиса.
Необходимо подчеркнуть, что мнение на Западе о Путине постепенно начинает меняться, и это тоже процесс объективный. Наряду с остающимися высказываниями ряда западных лидеров о решительности и последовательности Путина в деле укрепления страны все чаще появляются оценки (особенно в США), в которых говорится о том, что Путин начал очень серьезный процесс преобразований России, не имея четкого плана и не понимая, каким образом и какой ценой он будет доведен до конца.
К сожалению, Россия до сих пор остается страной, которая слишком в высокой степени зависит от экспортного (и в целом от внешнего) фактора, и любая неблагоприятная конъюнктура на рынке энергоносителей будет иметь не только экономические, но и политические последствия.
Совершенно очевидно, что если в конце марта - начале апреля произойдет обвал цен на нефть, то о реальной политической и социально-экономической реформе масштабного характера придется просто забыть и вновь заняться, с одной стороны, латанием дыр, а с другой - сохранением имиджа Владимира Путина как лидера страны в глазах населения. Это, возможно, будет новым временем Березовского как политика.
Действительно, Березовский всегда наиболее активно и эффективно проявлял себя в кризисные моменты. Ему претит спокойная жизнь, и именно через кризисы он всегда добивался своих целей и усиливал свое влияние.
Думаю, что примерно такой же остается и его логика сегодня. Ситуация во многом связана и с тем, что к Березовскому все же прислушиваются на Западе.
Конечно, те, кто прислушиваются к нему, люди весьма разные и в разной степени влиятельные, но этот факт сбрасывать со счетов нельзя. Он является объективной реальностью, причем реальностью, степень влияния которой может только возрасти в случае неблагоприятного развития событий для России.
У Березовского теоретически имеется определенная ниша для того, чтобы попытаться сыграть свою роль (правда, еще до конца неясно какую) в качестве дополнительного канала решения вопросов о взаимоотношениях России с Западом (а они, как мне думается, в этом году будут далеки от идеальных).
Широкая сеть контактов, установленных Березовским за последние 5-7 лет в кругах политической и экономической элиты Запада, позволяет ему достаточно эффективно использовать это обстоятельство особенно в ситуации, когда отношение к России со стороны новой американской администрации становится все более жестким и степень ее заинтересованности в обеспечении внутриполитической стабильности в России также объективно снижается.
Березовский уже сейчас, на мой взгляд, начинает достаточно умело играть на том, что Запад так до конца и не знает и не понимает Путина.
Борис Абрамович как раз сейчас начинает говорить о том, что Путин в условиях благополучной и достаточно динамично развивающейся страны - это одно, а Путин в условиях кризиса - это совсем другое.
По многим его интервью можно судить о том, что Березовский с достаточной уверенностью считает, что в случае кризисного развития ситуации Путин неизбежно перейдет к жестким формам управления страной, усилит авторитаризм, что, в свою очередь, не найдет поддержки на Западе.
Уже сейчас можно сказать, что эта схема частично работает, и каждый новый шаг, который на Западе воспринимают именно как движение-подвижку в сторону авторитаризма, дает возможность Березовскому говорить о том, что он прав. Особенно в ситуации, когда зачастую со стороны Кремля порой отсутствуют внятные объяснения тех шагов, которые предпринимаются.
Еще один важный момент: Березовский вполне сознательно сейчас начинает активнее присутствовать в правозащитной сфере, ибо, с моей точки зрения, данная сфера будет отныне объективно находиться в гораздо более серьезной зоне внимания как внутри страны, так и за рубежом.
Я вполне допускаю такую ситуацию, когда в ближайшем будущем значительная часть оценки Западом ситуации в России будет строиться именно через призму оценки прав и свобод, прежде всего в сфере средств массовой информации.
И здесь Березовский сейчас, на мой взгляд, стремится завоевать стратегически выгодные позиции. Ему хорошо известно, что любой скандал, в частности со СМИ, который происходит в России и который можно описать как "зажим свободы", имеет на Западе гораздо больший политический и экономический резонанс, чем цифры экономического роста или фактор отсутствия каких-либо серьезных социальных потрясений.
Так устроен Запад, и эта ситуация в ближайшие годы не изменится. Запад инстинктивно продолжает не верить в Россию Путина, так как он, в общем-то, не верил и России Ельцина, и Борис Березовский своими оценками ситуации в России во многом помогает Западу еще раз утвердиться в своем неверии.
Сможет ли Борис Абрамович стать лидером оппозиции в России? Однозначно, нет. Потому что для этого нужно быть в России, а, думается, это в ближайшее время сделать ему не удастся.
Однако он может и, насколько я могу понять, хочет сделать другое. Березовский хочет, чтобы в России появилась реальная публичная оппозиция Путину, которая могла бы стать политической и, что самое важное, психологической опорой в работе Бориса Абрамовича.
Личные высказывания Березовского о ситуации в России, безусловно, важны и значимы, и на них реагируют. Но если эти высказывания будут корреспондироваться с мнениями и высказываниями, идущими собственно из России, прежде всего от интеллигенции, то, условно говоря, политическая стоимость Бориса Березовского будет объективно возрастать.
Плюс к этому, на мой взгляд, Березовский в какой-то степени пытается застолбить себе место на будущее в случае того или иного маловероятного, но все-таки до конца не невозможного развития событий в России.
Его стратегическая задача состоит в создании широкой политической "сети влияния", которая при необходимости может быть развернута в полном объеме и с соответствующими последствиями.
Березовский - не политик-одиночка. Он - политик-сетевик в том плане, что именно через сеть из различных ячеек - информационных, политических, экономических, культурных - Березовский в состоянии продвигать достаточно комплексно свое видение той или иной ситуации, продвигать идеи, которые могли бы быть отвергнуты, если были бы представлены другим путем.
Нужно честно сказать, что Борис Березовский располагает достаточным числом союзников собственно в России, пусть даже они не демонстрируют это открыто.
Насколько я могу понять из ряда высказываний Березовского, он начинает думать о России после Путина. Не говоря, естественно, когда, в каких временных рамках может начаться этот этап развития страны. Мне кажется, что это для него становится все более важной долгосрочной целью, в основу которой положена мысль о том, что первый год президентства Путина не стал в конечном счете годом сколько-нибудь серьезного политического и экономического прорыва в развитии страны.
Мне также кажется, что Березовский сейчас в какой-то степени гораздо больше психологически чувствует Путина, чем в тот период, когда он всемерно его раскручивал в глазах российского общественного мнения.
Он понимает, что у Путина чувство власти ничуть не меньше, чем то чувство власти, которое было у Ельцина, а степень уверенности в правоте своего курса, пожалуй, даже и выше.
Я лично сомневаюсь, что на данном этапе Борис Березовский сумеет, да и захочет найти общий язык с Владимиром Путиным, прежде всего потому, что у последнего пока нет в этом ни особого интереса, ни прямой потребности.
Однако сбрасывать Березовского со счетов у Путина тоже нет оснований. Расставшись с эпохой Ельцина, Путин на данный момент не нуждается в собственной элите, которая выполняла бы те функции, которая она выполняла при Ельцине. Ситуация другая.
Но нельзя исключать и того, что смена ситуации может изменить всю систему координат и в какой-то степени вернуть ее к исходным позициям конца 90-х.
Березовский со своей стороны хорошо понимает, что бороться за уход Путина сегодня просто бессмысленно, и он не хочет тратить на это ни времени, ни сил.
Мне думается, что он будет занимать достаточно выжидательную позицию, направленную на то, чтобы внимательно отслеживать все ошибки действующего президента, все оплошности власти (а их в последние месяцы становится все больше) для того, чтобы иметь возможность выступать по крайней мере с инициативами по корректировке курса.
Совершенно очевидно, что Путин более не может оставаться в положении наблюдателя за экономическими процессами. Он вынужден будет в ближайшее время пойти на некоторые достаточно радикальные шаги, которые объективно вызовут разноречивую реакцию в российском обществе.
А если, как уже говорилось выше, экономическая ситуация станет менее благоприятной, то вполне возможно, что Борис Березовский публично поставит вопрос (неважно, где он будет находиться в тот момент) о том, что уже нужна не корректировка, а смена курса, которая может привести к тому, что в России впоследствии произойдет очередная трансформация власти при прямом участии самого Березовского.
Это связано прежде всего с тем, что нынешняя ситуация в России объективно устроена таким образом, что нет и не может быть ярких политиков, которые могли бы хотя бы в какой-то степени открыто позволить себе усомниться в правильности того, что делается. Березовский пока эту роскошь может себе позволить, и в силу этого он объективно обречен на то, чтобы оставаться на весьма высоких позициях в рейтингах политической жизни России.
Помимо этого, говоря о Березовском, нельзя забывать и о проблеме Чечни. Предпринимаемые федеральными властями усилия по нормализации ситуации в Чеченской Республике пока, к сожалению, не дают ощутимого реального результата.
Думается, что и последнее решение о передаче руководства антитеррористической операцией в руки ФСБ не сможет кардинально изменить ситуацию. Уже во второй половине марта мы вновь можем столкнуться с резким ростом числа террористических акций, которые, естественно, потребуют соответствующих ответных мер. И опять все пойдет по кругу без какого-либо реального политического решения.
Думается, что Березовский вновь попытается, в том числе с использованием ряда зарубежных структур (в частности Европарламента), предложить использовать свои возможности для начала нового переговорного процесса. Такое развитие событий полностью исключать нельзя, ибо российская власть сама устала от чеченской проблемы, а внешнее давление может вновь возрасти.
Березовский может получить "второе дыхание" и в случае, если уже в этом году активизируется процесс политических преобразований, связанный с принятием нового закона о политических партиях и началом предметного разговора о возможности "модернизации" действующей Конституции Российской Федерации.
Особенно в случае, если в практическую плоскость перейдет вопрос о возможности досрочных выборов в Государственную Думу с учетом вышеупомянутого закона. Борьба в этом случае будет ничуть не менее жесткой, чем в 1999 году, ибо в нынешнем случае ошибки в ставках исключаются.
По крайней мере мне достаточно очевидно, что нынешняя власть поведет на выборы "Единство", которое в корне (прежде всего с персональной точки зрения) будет отличаться от "Единства", собиравшегося по принципу "детского конструктора" в 1999 году. И здесь для Березовского могут открыться огромные возможности для политической игры.
У Березовского, где бы он ни находился, остаются реальные каналы информационного и политического воздействия на российское общество. И то, что он ими воспользуется, практически никаких сомнений не вызывает. Особенно в том случае, если он сумеет, по крайней мере психологически, обыграть в достаточной степени свой статус "политэмигранта", к которому Березовский, на мой взгляд, сейчас достаточно сознательно стремится.
