Имена и даты. Краткие хронографические наблюдения. 11 августа

Ежи Гротовский был художник со своей картиной мира, один из немногих авторов театральных систем.
Фото Яна Кшиштофа

«Списком голосуем, списком!» Многие, наверное, помнят эти возгласы на собраниях в советские времена. И время свое дорого, и собрание бессмысленное, и между кандидатами в состав «избираемого» органа разницы никакой.

Но ведь любое сколько-нибудь заметное лицо фигурирует в каких-нибудь списках (или хотя бы одном), и это далеко не всегда противоречит его индивидуальности. А уж обоснованно такое сближение разных людей или нет – вопрос отдельный.

11 августа 1947 года в газете «Правда» была опубликована установочная статья «Советский патриотизм», ставшая сигналом к борьбе с космополитизмом в культуре. Статью написал Дмитрий Шепилов – редактор отдела пропаганды в «Правде», затем ответственный работник ЦК, министр иностранных дел, а после всего этого – «человек с самой длинной фамилией», как про него шутили. Ядро «антипартийной группы», выступившей в 1957 году против развенчания Сталина, составили Молотов, Маленков, Каганович «и примкнувший к ним Шепилов». Феномен примыкания – вот что высвечивает в массовидном правящем слое этот фразеологизм.

А через семь лет, 11 августа 1954-го, президиум правления Союза советских писателей принял резолюцию «Об ошибках журнала «Новый мир». Ошибочными были названы четыре статьи: «Об искренности в литературе» Владимира Померанцева, «Дневник Мариэтты Шагинян» Михаила Лифшица, «Люди колхозной деревни в послевоенной прозе» Федора Абрамова и «Русский лес» Леонида Леонова» Марка Щеглова. В них был запрос на новую словесность, которой еще не было, – литературная критика ее опередила и выступила оппозицией тому, что имелось в наличии. И авторы статей ни к кому не примыкали – они сами образовали некую общность, новое течение.

Иной раз листок календаря тоже формирует списки или группы людей, чем-то сходных меж собою. Вот и сегодня день рождения сразу нескольких... мистиков, что ли. Устроителей разного рода чудес, точнее сказать.

Американец Эндрю Джексон Дэвис (1826–1910) был ясновидящий, медиум. В состоянии транса ставил диагноз больным, прозревал будущее, общался с великими людьми разных стран и эпох, диктовал свои собственные тексты. Наш соотечественник, психотерапевт Анатолий Кашпировский (р. 1939), в соответствии с духом времени, не столь универсален, зато поднял целительское дело на еще более высокий уровень с помощью телевидения. Я не говорю уже о Сергее Мавроди (р. 1955), великом строителе финансовой пирамиды МММ и энтузиасте народного капитала...

Интересное направление эволюции вырисовывается. Но вот художник-визионер, стоящий от него в стороне, выламывающийся из подсунутого календарем ряда. 11 августа 1933 года родился Ежи Гротовский (ум. 1999), польский режиссер и философ театра. Не так уж много в мире авторов театральных систем: Станиславский, Мейерхольд, Брехт... Гротовский – один из них. «Я начал там, где Станиславский закончил», – говорил он и называл свою систему «бедным театром». То есть без музыки, света, сценографии и прочей «лепнины», только актер. Создавший театры-лаборатории в Ополе и Вроцлаве, в начале 80-х годов эмигрировавший и странствовавший по многим странам, Гротовский ставил и Шекспира, и евангельские сюжеты, стремился к тому, чтобы артист открыл зрителям суть своего существования. Экзистенции, если вспомнить философский термин.

Питер Брук сказал о Гротовском, что его можно назвать «научным идеалистом». Без «научности» получился бы, боюсь, театральный Дэвис, человек из списка. Гротовский же – сам по себе. В США он стал первым лауреатом Премии Гения, созданной специально для него.

А если обратиться к рациональности уже не в метафорическом смысле, к позитивному знанию? И, более того, к политике? Две эти сферы деятельности соединял родившийся 11 августа 1837 года Мари Франсуа Сади Карно, французский инженер, впоследствии президент республики. Внук генерала, сын политика, племянник физика Сади Карно, в честь которого и получил имя... Во время франко-прусской войны он зарекомендовал себя как фортификатор, вскоре был избран в Национальное собрание. Отказался поддержать уступку Эльзаса и Лотарингии, добивался правдивой информации о бюджетном дефиците. Стал министром финансов. А главой государства его избрали как человека с безупречной репутацией. Республика за семь лет его президентства укрепилась. А «панамские скандалы» к нему не липли. И к ней, пожалуй, тоже.

Можно ли такое оставить безнаказанным? В 1894-м Карно ударом ножа смертельно ранил анархист.