Петр Спивак
Артур Пенн знал, что хочет сказать. И звезды исполняли его замысел.
Фото Reuters
У слова «звезда», как всем известно, есть два значения: прямое, астрономическое, и переносное, метафорическое. Начнем с прямого – ведь первым появилось все-таки оно.
Родившийся 27 сентября 1824 года американский астроном Бенджамин Гулд (ум. 1896) занимался в числе прочего составлением каталогов звезд. Главным рабочим местом Гулда была основанная им обсерватория в Аргентине – в Кордове, и в 1879 году вышла в свет «Аргентинская уранометрия» – 10 649 видных оттуда звезд до 7-й величины включительно. Потом был еще один каталог, на 73 160 звезд. Хочется сказать: глаза разбегаются. А одна звездная группа называется поясом Гулда – это кольцо очень молодых ярких звезд, которое он изучал. Ну а у меня, от астрономии далекого, ассоциации возникают со звездами, например, из артистического мира.
90 лет исполняется сегодня со дня рождения звезды кино и театра – Артура Пенна (ум. 2010). Обычно звездный статус присваивают прежде всего актерам, а не режиссерам; Пенн же был актером все-таки во вторую очередь, в историю искусства он вошел именно в режиссерском качестве. Но ведь режиссер – работодатель актеров, сколь угодно знаменитых. Артур Пенн умел занять их так, что они подтверждали свою звездность, если она у них уже была, и обретали, если ее еще не было.
Пенн был американский режиссер, соотечественник Гулда, но отчасти и наш соотечественник – сын евреев-иммигрантов из России, ученик Михаила Чехова, в эмигрантскую свою пору создавшего в Лос-Анджелесе актерскую школу, через которую прошли многие звезды Голливуда.
Артуру Пенну удалось добиться редкого успеха: при упоминании, например, самой известной его ленты «Бонни и Клайд» имя режиссера всплывает в памяти наравне с сыгравшими там Уорреном Битти и Фэй Данауэй. Это, однако, не самое суровое испытание, которое он выдержал. Фильм-то 1967 года, устареть мог давно и непоправимо, и сюжет подернут патиной: Великая депрессия, гангстеризм, на фоне бандитских трудовых будней – трогательная любовь... Диагноз «романтизация криминалитета» напрашивается и угрожает перечеркнуть все. Но почему-то этого не произошло. Режиссер дал актерам самовыразиться. Не реальных прототипов своих героев, а самих себя они раскрыли правдиво.
Потом Пенн не раз обращался в своих лентах к явлениям действительности, с точки зрения нравственных и социальных норм, так сказать, неоднозначным. Есть у него, например, вестерн «Маленький большой человек» (1970), где заезженный материал об индейцах и их отношениях с белыми пересмотрен. Причем так, что можно говорить о предчувствии такого феномена более поздних лет, как политическая корректность. Какие были при этом у Пенна соображения – особая тема. Он знал, что хочет сказать, и исполнил свой замысел. Добился того, чтобы на это работали актеры.
Знаменитые гангстеры или стрелки – звезды весьма специфические. Как там у Канта: «звездное небо над нами и нравственный закон внутри нас», да? Получается столкновение двух частей этой формулы.
Но продолжим странствие по небесам, памятуя о том, что звезды бывают большей и меньшей величины, образуют группы и скопления. Чем не созвездие – семья Цветаевых, дети Ивана Цветаева – основателя Музея изящных искусств, носящего ныне имя Пушкина? Самая яркая звезда, конечно, Марина Цветаева, но звезда-то она по меньшей мере двойная. Рядом с нею – ее младшая сестра Анастасия Цветаева, которая родилась 27 сентября 1894 года. Чтобы разделаться с прямолинейно-звездной тематикой, упомяну приверженность ее к надмирной религиозности и образности, роман об астрономе «SOS, или Созвездие Скорпиона»; роман этот был изъят и уничтожен при одном из ее арестов. До конца своих дней Анастасия Цветаева – а она пережила гнобившую ее власть и ушла из жизни в 1993-м, – сочетала память и исповедь с мистическими мотивами. «Ты – принцесса из царства не светского» – это строка Марины Цветаевой из стихотворения, посвященного младшей сестре.
Теперь – еще одна звезда из мира кино, уже российского. 27 сентября 1955 года родился актер театра и кино Александр Галибин, реализующий себя и как режиссер. То есть он знает, каково быть и в той шкуре, и в другой. Был театральным режиссером – и очередным (в театре на Литейном), и главным в петербургском Александринском и московском имени Станиславского. Негладко все складывалось, заканчивалось уходом. Но напомню, что учителем Галибина был Анатолий Васильев, тоже не самый легко приживающийся в нашем художественном и околохудожественном мире человек.
Зрителям Галибин, наверное, сейчас помнится прежде всего как Мастер в телесериале Владимира Бортко «Мастер и Маргарита». И еще по самой первой его заметной роли – в фильме 1977 года «Трактир на Пятницкой». Там он сыграл Пашку-Америку, вора-карманника. Уголовник с таким именем существовал в Москве во второй половине 40-х годов на самом деле, вот только промысел у него был куда более зловещий: убийства, вооруженные ограбления. А мы-то думали – маленькая, почти безобидная криминальная звездочка, ну что тут поделаешь...
Однажды журналистка, бравшая у Галибина интервью для газеты, задала ему вопрос: «У вас есть кумиры?» Ответ артиста достоин того, чтобы быть процитированным: «Вы знаете, у меня есть люди... У меня есть люди, которых я очень люблю, которых я уважаю». Как будто понизился градус. И произошло восстановление эстетической нормы.
Закончу, естественно, звездным небом. Стихами Олега Чухонцева, опубликованными в 1983 году и просиявшими на черном небе тех времен.
«...И если ты встал до зари,/ в пустой не печалься печали,/ но, радуясь, благодари:/ какие мы звезды застали!/ Глаза и слепому даны,/ но я не о тех, что глядели./ Какие мы видели сны!/ Какие мы лжи претерпели! /И, может быть, некий поэт/ отметит среди помраченья:/ – Затмение разума. Свет/ страдальчества и искупленья».
