Петр Спивак
Александр Герцен смотрел на малопонятный мир и на ходу учился его пониманию.
Фото из книги А.Дж.Сака «Рождение русской демократии». Нью-Йорк, 1918
Банальное, конечно, сравнение, но неизбежное «как в капле воды». 7 апреля 1927 года в Париже показали премьеру фильма французского режиссера Абеля Ганса «Наполеон». Ранее, во время Первой мировой, Ганс делал патриотические ленты на злобу дня, а теперь продолжил пропаганду воинственности и самовластья, уснастив ее новейшими приемами съемки. Вот такой казус на тему взаимодействия творческого человека с разгулом исторических стихий.
Еще богаче были впечатления от встречи с ними у русского критика и публициста Дмитрия Философова, родившегося 7 апреля 1872 года. Глава литературного отдела в журнале «Мир искусства», одна из ключевых фигур в Религиозно-философском обществе, потом эмигрировал. Был не только против большевиков или царизма, но и против либералов. Хотя редактируемая им газета называлась «За свободу!». Она выходила в Варшаве, где он и умер в 1940 году.
Другой русский мыслитель – не уехал. Это Густав Шпет, который родился 7 апреля 1879 года. Есть у него работа «История как проблема логики» (1916), где противопоставлены философы «положительные» (например, Платон, Гегель) и «отрицательные» (Локк, Кант). Напрашивается сравнение этого хода мысли с концепцией Карла Поппера, увидевшего у Платона и Гегеля истоки тоталитарности. Той силы, которая Шпета отбраковала: в 1937 году он был расстрелян.
Но коли уж речь идет о свободе и несвободе, о том, где они коренятся, то главная дата этих дней – исполняющееся 6 апреля 200-летие со дня рождения Александра Герцена (1812–1870). Автор «Былого и дум» – революционер, расширительно воспринимаемый (аллюзии, куда от них денешься). Хрестоматийные заголовки, роковые вопросы: «Былое и думы», «Кто виноват?». А если поставить все это в мировой контекст? Русское общество в своем отношении к Западу издавна мучимо комплексами: зависть, восхищение, отторжение, чувство своей неполноценности, переходящее в превосходство...
Когда самосознание еще не доросло до уровня совершеннолетия (привет Канту), идейные течения не могут освободиться от своих оппонентов и вполне сформироваться. Все еще перемешано. Как раз случай Герцена: он и западник, и славянофил, и либерал, и социалист, и радикал, и постепеновец. Увидел Европу своими глазами – а навыка взаимодействия с социокультурной новизной наготове не было. А нам теперь остается извлекать уроки. И взрослеть.
Это во многом перекликается с тою школой, которую проходили – в основном в более ранние времена – европейцы. 6 апреля 1773 года родился английский экономист, историк и философ Джеймс Милль (ум. 1836), один из ведущих представителей утилитаризма, то есть учения о приоритете общественной пользы. Но, может быть, исторически более значимой оказалась сравнительно частная подробность – суровое, деспотичное воспитание, которое дал Джеймс Милль своему сыну, тоже экономисту, но главным образом философу, – Джону Стюарту Миллю. Отталкиваясь от этого, Милль-младший стал великим либералом, автором классического «Эссе о свободе»...
В те минувшие века для британцев, а для упомянутого выше Ганса Абеля революционные потрясения были уже достоянием прошлого. Совсем не то у нас – у Шпета, Философова, и так далее вплоть до текущего дня. 60-летие отмечает 7 апреля живущий в Москве писатель Владимир Шаров – один из самых живых, самых неустанно обдумывающих исторические хроники и свидетельства. Сюжеты его романов могут показаться невероятными, но в том-то и соль, что он не ставит перед собой задачу выдумывать. Есть ведь дневники, письма, мемуарные свидетельства. Есть второе русло писательского творчества – эссеистика, где та же историософия, что владела умами людей революционных лет и явлена нам в творчестве Андрея Платонова, например. Это тот же мучительный процесс освоения современного и постсовременного способа мыслить. Отрешившись от коллективных фантомов и оставив частные. Те, что личностного переживания.
