Надгробие на могиле Кольбера в церкви Сент-Эсташ, Париж.
Фото Эрика Габа
Все на свете надо привести в систему. Или не надо? Или не все?
Власть имущие испокон веков занимались регламентацией частной жизни. Скажем, Петр I 29 августа 1698 года издал указ, предписывавший подданным брить бороды и носить европейскую одежду. Понятно, что к крестьянам, например, это не относилось. Они где-то на заднем плане, главная же царева забота – чтобы фасад у государства соответствовал европейским правилам. Прошло три с половиной века, и в СССР 29 августа 1949 года на полигоне в Семипалатинске взорвали первую советскую атомную бомбу. Опять-таки исходя из статуса великой державы. Причем противостоящей всем, кто с ней не заодно.
Что за могуществом других великих держав стояли некоторые принципы и правила, вообще материи, которые затруднительно пощупать пальцем, до правителей нашего отечества как-то не доходило. Английский философ Джон Локк, родившийся 29 августа 1632 года (ум. 1704), занимался теорией познания и через свои работы о человеческой способности постигать мир повлиял на теоретиков и практиков в политике. В том числе на составителей Декларации независимости США – независимости от родины Локка.
Собственно, философия Локка тем и выделялась на тогдашнем фоне, что авторское внимание было сосредоточено на проблематике земного, а не надмирного бытия. В частности, на правовой сфере. И здесь он стал вообще первым в истории философом, участвовавшим в написании государственного учредительного документа, – таковым была Конституция штата Северная Каролина. А в своем «Трактате о государственном правлении» Локк сформулировал триаду прирожденных прав личности: на жизнь, на свободу, на собственность. Что, конечно, коррелирует с девизом Великой французской революции: свобода, раенство, братство.
Но то было потом. А при жизни Локка Францией правил «король-солнце» Людовик XIV, одним из виднейших министров при дворе которого был Жан-Батист Кольбер, он родился 29 августа 1619 года (ум. 1683). Я сказал «при дворе», но по натуре своей это был человек совершенно не придворный. В наши дни его назвали бы трудоголиком. Каким еще мог быть министр финансов, поставивший себе целью навести порядок во всем государстве сверху донизу? Кольбер стал грозою для мошенников и казнокрадов, действовал исходя из целесообразности и справедливости.
Политика протекционизма во внешней торговле и полного контроля над внутренним производством получила название кольбертизма – в его честь. Но если борьба со злоупотреблениями еще могла повысить популярность Кольбера, то контекст этой борьбы сводил все на нет. Кольбер лез из кожи вон, потому что король вел войны, стоившие огромных денег. Строил дороги – ради централизации и завинчивания всех гаек. Наконец, снаряжал научные экспедиции, поощрял искусства – но войны сводили все на нет. Логика системы сильнее, чем помыслы одного из ее деятелей.
Министру по роду его работы надо быть терпеливым. У революционеров это качество если и бытует, то в очень специфических формах. 29 августа 1851 года родился русский народник и террорист Андрей Желябов, член Исполнительного комитета «Народной воли». Юрий Трифонов назвал свой роман, где он один из главных героев, «Нетерпение». Главная, доминантная черта этого человека. Он был один из организаторов убийства Александра II, но волею судеб не принял участия в самом покушении. За несколько дней до него был арестован и настоял на том, чтобы дело его приобщили к делу цареубийц. Казнь Желябова в апреле 1881-го стала последней публичной казнью в России.
Все было очень логично. Прочитал еще гимназистом «Что делать?» Чернышевского и ответил для себя на заглавный его вопрос и на все прочие. И далее по прямой. От свободы личного выбора это далековато.
В жизни человека нужна случайность, непредсказуемость поворота. В жизни человека искусства – особенно. Слишком жесткие рамки здесь тоже ни к чему.
У шведской и американской киноактрисы Ингрид Бергман, родившейся 29 августа 1915 года (ум. 1982), могло и не быть прославившей ее роли в фильме 1942 года «Касабланка». И партнером ее мог оказаться не Хэмфри Богарт, а... Рональд Рейган. А вышло иначе. Случайность как форма свободы.