Петр Спивак
Так выглядит потопление «Вильгельма Густлоффа» на советской открытке 1976 года.
С сайта www.wilhelmgustloff.com
Исторически значимые круглые даты – не то же самое, что нетленные, отмеченные чертами величия. Немало таких, которые требуют иной эстетики. Дегероизации, что ли.
Вот и сегодня подобного рода годовщина. Ровно 80 лет назад, 30 января 1933 года, Гитлер был назначен германским рейхсканцлером, и появился на свет нацистский тоталитаризм. Ну а дальше – лавина последствий, катастрофа всемирного масштаба. Причем масштаб этот оказался в разительном контрасте с личностным ничтожеством нацистов – как лидеров, так и огромного большинства исполнителей. Более того, исключительность нацистского зла неотделима от его внутренней бездарности.
Однако календарные совпадения, связанные с этой темой, – словно знаки, которые подает некая указующая рука. В десятую годовщину прихода Гитлера к власти, 30 января 1943 года, в Сталинграде капитулировала 6-я армия вермахта. А через два года, 30 января 1945-го, в балтийских водах недалеко от Данцига советская подводная лодка С-13 торпедировала корабль немецкого военно-морского флота «Вильгельм Густлофф», и на нем погибли помимо подводников-резервистов тысячи беженцев. Здесь вот что существенно: корабль этот был круизным лайнером, переоборудованным в учебную базу подводного флота. Первоначально он назывался «Адольф Гитлер», потом был переименован. Вильгельм Густлофф – деятель нацистской партии, родившийся в этот самый календарный день, 30 января, в 1895 году и застреленный в 1936 году евреем-студентом Давидом Франкфуртером.
Расклад имен, связанных с этими событиями, не мог не привлечь внимание историков и писателей. И у нас, и в Германии. Александр Маринеско, командир той самой советской подлодки, стал главным героем документальной повести Александра Крона «Капитан дальнего плавания» (1983); писатель стремился вернуть доброе имя этому подводнику, который после войны прошел через тюрьму. А один из крупнейших писателей современной Германии Гюнтер Грасс явил нам современный, посттоталитарный взгляд с немецкой стороны в своей полудокументальной повести «Траектория краба» (2002). Там речь идет и о том же Маринеско, и о разных людях с «Густлоффа», и о германской исторической вине, о том, как жить с ее грузом в сознании.
И вот о чем здесь стоит задуматься. Во-первых, о противостоянии двух тоталитарных систем, между подданными которых, надо оговориться, в той ситуации не было симметрии: мы стояли за правое дело. А во-вторых, об эстетике тоталитаризма, которая, напротив, едина. «Вильгельм Густлофф» был построен для организации, которая в Третьем рейхе отвечала за идеологически правильный досуг и называлась «Сила через радость». Радость в этой эстетической системе представляла собой позитивное восприятие действительности, лояльность к ней. Ну а сила, как легко видеть, выступала целью, высшей ценностью.
 Александр Пятигорский улыбается, и это неотделимо от его навыка философской рефлексии. Фото ИТАР-ТАСС |
Теперь посмотрим на самих себя, на наше советское прошлое. Это ведь та же самая эстетика, те же тона и цвета. Сегодня день рождения знаменитого нашего композитора Исаака Дунаевского (1900–1955), мелодиста милостью Божьей. Он автор песен, от одного перечня названий которых закачаешься: «Песня о Родине», «Марш веселых ребят», «Спортивный марш», «Марш энтузиастов». Наконец, как квинтэссенция всего, – «Эх, хорошо в стране советской жить!», этот марш юных пионеров. На том же календарном листке – советский стихотворец Виктор Гусев (1909–1944), чьи песни были неотъемлемой частью хрестоматийных соцреалистических кинофильмов, таких как «Свинарка и пастух», по его же сценарию поставленный. Спортивно-силовые, позитивные ценности, та картина мира, в центре которой, как сказано у Василия Гроссмана, «счастье идейных крестьян и рабочих».
Понять все это, извлечь интеллектуальные и нравственные уроки невозможно без философской и культурологической рефлексии. Без того, чем занимался родившийся 30 января 1929 года Александр Пятигорский (ум. 2009), наш соотечественник, эмигрант позднесоветских времен. Его профессиональную специализацию описать трудновато. Он был лингвист, семиотик, востоковед (прежде всего индолог), писатель-эссеист... Идеи у него были разные, в том числе на свой субъективный вкус, и завиральные, что ли. Но некие лейтмотивы прослеживаются четко. Пятигорского занимала природа мифов нашего времени, стоявших за пережитыми человечеством катастрофами. Он называл это «мифологией деперсонализации»: человек перестает быть субъектом. Это ведь означает не что иное, как утрату свободы, отказ от нее. И о современных бедах, таких как терроризм, Пятигорский говорил как о новом обличье нашей привычки к войне. К тому, что на свете непременно есть враг, без этого не бывает.
