Заложники собственного слова

	На месте "Железного Феликса" оказался "Мавзолей Крючкова". Фото Павла Горшкова (НГ-фото)

МУЗЫКУ сочиняет народ. Композиторы ее только аранжируют. С уходом века "аранжировщики" спохватились и ринулись в обобщения. Время подводить итоги - собирать камни, набросанные человечеством. В том числе и те, что были слеплены из гласных и согласных - и нередко бросались на ветер с надеждой: улетят! Не улетели. Все головы в синяках.

Давно замечено: наша речь реагирует на все шевеления общественной, экономической и культурной атмосферы, отзывается на каждое ауканье. Времени - от эпохи до секунды! Лемовский океан из "Соляриса" реагировал на подсознательное из области воспоминаний. Наша речь пошла дальше - она отзывается на осознанное и неосознанное - разом на все, чему только суждено стать воспоминаниями, - на жизнь.

Мы привыкли к тому, что каждый день на наши головы выливаются "зацитаченные" дожди из залепух политиков, которые также становятся составной частью нашей речевой культуры (или бескультурья?). Но, конечно, пальма первенства отдана сленгу, тому самому, с которым мы вступаем в новый век и новое тысячелетие. Стоит ли удивляться, что наша речь, с ее чуткой реакцией на жизнь, превратилась в какого-то "отморозка" - вроде Салмана Радуева (кстати, Отморозок - его кличка. Как, впрочем, и Титаник: при операции, по слухам, ему поставили в голову запчасти из титана). Она вышла из-под нашего контроля, она создается стихийно и существует по своим законам и правилам, не подчиняясь нам. Наша речь давно ведет суверенное существование. Мы можем восхищаться дымчатым языком прозы Тургенева и Казакова, но - дабы быть понятыми - употреблять языковые заусеницы в виде "консенсусов", "дефолтов" и "тусовок".

Одни недовольны тем, что сотворено с великим и могучим. Другие видят в нем новое качественное состояние. Все претензии к языку безосновательны. Наша речь, и сленг в первую очередь, являет срез духовного развития нашего общества, охватив все его слои по социальной вертикали и возрастной горизонтали. Притягательная сила и общеупотребляемость лозунговых, песенных и пословичных контаминаций, трансформированных кличек политических деятелей и певцов, узкопрофессионального арго (преодолевшего радиус практического действия и назначения), уголовного жаргона, фольклорных мотивов образовали первоклассную килограмматику...

В этой кофейной гуще событий растворились безымянные фишки, студенческие пристебы или приколы, созданные такими профессионалами, как Райкин, Раневская, Дудин, Жванецкий, Богословский, Арканов, Кнышев, авторы клуба "12 стульев "Литгазеты", залепушники КВН... Уже на другой день после сотворения фишки их разлетались по бескрайним просторам СССР и России, махая 33-буквенными крылышками рашен-азбуки, и становились неотъемлемой принадлежностью общей речи. Это и есть высшая оценка творчества! "Больная устрица рождает жемчужину", - гласит восточная мудрость. Больное общество создало великое явление речевой культуры.

Говорить о социальных и временных границах сленга также не приходится. Он переживает своих обидчиков и обиженных. Он замешен на желтках искренности и истинности. Сленг не стареет со временем. Он вступает в конфликты с нормативами и фиксирует прецеденты дипломатических отношений с речевыми пластами, чей статус освящен традицией, временем, консервативностью наших губ. У сленга есть прошлое: будущее! У него есть закон развития, сформулированный древними: "Вы думаете, время идет? Безумцы! Это вы проходите мимо!".

Казалось, совсем недавно общество шлагбаумного мышления рухнуло в небытие. Канула в Лету эпоха развитого иллюзионизма. Наступила эпоха перемен. И - переименования. Нет, мы и раньше знали, что жили в королевстве кривых зеркал от зряплаты до зряплаты, обогреваемые светом Усатой Конституции, читая Полное содрание сочинений наших вождей, регулярно провожая в последний путь по Трудопроводу (Дом союзов - Кремлевская стена) на Красный Погост президиумных пескоструйных стариков. Мы лицезрели на карте новые города: Андрополь, Усть-Константинополь, ЧеКаго. (Говорят, должны были появиться город Ельцинбульк и столичный район Борисово-Ельцино - на месте Орехово-Борисова. Но не появились. Не появился и город Павлограчевск.)

Мы восторгались каждым появлением на телеэкране Неолита Ильича (он же - Бровеносец в потемках), с его легендарной широкоэкранной грудью, и знали правило: первый признак хронического переедания черной икры - густеют брови и ломается дикция: из 33 букв алфавита не выговариваются 47 (ах, эти незабываемые "сиськи-масиськи", "коммунисисськи", "многосисечный коллектив"!).

Такие вот ексели-вексели!

Мы вкалывали на Блэк саббат - праздник, освобожденный от зарплаты: угораздило же нашего вождя Владимира имени Отечества по весне во времена кроволюции таскать по Кремлю свое легендарное бревно - вместе с верными Бомж-Бруевичем, Железным Феликсом и Крупой (анализ воспоминаний современников специалистами Института марксизма-ленинизма показал, что вместе с вождем бревно несло еще около 800 человек). И хотя Папа Карло так и не выстругал из этого бревна своего Буратино, но памятник перед Большим театром ему поставили (о чем ниже).

Если раньше на одно "М" приходилось одно "Ж", то с некоторых пор "М" строилось и образовало "МММ", а "Ж" осталось в одиночестве, да и его захватил какой-нибудь арендятел с полным мешком мавридиков, деревянных лимонардов, приднестрофиков, зайчиков и хохлобаксов...

Впрочем, время колбасы со стуком прошло. (Колбаса эта - знаковый символ эпохи застоя и производилась по обязательному рецепту: работник мясокомбината перед загрузкой колбасоделательной машины предварительно стучал по котлу и разгонял крыс.) Ныне любая колбаса - не пришей к кобыле ГОСТ. Даже в магазинах для ветеранов войны, окрещенных пенсионами "Спасибо Гитлеру!".

Вот так, 50 лет в струю, мы отшагали Этапы большого пути: 2-87, 3-63, 4-12, 5-30, 9-20, 10 р. Храня верность и партии, и Стендалю (то есть употребляя красное по-черному) и храня в душе долампочкизм (именуемый также пофигизмом).

Потом на горизонте возник Горбачев (Горби, Лимонадный Джо, Горбатый, Минеральный секретарь, Безалкогольная Бормотуха, Семь пятен во лбу); очередь за водкой стала Петлей Горбачева; остров Форос после великого сидения был переименован в Михаил-Сергеевский Посад...

Кругом одни обломы. Алкаши признают единственный тост: "Здравствуй, лошадь, я - Буденный!" Памятник Железному Феликсу на Лубянке снесли и назвали оставшуюся тумбу Мавзолеем Крючкова. Обнаружили переписку последнего с Богом. Она убедительно доказывает, что Ленина не было. Нынче на "Ильича Номер Один" и его "Табакерку" не покушается только ленивый. И это все о нем - о том, кто хотел увидеть небо в алмазах, а увидел землю в топорах, кто всей душой любил молодежь и дал ей совет: "Учись три раза!", с чьей легкой руки у советской молодежи 70 лет кряду было позади - счастливое детство, впереди - обеспеченная старость...

Впрочем, с молодежью везде и всегда проблемы. Кругом тинейджеры - сбоку пейджеры. В Москве учат новую дисциплину - "Прибалтология", в Киеве - "Москалеведение". Поколение Икс поет: "Плачет девочка в банкомате..." Им бы только намылиться на булкотряс, где сингеры с мохеровой грудью пытаются попасть губами в кайфанеру. Ни ноты без банкноты!

(Вот к чему приводит Четвертый сон Веры Павловны.)

У нынешних пламенных большевиков нет времени для отдыха. Бороться, и только бороться. Впрочем, и тут проблемы. Красный Папа Зю (даром что вождь!) не перестает удивлять публику рассказами о произрастании бананов в Финляндии и исчезновении из современных школьных программ Пушкина и Толстого. Если бы Маркс был жив, он бы умер с лозунгом: "Зюг-хайль!"

Волосы стынут в жилах.

Но общество остается глухим к увещеваниям Главного коммуниста страны. Шестидесятников можно понять. Семидесяхнутые - выпавшее поколение. Восьмидерасты - и в Африке восьмидерасты. Девинисты - сам черт не знает, что это такое.

От Времени Кузьмичей осталась только эпопея "Егор Лигачев и другие". На Крючкова нынче и Рыбкина не поймать... Красный миллионер тов. Семаго устал доказывать, что свобода - это осознанная необходимость денег. Не годятся в соратники ни Соловей Генерального штаба, редактор газеты "Анадысь" тов. Проханов, что, обжегшись на воде, дует на водку, ни Голенище с усами - тов. Руцкой - виртуальная реальность в погонах, ни другой генерал, тов. Язов, давший повод студенческим гитаросексуалам распевать песню: "Я спросил у Язова, где моя любимая?.."

"Выбор России" с его "выбороссами" был переименован в "ВЫБРОС". Аббревиатуру "ЯБЛОКО" оппоненты переделали в краткое "БЛЯ", с выходом из блока Болдырева - в "ЯЛИК", а с вхождение в него Степашина - в ЯСЛи. "Отечество" - "Вся Россия" плюс аграрии переименовали в "ОВРАГ" и "ОВСЯНКУ". Теперь на горизонте появился еще "МЕДВЕДЬ" - Межрегиональное движение "Единство". Конкуренцию составили "Праводелы": после своего объединения зашел спор о названии коалиции. Борис Немцов предложил испытанную аббревиатуру КПСС - "Коалиция Правых Сил Страны". Некоторые остряки тут же предложили иное сокращение: "ЗА Единство, Безопасность И Справедливость!" (читайте сами!).

Аббревиатуры у нас всегда любили. Вспомним гениальные примеры чиновничьего идиотизма - НАРКОММЯСОМОЛПРОМ, ГЛАВПУРККА и даже АЧИМСХ (Азово-Черноморский институт механизации сельского хозяйства)! Язык, фигурист, стал делать "двойной тулуп" в ограниченном пространстве не всегда сытого рта. Питательный бульон чиновничьей исполнительности породил непревзойденные образцы залепушной фантазии: ВостКИС (Восточный комплексный научно-исследовательский институт сооружений), НВНИИГГ (Нижневолжский научно-исследовательский институт геологии и геофизики)... Возникли такие официальные приколы, как ГУСКА (Главное управление связи Красной армии). НОЖ (Новое общество живописцев), ОЛЯ (Отделение литературы и языка АН). Крылья индустриального Морфея навевали СОН (Сеялка овощная навесная). Несколько дезориентировало абитуриентов ХАДИ (Харьковский автомобильно-дорожный институт). Самым понятным и близким все семь десятилетий, конечно, было - ГЛАВПИВО! Страна медленно, но верно становилась Страной Сумасшедших Сокращений Речи (СССР). Еще мгновение - и на съездах бы запели: "ВПЗ ВМГиР"..." ("Вставай, проклятьем заклейменный, весь мир голодных и рабов!") Но ограничились каким-то СамГАСИ (Самаркандский государственный архитектурно-строительный институт).

Народ отозвался как эхо. Официальные аббревиатуры стали подвергаться с момента своего появления передразниванию и пародированию: ВКП(б) расшифровывалось в народе - "Второе Крепостное Право (большевиков)". Оппозиционную популярность получили расшифровки: ВЧК - "Всякому Человеку Конец", ГПУ - "Господи, Помоги Убежать!"; КГБ - "Кодла Государственных Бандитов". Процесс лингвистического взросления затронул иные сферы "Совкового Бытия". Знаменитая водка "ЭКСТРА" слева направо читалась: "Эх, Как Стало Тяжело Русскому Алкоголику!", а справа налево: "А Разве Так Создашь Коммунистическую Экономику?" ЦУМ стал магазином, в котором "Цены Увеличивались Молча". Общество делилось на категории: ВОРЫ - "Высокопоставленные Ответственные Работники", ЖОРЫ - "Жены Ответственных Работников", ЛОРЫ - "Любовницы Ответственных Работников" и СУКИ - "Случайно Уцелевшие Квалифицированные Инженеры". С Перестройкой пришли новые фишки: Белдом, Чубаучер, ВВЖ, АБП...

А гениальные контаминации фольклорных лозунгов! "Встретим юбилей Брежнева досрочно!", "Советский паралич - самый прогрессивный в мире!", "Колхозники! Поможем студентам наполнить закрома родины!" Чем это хуже официозных формул, с которыми ходили на демонстрации и которые слушали с трибун: "Жить стало лучше - жить стало веселей!" и "Женщина - большая сила в колхозе!"

Кстати, о женщинах. Их устами глаголет истина! Даже если это - члены думской фракции "Женщины России", окрещенные г-жей Новодворской "Бабки-Ежки России". Не мог в этот деликатный вопрос не внести свою лепту и ВВЖ, назвавший фракцию депутатш "старыми девами". Видимо, не остался безучастным к речи "яблочницы" г-жи Мизулиной: "Уважаемые депутаты, ну скажите мне, пожалуйста: разве Тамара Владимировна Злотникова одна может преодолеть пятерых коммунистов и двух человек из "Народовластия"?.."

Сплошной зюгзаг удачи!

Жизнь политического тусняка бьет ключом на просторах России.

- Наш дом - Россия! - приветствуют одни.

- Воистину наш Дом! - отвечают другие.

Третьи комментируют: "Голосуешь сердцем - запасись валидолом!" Милые бранятся - только чешутся. Такая жизнь в Черномырдии...

Телереклама прокладок заблокировала мозги и вошла в политологический оборот:

Лебедь: "Сегодняшнее назначение Игоря Сергеева исполняющим обязанности министра обороны... - это прокладка перед Батуриным".

Михаил Леонтьев: "Да, у президента кровотечение. Но для этого у нас и есть правительство, которое выполняет функции прокладки с крылышками..."

Вообще-то, наши политики, словно дети простуде, подвержены вирусу спорадической зацикленности. Помните, одно время у всего истеблишмента было "чемоданное" настроение. Знаменитые 11 чемоданов Руцкого оказали заразительное воздействие на молодую демократическую власть. Бытие и сознание стали измеряться чемоданами:

Б.ЕЛЬЦИН: "Здесь хорошо отдыхается и работается. Я успеваю просмотреть чемоданы важных бумаг" (об отдыхе в Шуйской Чупе);

В.ЖИРИНОВСКИЙ: "При разделе имущества Ельцина кто-то возьмет себе чемоданчик, кто-то - медсестру... Я лично возьму медсестру и кухарку и буду жить хорошо...";

А.ЛЕБЕДЬ: "Россия для него, (Ельцина. - А.Щ.) как чемодан без ручки: и нести тяжело, и бросить нельзя";

А.МАКАШОВ: "Земля имеет форму не чемодана. Она круглая"...

Чемоданы сменило Банное дело бывшего министра юстиции (в народе его называют Министр Бюстиции). Все стали мыслить "помывочными" категориями. Григорий Явлинский предложил заменить сбор подписей для выдвижения в президенты помывочной процедурой: "Всех кандидатов надо одновременно изолировать на четыре-пять часов с ручкой и чистым листом бумаги. Причем так, чтобы у них не было шпаргалок. Лучше всего это сделать в бане. Чтобы они там посидели в голом виде и попробовали написать, что собираются делать, если окажутся во главе страны. Мы бы заодно узнали, кто из них русский язык знает, кто может хоть свои мысли на бумаге изложить, кто способен хотя бы десять пунктов логически один за другом построить. Это разумнее, чем собирать подписи..."

Предложение "яблочника" не прошло. Многие политики стали бежать бани, как черт - ладана. И напрасно сторонники "банной" стороны баррикады в лице Константина Борового рассчитывали на сохранение помывочного дела в отечестве: "Я надеюсь, что после этой истории наши члены правительства все же не перестанут ходить в баню..."

Мнение подкреплялось авторитетом адвоката Генри Резника, ответственно, со знанием дела прокомментировавшего "банную съемку" экс-министра Ковалева: "Эта пленка может свидетельствовать только об эрекции, но не о коррупции".

Политики стойко сторонились шайки и веника. Геннадий Селезнев огрызался: "В баню, к сожалению, не хожу... От большой жары в парилке у меня скачет давление". Либералиссимус Всея Руси, он же - Владимир Юристович безапелляционно заявил коллегам: "Вы у меня мыться перестанете. Вы у меня в скафандре мыться будете". Впрочем, "банный вопрос" не уподобился "квартирному" и не испортил вконец эректорат; Генитальный Прокурор - пожалуй, исключение...

Затем всех зациклило на вопросе: кто - с кем? Точнее - под кем? Особенно эта тема волновала Александра Лебедя: "Я лично не верю, что Виктор Степанович, находясь под Борисом Николаевичем, сможет радикально исправить положение в экономике"; "Зюганов лежит под Черномырдиным. Он его финансирует". Эстафету перехватил Александр Лукашенко: "Если кто-то там думает, что Степашин будет под Гайдара и Чубайса ложиться, то я в этом очень сомневаюсь..." Попытался внести ясность сам Виктор Степанович: "Тут у многих, между прочим, лежит. Ну и пусть лежит. Вот у тебя лежит? Ну, значит, он тебе не нужен, ну если нет нужды его использовать". Окончательно запутал вопрос Борис Ельцин: "Виктор Степанович Черномырдин большую жизнь прожил, побывал и сверху, и снизу, и сверху, и снизу..."

Всех наших спикеров объединяет пристрастие к одному слову:

Р.ХАСБУЛАТОВ: "Президентская сторона наносит удар за ударом ниже пояса, и все по законодательному органу";

Г.СЕЛЕЗНЕВ: "У нас не развит орган законодательной власти, но я надеюсь, что этот орган мы разовьем";

Е.СТРОЕВ: "Каждый по-своему представляет свой орган как единственный и незаменимый, чтобы решить все проблемы".

Впрочем, на "оргвопросе", кажется, зациклило всю оппозицию:

Г.ЯВЛИНСКИЙ: "Факты, цифры, имена - этим занимается прокуратура. Я не являюсь следственным органом".

В.ИЛЮХИН: "...Спал, не спал. Это ползучий государственный переворот. Захват власти одного органа, генерального прокурора".

Не остался в стороне и Либералиссимус Всея Руси: "Есть сценарий роспуска Госдумы, есть сценарий, что Дума остается, но появляется еще один орган..."

Наиболее оптимально, с присущей ему откровенностью и недвусмысленностью высказался опять-таки Виктор Черномырдин: "Правительство - это не тот орган, где, как говорят, можно одним только языком..."

Впрочем, все это бледнеет перед афоризмом Георгия Бооса: "Попытка извне воздействовать на наших членов, чтобы члены уходили..." и т.д.

Итоги дискуссии подвел Николай Тимофеевич Рябов: "Ну вот, мы утром не приняли, и теперь у нас все повисло".

Господи, отключи у них микрофон!

...И вдруг все запели: Либералиссимус Всея Руси, Роспутник Сергей Бабурин...

Английский Денди, он же - Усатый нянь - Станислав Говорухин, стал заниматься живописью. (Написал свой автопортрет, названный Лидией Шукшиной: "Говорухин, которого мы потеряли".)

В каждом рисунке - солнцевские! Распальцовка в голдовых гайках. Туфту по ручнику обкашливают. Врагам врезается по самое "Не хочу!" Учатся четыре правила: "Свой блейзер ближе к телу", "Мой офис с краю", "Тише идиш - дальше будешь" и "Не в свои "НИССАНы" не садись" (особенно после "ДОДЖика в четверг!").

Со вторым пришествием Чубайса Златоволосый Комиссар прихватизации (он же - Господин Ваучер, Народный Аллерген, Робеспьер Реформ - последняя кличка дана Александром Лившицем) был переименован в Рыжего Кардинала. Появилось Кучерявое Лицо Реформ, решившее пересадить чиновников на отечественные автомобили. (Слава богу, что прибыл из Нижнего Новгорода, а не из тундры!)

Спербанк в ночь с 17 августа 1998-го на 25 октября 1917-го превратил все бабки и грины в грошенята.

В народе продолжают утверждать: "Работа не walk, в Less не убежит".

Россия - страна памятников (пенсионеры, дураки и бомбометатели - не в счет!). Памятниками у нас всегда занимались основательно. Один ленинский план монументальной пропаганды выполнил "памятниковскую продразверстку" на все сто! В общем-то, и сама Россия - памятник, в том числе собственной беспамятности.

Задолго до появления Театра-студии Олега Табакова "Табакеркой" называли мавзолей "Ильича Номер Один". Целым ассортиментом прозвищ обзавелся памятник Карлу Марксу (скульптор Кербель) напротив Большого театра: Бородан, Бородашка, Каменный Гость, Папа Карло... С учетом местоположения памятника напротив знаменитого сквера у Большого театра памятник называют также Директор Плешки: основоположник научного коммунизма стучит по пьедесталу истории и говорит в бороду: "Долго еще будет продолжаться это блядство?!". (Кстати, Фаина Раневская называла этот памятник: "Маркс, который вылез из моего холодильника".) Еще одно название памятника - Продавец Пива. И последнее - Чучело. Именно под таким прозвищем известен монумент столичным таксистам. (Попробуйте сесть в такси и сказать: "Извозчик, два кола до Чучела" - вы тут же будете поняты и сойдете за коренного москвича!)

Памятник соратнику Маркса у метро "Кропоткинская" окрещен в народе Дворником. Мавзолеем Крючкова долгое время называли постамент снесенного памятника Дзержинскому (по надписи, сделанной на нем в августовские дни 1991 года).

На Твербуле еще со времен Маяковского расположился Пампушка - памятник Пушкина. Он живет в собственном эхе анекдотов, легенд, приколов:

По воспоминаниям Валентина Катаева, с легкой руки того же Маяковского памятник Тимирязеву работы скульптора Меркурова стал называться Тимерзяевым, а памятник самому Маяковскому резца Кибальникова скептики обозвали "Не по факту шуршишь, кулек!", выразив таким образом свое несогласие с энтузиазмом "глашатая революции". Знаменитый памятник работы Мухиной "Рабочий и колхозница" у ВДНХ издавна зовется "Свинарка и пастух", а также - "Янычар и янычарка". За право называться "Мечтой импотента" борются монумент "Освоение космоса" у метро "ВДНХ" и памятник Гагарину на одноименной площади столицы (впрочем, памятник первооткрывателю космоса еще именуется "Якорь"). Недавно открытый перед бывшей Ленинкой памятник Достоевскому работы Рукавишникова прозвали Больной геммороем (любой студент-медик определит симптомы этой болезни у сидящего писателя). Ну а жеребец с несгибаемыми ногами под маршалом Жуковым перед Историческим музеем окрещен Бегущей Жирафой.

Памятник Петру Великому работы рашен Микельанджело Зураба Церетели получил кличку "Колумб, которого мы потеряли" и "Нефтевышка".

...Всей страной радуемся: пережили допетровский период, петровский, послепетровский, днепропетровский... А человек все равно - звучит горько!

Всей страной пытаемся уснуть в поездах в позе необездыренных пассажиров: зубы стучат - в стакане.

Всей страной плачем в GILLETTку.

Всей страной декламируем: "МИД предупреждает: "Курилы опасны для вашего здоровья!" - и добавляем: "Солан-алейкум!"

Всей страной верим тете Асе.

Вот так с жиру и вольфуемся, словно Россию по которому разу вспутчило.

Впрочем, на вопрос анкеты "пол" всей страной по-прежнему отвечаем: "деревянный"!

И чтобы получилась широкая улыбка, учимся говорить: "Сы-ы-ы-р..."

С такой "реагирующей" речью мы входим в новый век, улучшая кислотно-щелочной баланс во рту. Успокаивает одно: если у человека, как писал австрийский философ Миль, спадает повязка с глаз, важно, чтобы она не закрыла ему рот...

Автором всех выражений, кличек, контаминаций, пристебов является НАРОД. Все претензии - к нему. Если, конечно, у лидеров нашего народа есть к нему претензии. Впрочем, у некоторых есть:

"Я очень разочаровался в своем народе..." (Станислав Говорухин, 1997);

"Ну, ошибся народ в 91-м, ошибся в 96-м, но в 93-м?" (Генерал Макашов, 1997)...

"Ну, что за народ? Вы что, мешком стукнутые?.." (Виктор Анпилов, 1998).