Имена и даты: краткие хронографические наблюдения. 29–31 декабря

Ничего, кроме цвета. Ему под силу передать на холсте все.
Анри Матисс. Одалиски. 1928. Музей современного искусства. Стокгольм, Швеция

Под занавес года фигуры подобрались какие-то особенные. Эмблематические, что ли.

Кто не знает Редьярда Киплинга? Все его знают. С детства. Маугли, Рикки-Тикки-Тави, Каа и – извините за непрошеный политический контекст – бандерлоги. А многие, надеюсь, что-то слышали о Киплинге как певце «бремени белых». Так называлось его программное стихотворение, манифест поэта – убежденного апологета Британской империи. Певца империализма, как величала его раннесоветская критика.

Что ж, Редьярд Киплинг, родившийся 30 декабря 1865 года (ум. 1936), был человеком своего времени. Того времени, когда над Британской империей не заходило солнце. И, между прочим, первым англичанином – лауреатом Нобелевской премии по литературе. Оно, конечно, странно звучит, но что делать: при Шекспире и даже Байроне или Диккенсе Нобелевской премии еще не было. Такая вот подробность, свидетельствующая о том, как менялся мир.

«О, Запад есть Запад, Восток есть Восток, и с мест они не сойдут,/ Пока не предстанет Небо с Землей на Страшный Господень Суд». Формула Киплинга. Это качество мира можно назвать субстанциальностью, то есть господством вечных и неизменных сущностей. А сегодня наша картина мира основана на совсем других законах, и сущности в нем очень даже меняются. Не может быть иначе после двух мировых войн, после Освенцима и ГУЛАГа.

И возникает старое, как мир, противоречие между художником и идеологом. Искусство выигрывает: оно многомернее. И ничему не служит. Словно в озарении, дал Киплинг название одной своей книжке для детей: «Сказки просто так».

И тут – неожиданный мост к поэту и писателю, для которого это определение творчества было единственно возможным. 30 декабря 1905 года появился на свет наш соотечественник Даниил Хармс (по рождению Ювачев; о происхождении псевдонима есть разные версии). Сын народовольца и дитя русского Серебряного века.

Справочные издания дадут сведения об «Объединении Реального Искусства», литературном течении, название которого имело причудливо трансформированную аббревиатуру ОБЭРИУ. Если попытаться сжать суть обэриутских исканий до предела, то получится вот что: единственная реальность в этом мире – абсурд. При этом вновь обретается свежесть мировосприятия; многие (но не все) обэриуты, в том числе Хармс, виртуозно писали для детей. Но если сказать только об этом, мы уйдем от сути.

Потому что поэтика Хармса (и вообще «серебряновечной» словесности) – это глубинный сдвиг, соответствующий совершеннолетнему состоянию мира (терминология Канта). Там отменяется сакральность. Хармсовские миниатюры о Пушкине и Гоголе – именно отсюда. Здесь исток тех споров, которые заминировали наше культурно-философское поле, ключ к пониманию сути разногласий между Солженицыным, с одной стороны, и Гроссманом, Шаламовым, Сахаровым – с другой...

И вот что замечательно: подоплека глобальная, а все легко и смешно. До ужаса.

Если же поискать что-нибудь философски выношенное, то у Хармса лучше всего подойдет, по-моему, вот это: «Нужно ли человеку что-либо помимо жизни и искусства? Я думаю, что нет: больше не нужно ничего, сюда входит все настоящее».

Под этим, пожалуй, мог бы подписаться родившийся 31 декабря 1869 года французский художник Анри Матисс (ум. 1954). С одним уточнением: слово «искусство» он бы, возможно, конкретизировал до такого фундаментального понятия, как цвет. Оказалось, что для передачи замысла ничего больше не нужно: линии, выразительность, индивидуальность человека на картине придут вместе с цветом. Лишь бы это было вновь обретенное видение, как бы – именно как бы – забывающее обо всем, что было прежде.

И никакой внеположной искусству цели. Это мексиканский живописец и график Хосе Давид Альфаро Сикейрос, родившийся 29 декабря 1896 года (ум. 1974), словно Киплинг из зазеркалья, счел, что искусства ему недостаточно, и занялся просоветской коммунистической деятельностью вплоть до организации покушения на Троцкого (тот тогда жил в Мексике). Потом монографию о Сикейросе написал связанный с этими делами наш латиноамериканист Григулевич, из разведывательных кругов.

И тут уже до Хармса с его абсурдом недалеко. До Хармса, умершего в тюрьме в 1942-м, после энного по счету ареста. До хармсовского объявления всесветного конферансье: «Театр закрывается, нас всех тошнит».

И на этой жизнеутверждающей ноте позвольте мне закончить. С Новым годом! До встречи в 2012 году.