Алексей Беляков В ПОСЛЕДНЕЕ время вновь активизировались публичные и печатные прения о необходимости законодательного принятия государственных символов Российской Федерации. Это вынуждает меня поделиться с читателями "НГ" фактами и текстами, достаточно хорошо известными многим историкам, филологам и искусствоведам, но, к сожалению, не широкой публике и не власть имущим.
НЕ ИЗ НОВОГО РИМА, А ОТ ГАБСБУРГОВ
Главный аргумент сторонников принятия двуглавого орла в качестве государственного герба РФ - это исторически традиционный символ российской государственности. Но ее началом принято считать описанное в летописях под 6370 г. от Сотворения мира (862 г. н.э.) "призвание князей", а двухголовая птица в нашей стране впервые зафиксирована на датируемой 1497 г. печати московского великого князя Ивана III. Выходит, что из 1138 лет российской государственности больше половины (635 лет) она вполне обходилась без орнитологического феномена: первоначально на княжеских грамотах ставились изображения креста, Спаса, Богородицы или чаще всего святого, имя которого носил данный князь. С XIV в. на печатях тверских, а затем и московских князей появляется изображение всадника с мечом в руке, позднее у московских великих князей он трансформировался в конного змееборца с копьем. Откуда же двуглавый орел на печати 1497 г. и в чем его смысл?
Мнение, высказанное основоположником нашей научной историографии Николаем Карамзиным (хотя тенденциозность и, мягко говоря, беллетристичность его "Истории Государства Российского" неоспорима), имеет наибольшее распространение. По этому мнению, появление на печати Ивана III изображения двуглавого орла - "герба Византии" - результат его брака с Софией Палеолог, принесшей этот "герб" в качестве "приданого". Многие также считают, что в использовании двуглавого орла ("герба Византии") московскими государями выражается идея Москвы - "третьего Рима", идея преемства ими власти из Рима и "Византии".
(Последнее слово я беру в кавычки, поскольку термины "Византия", "Византийская империя" являются произвольными: политического организма с таким названием никогда в истории не существовало. Был Рим - от основания его Ромулом 21 апреля 753 г. до н.э. и до взятия Константинополя - Нового Рима - турками при Цесаре Константине Палеологе 29 мая 1453 г.)
Конечно, нынешним осененным двухголовой птицей московским властителям очень приятно чувствовать себя преемниками "византийских автократоров". Но еще в XIX в. очень авторитетный историк Николай Лихачев указывал, что "Византия" (как и Рим) "не знала государственной печати и на печатях императоров не помещала геральдического двуглавого орла". Соответственно, "Московское правительство не могло заимствовать непосредственно из Византии того, чего та не имела".
А в недавние годы рядом исследователей достоверно выяснено, что двуглавый орел в качестве государственного герба позаимствован Иваном III вовсе не у "Византии", а на Западе, у противника и антипода Нового Рима, "Священной Римской империи германского народа". Там двуглавого орла сделал гербом в 1442 г. император Фридрих III Габсбург (заметим, что все орлы и львы западноевропейской геральдики символизируют не государства, а их государей), и именно его печати совершенно аналогична печать Ивана III 1497 г., от которой, как считается, и произошел "российский герб".
Не спорю, печать эта - материально-исторический факт. Но насколько в первые десятилетия после ее появления двуглавый орел мог восприниматься как российский государственный символ, сказать трудно: скорее в таком качестве выступало изображение всадника (о нем - ниже). И при Иване IV Грозном, по свидетельству немца-опричника Штадена, двуглавый орел красовался на воротах и шпице опричного двора и вполне мог восприниматься как символ опричнины, а это учреждение (сколь бы похвальным оно ни казалось некоторым "православным патриотам") купно с его учредителем более корреспондирует не с "Византией", а с современным сатанизмом.
КТО ПОРАЖАЕТ КОПЬЕМ ДРАКОНА?
На брюхе двухголовой птицы обычно помещают изображение всадника, протыкающего копьем змею (конечно же, дракона, но по-гречески это слово и значит "змея"). Считается, что это - "святой великомученик Георгий-победоносец", христианин, принявший мученическую кончину от Диоклетиана Цесаря на рубеже III и IV вв.
Однако "чудо Георгия о змие" - апокриф фольклорного происхождения, хотя и древний (его появление исследователи датируют по-разному, от VIII до XI в.), и на Руси изображение Георгия в виде змееборца широкое распространение получило не ранее XIV в. А до того времени Георгия обычно писали без всяких змей и коней (замечательный образец - икона ХII в. Успенского собора Московского Кремля).
Да, действительно, московские великие князья начиная с Юрия (то есть Георгия) Долгорукого любили и почитали мученика Георгия, его культ был важной составной частью их официальной идеологии. Однако помещенный на чреве двуглавого орла всадник был официально отождествлен со св. Георгием лишь в царствование государыни императрицы Анны Иоанновны (1730-1740 гг.).
Вместе с тем в многочисленных документах XVI и XVII вв. имеется совершенно недвусмысленное толкование всадника как московского великого князя, царя. А в книге архимандрита Иннокентия Гизеля "Мир человеку с богом или покаяние святое" (Киев, 1669 г.) помещена гравюра, на которой всадник, поражающий копьем дракона, изображен под двуглавым орлом и наделен чертами портретного сходства с царем Алексеем Михайловичем. При этом как автор-"никонианин", так и его оппоненты-староверы равно отождествляли с царем и всадника ("сам тут есть Алексей Михайлович в браде и на коне"), и орла.
ЦЕСАРЬ, ЦАРЬ, ТАТАРСКИЙ ХАН
Итак, и всадник, и двуглавый орел в российском гербе - это царь. А раз так, то сколь бы привычным ни было это слово, но при обсуждении гербовых проблем его невозможно обойти.
Известно, что для перевода греческого слова ВАСIЛЕУС Кирилл и Мефодий использовали слово ЦЕСАРЬ - этим именем как родовым еще с Гая Юлия и Августа назывались римские принцепсы, василевсы ромеев. До XIII в. ни у южных славян, ни на Руси слово царь не употреблялось, только цесарь.
Более столетия назад Измаил Срезневский заметил, что слово царь первоначально прилагалось к хану Золотой Орды. А в начале 70-х гг. нашего века Лидия Жуковская тоже указывала на семантическое размежевание цесаря и царя. А размежевание - примерно такое: Христос - цесарь ("цесарь цесарем и господь господем"), в Константинополе, сиречь Новом Риме - цесарь, а в Золотой Орде - царь. (Быть может, царь - это просто уничижительно-редуцированное, как бы сквозь зубы, произношение изначального цесарь - как никияне вместо никониане в речи староверов).
Но только не надо думать, что слово цесарь исчезло из нашего языка, будучи вытеснено ему "эквивалентным" и "просто" редуцированным словом царь (редукция ударного слога ни в одном из известных языков не отмечалась!). Так, в российской императорской фамилии с петровского времени употреблялись в качестве официальных титулов слова цесаревич, цесаревна. А один из замечательнейших (в частности, своим западничеством) московских государей - Лжедимитрий I - титуловал себя как "великий цесарь, князь всея России, многих Татарских царств и государств, Московской державе подвластных, государь, царь и обладатель (здесь и далее в цитатах сохранены особенности языка оригинала, курсив мой. - А.Б.)". В этом титуле, как видно, сознательно употреблены и цесарь, и царь, что вкупе с "многими татарскими царствами" вполне показательно.
Первоначальная соотнесенность слова царь с ханом Золотой Орды отразилась в фольклоре ("где царь, там и орда" - эту малоизвестную теперь пословицу приводит Карамзин) и в топонимике. Так, на месте столицы Золотой Орды г. Сарая на р. Ахтубе существовал г. Царев (ныне с. Царев Ленинского района Волгоградской области).
В связи с первоначальным именованием татарского хана царем следует рассматривать и формулу православный царь применительно к московскому государю. Она, по-видимому, впервые появилась в составленном около 1518 г. "чине поставления Димитрия-внука": поскольку царь - татарский хан, возникает необходимость уточнить, что московский великий князь - православный царь. Эта формула еще долго бытовала и после "снятия" оппозиции царь - православный царь, она содержится, например, и "народном" гимне "Боже, царя храни" (музыка Алексея Львова, стихи Василия Жуковского).
Но все-таки самое замечательное свидетельство первоначального отнесения слова царь к татарскому хану - это реакция польского короля Сигизмунда I на требование Ивана IV Грозного называть его царем (1554 г.): "никоторый же государь у христьянстве тым именем не называетца, кроме бусурманских царей, а он, брат наш, есть государем христьянским". Со своей стороны, утверждая свое право именоваться царем, Иван IV ссылается не только на легенды о Владимире Святославиче и Владимире Мономахе, который будто бы "венчан на царство русское", но, главное, на покорение им царств Казанского и Астраханского (осколков Золотой Орды), так как "на тех местех исстари цари велись" и "место Казанское и Астороханское... извечное царское".
ЧТО ВИДЕЛ ПРОРОК ЕЗДРА?
Напомню о факте, ныне не афишируемом. Христианская ортодоксия (то есть те самые святые отцы, преемницей и единомышленницей которых мыслит себя Русская Православная Церковь) отождествляла обновленный Христом Рим - Новый Рим, Константинополь - с апокалиптической тысячелетней державой Христа на земле, по окончании которой миром овладеет антихрист. Владычество антихриста достигнет исполнения тогда, когда собравшиеся в Иерусалиме иудеи поставят его царем и рекут ему: "Ты еси Христос, егоже мы ожидахом, и тебе ради оскорби нас род род римский". В этих словах сбудется пророчество Христа об иудеях: "Аз приидох во имя Отца моего, и не приемлете мене. Ин приидет во имя свое, того приимете". Тем самым мера беззакония будет иудеями исполнена, тогда будет второе пришествие Христа, "иже убиет антихриста духом уст своих", воскресение мертвых, последний суд и воздаяние "комуждо по делом его".
Эта эсхатологическая схема имеет в древнерусской литературе следующее предельно краткое изложение (цитирую по рукописи XVI в.): из предреченных Даниилом пророком четырех цесарств (держав) "Вавилонское разорится Перским, Перское же Македонским, Македонское же Римским, Римское же антихристом, антихристово же Господем нашим Иисусом Христом, егоже цесарьство нескончаемо во веки. Аминь".
Об антихристе имеются различные пророчества, но в связи с постепенно становящейся в России привычной государственной символикой особенно значительным представлялся то, что содержится в 3-й книге пророка Ездры.
Пророк свидетельствует: "Видех, восхождаше от моря орел, емуже бяху главы три" (11, 1). Замечательно, что "средняя глава бысть больши инех глав" (11, 4) - ведь орел-то в российском гербе двухголовый, а корон - три, на головах - маленькие, а над пустым местом между ними - большая. "И се орел летяше на перии своем, и цесарьствова на земли и на живущих на ней" (11,5).
Далее орел становится двухголовым: "средняя глава внезапу не явися... Осташася же две главе, яже и те такоже цесарьствоваша на земли и над обитающими на ней" (11, 33-34).
Власть двуглавого орла-антихриста над всей землей заканчивается тем, что из леса исходит "лев разгневан рыкающ" (11, 37) - то есть Христос в своем втором пришествии (во многих других ветхозаветных пророчествах он тоже является в образе льва) и посрамляет антихриста.
Если в контексте Ездриного пророчества рассматривать известный факт использования на Западе с ХIII в. двуглавого орла в качестве символа бога-отца, то из несложного силлогизма можно уразуметь, кого они там за бога-отца почитают. А позднее, после никоновских и петровских реформ, такое толкование распространилось и в нашей стране и, между прочим, содержится в Четьих Минеях Димитрия Ростовского. Этому толкованию отвечали отечественные полемисты, противники новшества: "лев ту стал орел, ин бог и двоеглавый змей. Сему орлу вы и покланяетеся (то есть на место льва-Христа поставили двуглавого орла и ему поклоняются. - А.Б.)."
А поскольку обычно двуглавый орел отождествлялся не с российским государством, а российским государем (см. выше), то все изложенное и давало основания многим из наиболее образованных и начитанных ("книжных") наших соотечественников отождествлять с антихристом Алексея Михайловича, Петра I и их преемников. Соответственно, прилагавшиеся к этим "царским пресветлым величествам" имена "змий пecтpый двоеглавый", "помазанник сатанин" и т.п. - вовсе не ругательства, они в соответствии с традиционным ортодоксально-христианским пониманием смысла пророчеств называют вещи "своими им именами".
* * *
Двуглавому орлу в качестве государственного символа РФ особенно активно не сопротивляются. Вот и Виталий Третьяков ("НГ", 26.10.2000) считает, что это "самый древний, допетровский символ, к тому же в силу заимствования из Византии как бы еще и православный".
Но, как видно, символ этот хотя и допетровский, но не очень-то и древний. И царь, которого символизирует двуглавый орел (отнюдь не государство!) - преемник не василевсов Нового Рима, а ханов Золотой Орды. И позаимствован он вовсе не из "Византии", а у Габсбургов. А мысль, что он "как бы еще и православный", явилась "по умолчанию": глубоко осведомленные в Св. Писаниях архиереи и клирики синодального времени предпочитали помалкивать о пророчестве Ездры - в "старообрядчестве" обвинить могли легко, а неприятности за принадлежность к нему нередко бывали кровавыми.
Вот и спрашивается, надо ли вчерашним гражданам СССР, невольно претерпевшим уже переименование в "россиян" (до 1991 г. такое слово не употреблялось, даже Владимир Даль его не зафиксировал), сделать себя еще и "образ двоеглавый антихристов обносящими"?
