Петр Спивак
Импровизатор по натуре, Луи Армстронг фантазировал свободнее других джазменов.
Из фондов отдела эстампов и фотографий Библиотеки Конгресса США
Кто скажет «а», тому чаще всего придется потом произнести какое-нибудь «б». А наши деяния порождают цепочку последствий еще более властную, нередко неумолимую. Сам не ведаешь, чему отворяешь ворота. Если бы знать, если бы знать...
4 августа 1914 года Великобритания объявила войну Германии – это был один из решающих моментов в процессе развязывания Первой мировой. (Те, кто ее начал, и предположить не могли, что у этой войны будет порядковый номер.) Сколько людей, принимавших тогда решения, потом кусали локти, – вопрос, обреченный остаться без ответа.
Пути истории не предопределены, они вариативны. В этом свобода, в этом и тревожность нашего бытия. Но многое в человеческой деятельности должно быть просчитано и запланировано заранее. По проектному принципу работают, например, архитекторы и строители – а как же иначе?
Русский архитектор, автор многих зданий в Москве и Петербурге Василий Стасов, родившийся 4 августа 1769 года (ум. 1848), разработал более ста образцовых проектов жилых и хозяйственных построек. Стиль Стасова – строгий, единообразный, упорядоченный во всех частностях формы. Предсказуемый, что ли.
Но и у строителей и инженеров бывают неожиданности. 4 августа 1836 года в Московском Кремле был установлен бронзовый Царь-колокол, отлитый более чем за век до того по чертежам, по всей форме. Но с самого начала существования колокола что-то не заладилось, и он треснул. Так и стоит поврежденный.
Архитектура – застывшая музыка. Так, кажется? Немаленькое, однако, различие. Но справедливости ради надо заметить, что для музыкантов-исполнителей партитура – своего рода аналог архитектурного проекта. Вот только... Есть у них такое явление, как импровизация. Особенно свойственна она джазу. 110 лет назад, 4 августа 1901 года, родился прославленный американский (афроамериканский) джазист Луи Армстронг (ум. 1971). Импровизатор по самой сути.
Проявлялось это у него во всем, не только за игрой. Вплоть до такой биографической детали: в 11 лет он, выйдя на улицу, стал палить из револьвера по случаю наступления Нового года (1913-го). За это бесшабашное поведение был отправлен в исправительный интернат. Там и сделал свои первые шаги как музыкант – в духовом оркестре.
Со временем у Армстронга открывались все новые и новые амплуа. Корнетист, трубач, певец, актер... И неизменно сопутствовал ему эпитет «горячий» (hot). Любители джаза приходили послушать его горячие соло. Сам он собирал на студийные записи лучших исполнителей – «горячую пятерку», «горячую семерку»... Но первую скрипку – такой здесь напрашивается каламбур – играл все-таки сам Армстронг. Искусствоведы находят, что он определил путь развития джаза вообще, сделал его искусством по преимуществу сольным. Потому что фантазировал, импровизировал легче, шире, свободнее, чем другие. Эксцентричнее даже.
В искусстве новейшего времени, у многих творцов этого искусства эксцентрика переходит в норму. Армстронгу удалось к себе приучить, к нему уже привыкли. Бывают случаи потруднее. На три года младше был польский писатель Витольд Гомбрович (ум. 1969), для читательского мейнстрима крепкий орешек. В чем здесь секрет? Наверное, в сплаве жуткого и смешного, составляющем основу поэтики Гомбровича. И еще – в отказе от возвышения автора (и/или подразумеваемого им Создателя) над персонажами, присущего классической литературе. Теперь все находятся в равном положении. Постклассика. Новая картина мира, в котором мы живем. И очень неуютная. Двоящиеся персонажи, измученные комплексами.
По существу, это вызов человечеству. Его уверенному знанию того, чего следует ждать от писателя. Абсурдизм текстов Гомбровича и та угловатость, которую писатель выказывал в общении, проистекают именно отсюда.
Можно сказать, что так искусство на ощупь ищет пути, по которым предстоит идти в постсовременном мире. Хронологические границы постсовременности зыбки, подвижны. В XX веке было множество примеров того, как не только творцам, но и просто людям, оказавшимся лицом к лицу с историей, не оставалось ничего иного, как действовать методом проб и ошибок. Импровизировать опять-таки.
Что, собственно, делал родившийся 4 августа 1912 года шведский дипломат Рауль Валленберг, когда в 1944 году оказался первым секретарем посольства своей страны в оккупированной нацистами Венгрии? Пытался воспрепятствовать Холокосту, спасти евреев от уничтожения. Пробовал то так, то этак. Выдавал евреям документы, согласно которым они – шведские граждане и ждут репатриации. Этого мало? И Валленберг объясняет немецким генералам: поражение Германии уже близко, за выполнение преступных приказов они будут наказаны победителями. Так Валленберг сорвал уничтожение будапештского гетто перед самым приходом советских войск. Советские власти Валленберга арестовали и вывезли. Где и когда он погиб, мы не знаем до сих пор.
