Петр Спивак
Ему виделось будущее величие. Чаще всего такие ожидания обманчивы.
Гиацинт Риго. Людовик, герцог Бургундский. Франция, Версаль, 1704
Мудрость бывает тысячелетней – иногда в самом буквальном смысле. Сегодня как раз такой случай: 16 августа 980 года родился один из знаменитых мудрецов Востока – Ибн Сина, или, в европейской огласовке, Авиценна (ум. 1037). Выходец из окрестностей Бухары, он работал в Хорезме и в Иране, писал на арабском языке, так что приписать его к одной определенной культуре не удается (и до сих пор в разных странах считают его своим). Мало того: род занятий Ибн Сины, его, как мы теперь говорим, профессиональную принадлежность определить непросто.
Дело здесь не только в универсализме, не только в способности этого человека усваивать и математику, и астрономию, и химию, и медицину, и философию. Просто тогдашняя культура еще не была такой дифференцированной и структурированной, какой стала позднее. И это подталкивало Ибн Сину к определенной картине мира, к ощущению единства различных его начал – материальных и духовных.
Ибн Сина был предвестником европейского Возрождения. Его пятитомный труд «Канон врачебной науки», переведенный на латынь, стал руководством для всех медиков Европы. Рискну сказать, что Ибн Сина – явление всемирное в той степени, в какой можно говорить о всемирности применительно к тем временам и местам. Потом, в последующие века, то тут, то там возникали отголоски того, что Ибн Синой было намечено.
В числе его ипостасей была и государственная, политическая. Везир в Хамадане, потом советник и придворный врач в Исфахане... Уже тогда знали, что правителей надо особым образом учить, готовить. А во Франции, при дворе «короля-солнца» Людовика XIV, воспитателем дофина (наследника) – его старшего внука Людовика Бургундского, родившегося 16 августа 1682 года, – служил весьма известный писатель Франсуа Фенелон (он был героем нашей рубрики на прошлой неделе). И он внушал ему передовые идеи и представления. Не дремала, конечно, и другая придворная группировка, консервативная. У Людовика Бургундского было право выбора. Можно в духе альтернативной истории предполагать, каким монархом он бы. Но так уж устроены государственные системы, которые внутренне исчерпали себя: непременно подвернется какая-нибудь злая случайность и не оставит места для благополучного варианта. В 1712 году наследник умер от кори. И не спас его, как Ибн Сина тяжелобольного эмира, парижский врач.
Знаменательное совпадение: именно в этот день календаря, 16 августа 1788 года, министр финансов Франции Ломени де Бриенн объявил государство банкротом. Революция началась менее чем через год.
Обанкротилось государство, но не культура, конечно, и не наука. Разум продолжал работу познания, не обрывались нити преемственности. Ибн Сина изучал в числе прочего человеческое зрение и установил, что нервы наши сходятся к головному мозгу, а за формирование изображения в человеческом глазу отвечает сетчатка. В рифму с этим – другая дата. 16 августа 1845 года родился французский физик Габриэль Липпман (ум. 1921), который предложил метод получения цветных изображений, основанный на интерференции. Ему же принадлежит открытие философски значимое – теорема обратимости: зная о некотором физическом эффекте, можно предсказать существование и величину обратного эффекта.
Чтобы изучить методы преподавания естественных наук, Липпман ездил в Германию и там встречался с Германом Гельмгольцем, известным физиком и физиологом. И вот – очередной пример бесконечной цепи связей и взаимодействий. Ассистентом Гельмгольца одно время был один из уроженцев дня 16 августа – Вильгельм Вундт (1832–1920), немецкий мыслитель, принадлежавший и к естествознанию, и к гуманитарной культуре. Во-первых, он был врач, физиолог и психолог, создатель экспериментальной психологии. Эта последняя базируется на том, что физиология и психология составляют единство, – опять-таки привет Ибн Сине.
Далее: чтобы эксперименты были корректны, а их результаты адекватно истолковывались, необходима продуманная методология, и тут не обойтись без философии, теории познания. То, что потом сформулирует Карл Раймунд Поппер: на научность может претендовать только такая теория, которую в принципе тем или иным экспериментом можно опровергнуть.
Другая, собственно гуманитарная сторона наследия Вундта – в области психологии социальной. Конкретнее говоря, психологии народов. Это был предмет особого интереса для Вундта в последние годы его жизни. Понятно, что материя сия весьма зыбка, туманна, изобилует ловушками и вообще может черт знает куда завести. Поэтому Вундт сосредоточился не на поисках всеобщих законов, а на описании обычаев, языка, мифов. Отсюда мост к нынешним лингвистическим исследованиям, к культурологии современной и постсовременной.
Вот такая намечается траектория: от древнейших времен до наших дней. Кто неподделен, того остается читать и перечитывать. Мотая на ус.
